Я почувствовал, как в одночасье всё внутри опустело. Рядом, зажав рот обеими руками, сдавленно всхлипнула Аня. Словно в трансе, медленно подошла к кресту и опустилась на колени рядом с ним.

Я почувствовал, как и мои глаза увлажнились.

— Орк, вылечи его, — сдавленно попросила девочка. — Ты же знахарь. Вылечи, ну пожалуйста…

Ее голос надломился, когда она захлёбнулась слезами, которые уже не могла сдержать.

— Только Великий Знахарь может вылечить смерть, девочка', — сказал я низким и тяжелым от сожаления голосом. — Может быть, Волк или Графиня могли бы… но даже тогда… Гарантий нет никаких.

Я тоже подошёл ближе, отогнул рубаху с груди Щегла и прочитал выцарапанную по живой плоти надпись «S-T-I-K-S-PAX». Точкой в надписи служил здоровенный железнодорожный гвоздь. И никого вокруг. Ни Халвы, ни сектантов.

Грудь Щегла вдруг поднялась. Парень захрипел, задёргался. Ещё дважды вдохнул и выдохнул и замер навсегда. Его глаза открылись и безжизненно уставились на Аню, а лицо вдруг стало спокойным и умиротворённым.

Аня, не выдержав, разрыдалась в голос. Я не знал, как её утешить, поэтому просто положил свою лапу ей на плечо и легонько сжал.

— Помоги мне его снять с креста! — сквозь рыдания попросила она. — И поехали быстрей в Замок!

Я выполнил её просьбу. Вдвоём мы перетащили тело к «Лунтику». Я, поднапрягшись, толкнул грузовичок, и тот, снова продемонстрировав свою беспрецедентную надёжность, встал на все четыре колеса. А потом ещё и завёлся, хоть двигатель при этом и закашлял, как раненый зверь.

Погрузив Щегла на заднее сиденье, мы двинулись в путь. Аня тихо всхлипывала, глядя в разбитое окно, лицо её было бледным, а молчание говорило о застывшей внутри девочки скорби.

В академии словно бы уже знали, что мы едем. Охрана молча распахнула ворота перед покорёженным «Лунтиком» и так же молча закрыла. А на крыльце нас уже ждали Хёгни и графиня.

Не говоря ни слова, я заглушил грузовичок и осторожно вытащил с заднего сиденья Щегла. Взяв на руки, словно девушку, поднялся по ступенькам и положил у ног ректора. Волк нахмурился и бросил быстрый взгляд на графиню. Та едва заметно покачала головой.

— Что за чертовщина тут творится, а⁈ — вне себя от злости, спросил я. — Тут академия или притон для играющих в знахарей детишек⁈ У вас килдинги под боком разгуливают и на студентов охотятся. Ничего, да⁈ Одним больше, одним меньше — без разницы, да⁈

Хёгни снова переглянулся с Анваровной.

— Орк, понимаю твои чувства, но мы не несём ответственности за студентов вне стен Замка, — успокаивающим тоном произнёс он. — Кроме того, я ведь говорил — мы не одобряем, когда наши студенты ходят в рейды.

— Не одобрять — это не борьба с дерьмом, которое происходит вокруг, — голос Ани, хриплый от пролитых слёз, был тих, но слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

А я, занятый своим гневом, даже и не заметил, как она вышла из машины и подошла к нам.

— Девочка, академия не борется ни с чем, — посчитал нужным внести ясность Хёгни, и в голосе его не было ни грамма сочувствия аниному горю. — Наша задача — учить знахарей, а не верить добро и справедливость так, как видим их мы. И именно поэтому академия до сих пор существует — мы никому не переходим дорогу. Это — наше кредо.

— Хреновое кредо, — нехорошо прищурилась азиатка. — Ведь кому-то всё равно перешли. Килдингам, например.

— Килдинги обитают в окрестностях Приозёрного очень давно, но их интересуют любые иммунные, а не только студенты, — возразил Хёгни. — Именно из-за них академия не одобряет рейды. Но запретить их мы не можем. Хотя, полагаю, эту часть правил наам надо будет как можно скорее пересмотреть.

Пока Аня не успела снова открыть рот, я выступил вперёд.

— Хёгни, с нами был ещё один студент, Халва. Он пропал.

— Халва? — удивлённо вскинула брови молчавшая до этого Ольга Анваровна. — Как ты его на это уговорил?

— Это не я, — покачал я головой. — Щегол его привёл. Я поначалу не хотел брать, но решил, что вдруг это ему поможет стать крепче.

— Значит, Халву вы мёртвым не видели, так? — уточнила графиня и в очередной раз обменялась быстрым взглядом с Хёгни.

— Утром, — жёстко произнёс Волк.

— Может оказаться поздно, — надавила и графиня.

— Слишком опасно, — тоном, не допускающим возражений, резюмировал ректор. — Ольга Анваровна, будьте так добры, соберите учительский совет, нам надо обсудить план действий. За главой Ордена я схожу сам. Утром выступим на поиски.

— Мы с вами, — решительно заявила Аня.

— А вы, девушка, — теперь в голосе ректора зазвенел ещё и металл, — если немедленно не возьмёте себя в руки, получите порцию валерьянки у ассистента медлаборатории и отправитесь в свою гостиницу. Вас сопроводят на всякий случай.

Тут уже рассвирепел я. Какого чёрта этот Хёгни себе позволяет. Только что открещивался от всего, что происходит в стенах Замка, а теперь указывает, что делать, Ане, которая даже студенткой не является.

Я силой отодвинул в сторону готовую наброситься на ректора азиатку и вслух повторил всё то, о чём только что подумал. Правда, в более крепких выражениях.

— Орк прав, Хёгни, — вмешалась и Ольга Анваровна. — Ты не имеешь права приказывать иммунной, не имеющей к академии никакого отношения. Девочка только что потеряла дорогого ей человека, а ты, старый сухарь, даже посочувствовать ей не можешь, а только всё портишь!

К концу этого монолога графиня перешла со спокойного тона на жёсткий. Настолько жёсткий, что оторопел даже я. Никогда не видел Анваровну такой. Хёгни, видимо, тоже, потому что отповедь графини выслушал молча.

— Орк, — обратилась уже ко мне Ольга Анваровна, когда стало понятно, что начинавшийся конфликт Ани и Волка сошёл на нет. — Твоей подруге сейчас действительно выдадут лёгкое успокоительное, сопроводи её, пожалуйста, в лазарет. А потом дождись, пока мы закончим совещаться и выработаем план действий для поиска Халвы.

Мне оставалось только кивнуть. Хотелось, конечно, как Анютка, ударить себя кулаком в грудь и заявить «Я с вами!» — к этому взывала совесть, подленько шептавшая, что это я виноват в пропаже одного студента и мучительной смерти второго. Но что-то подсказывало, что мне сейчас лучше не рыпаться, а то, помимо всего прочего, ещё и места в академии лишусь.

— Что? Ждать до утра? Вы серьёзно⁈ — вновь взвилась азиатка, едва только Хёгни и Анваровна зашли внутрь Замка. — Орк, да они же издеваются!

— Нет, Нют, всё правильно, — соврал я. — Первое правило спасработ — не увеличить количество жертв. А идти к Кируне ночью — действительно слишком опасно. Халва ведь сам напросился, помнишь?

— Зря мы его взяли, — неожиданно цинично выдала девочка. — Он трус, сразу видно. Наверняка оставил Щегла одного отбиваться, а сам сдриснул под шумок.

— Мы не знаем, как всё было, — снова пришлось приукрасить горькую правду мне. — Может, он тоже отбивался.

— Нет, — твёрдо сказала Аня. — Не отбивался, и ты сам прекрасно это знаешь. Если найдём его живым — отдай его мне.

— Анют, так нельзя! Не он же виноват, что на нас напали!

— Уверен? — всё так же цинично и при этом на удивление спокойно уточнила она. — Тогда почему килдинги на нас раньше не нападали?

— Ну-у… — задумался я.

— Вот именно! До этого никто просто не знал, куда мы пойдём! Ты сам ругал меня за то, что я сказала Щеглу, на какой кластер мы идём. А Щегол проболтался Халве. Помнишь, в гроссбухе Питона упоминался шпион? И «инвесторы», интересующиеся запретными знаниями? По-моему, ими вполне могут быть килдинги. И тогда всё встаёт на свои места.

— Слишком сложно, — подумав, помотал головой я. — Если всё так, то какую выгоду они получили с того, что напали на нас?

— Не знаю, — пожала плечами Аня и тут же поправилась. — Пока не знаю. Но я выясню. Надо ещё раз просмотреть тот гроссбух и карту.

Девочка, потеряв Щегла, была явно не в себе и искала виноватых. Я и сам, в общем, подозревал, что нападение не было случайностью. И Халве не доверял ни на грош. Но совесть не позволяла вот так вот запросто делать выводы о человеке, пусть даже мне лично и противном.