— Да… дааааа… Давай, шлюшка! Давай! — приговаривала Альбина и сама терлась задницей об ее лицо, держа за голову. — Работай язычком… давай…

Аня и Денис смущенно избегали взглядов друг друга. Фёдор смотрел в пол, лицо Карена ничего не выражало, а Ульяна смотрела слегка сморщив нос. Только Маша сидела, подавшись вперед, а ее глаза горели.

Денис и сам не мог оторваться от этого нереального зрелища и испытывал смешанные чувства. Чем это насилие отличается от любого другого? Тем, что эта девушка сама так поступала? Око за око? Справедливая расплата своим телом — единственным, что у нее есть? Или не только телом, но и человеческим достоинством? Денис снова стал теребить свою поясную сумку. А как он собирался наказывать плохих? Убивал бы выстрелом в голову? А если бы они сдавались?

Плечи Светы затряслись — она начала постанывать и всхлипывать.

— Ты лизать будешь или хныкать?.. — возмутилась Альбина, отстранив ее голову, и посмотрела на ее мокрое лицо.

Света рыдала от неудержимого смеха.

— Не отвлекайся, блять!! — рявкнула Альбина.

Но Света не могла остановиться, давясь от смеха и сотрясаясь всем телом. Она громко всхлипывала и выла. И вдруг замолчала. В ее животе снова заурчало и забурлило, она вся скривилась от жестоких спазмов и пошатнулась, потеряв равновесие. Альбина схватила ее за волосы, удержав от падения, и повернула лицом к зрителям.

— Вам ее жалко? — спросила она.

Хвост Светы уже растрепался, и черные локоны облепили мокрое лицо с посиневшей скулой. На лбу по прежнему светился синий номер “41”. Ее глаза закатились от мучительной боли, а из уголка рта потекла слюна.

— Альбина… — выдохнула Аня.

А Денис не мог оторвать взгляд от вагины и черных волос на лобке между широко раздвинутых бедер Светы. Да и Альбина стояла со спущенными шортами, демонстрируя выбритый лобок. Все это выглядело совершенно нереально.

— А тебе, Ульяна?! — повернулась к ней Альбина. — Хочешь ее простить?

Ульяна растерянно смотрела на Свету, которая снова начала сдавленно смеяться.

— Ей тебя было не жалко! — крикнула Альбина Ульяне. — Ей никого из захваченных не жалко! Их всех обращают в сексуальное рабство! И ебут целыми днями!!

Понять, смеется Света или плачет, становилось все сложнее.

— Разве я к ней несправедлива?!! — крикнула Альбина яростно.

— Но это как-то… — начала Аня.

— Мне похуй!! — рявкнула Альбина. — Они переходят все границы! Тогда и я перейду!!

Из живота Светы раздалось громкое протяжное урчание, и она судорожно свела колени и закатила глаза.

— Отпусти… в туалет… прошу… — сдавленно простонала Света сквозь сжатые зубы. — Я не могу уже…

— Заткнись! — прорычала Альбина. — И засунь язык мне в жопу!!

— Ш-штоооо бляяя?.. — мотнула головой Света.

— Язык мне в очко! И поглубже!

— Бляяяяяя… — выдохнула Света. — Ты больнааааая…

Альбина грубо дернула ее за волосы и снова уткнула лицом себе в задницу.

— Хватит!! — истерично крикнула Аня. — Я больше не могу на это смотреть!

— Да… — осторожно поддержал ее Денис.

Альбина бросила на них злобный взгляд, а потом уставилась на Ульяну.

— Эээ… — пожала та плечами. — Может… достаточно?..

— БЛЯТЬ! — крикнула Альбина.

Она отпустила растрепанные волосы Светы, и та упала набок, хватая ртом воздух. Новый спазм и урчание — и Света свернулась на полу калачиком, поскуливая и бормоча что-то невнятное. Бутылка по прежнему торчала из ее задницы.

— Ладно… — судорожно выдохнула Альбина, застегивая шорты. — Номер “41”… Свободна… Слышишь? — толкнула она Свету ногой.

— Свободнаааа?.. — не поняла та.

— Подтверди и вали отсюда!

— Под… подтв… твержжждаю… — еле выговорила Света.

Огоньки на лбу Альбины и Светы мигнули и исчезли.

— Иди просрись! — пнула ее Альбина в бок.

Света, кряхтя, с огромным трудом стала подниматься на дрожащие ноги, придерживая бутылку рукой, чтобы не выскочила. Она сделала шаг в сторону двери сбоку от сцены, пошатнулась и грохнулась на пол.

— Бляяяяяяяяя… — простонала она.

Тогда Света поднялась на четвереньки и неуклюже поползла, судорожно сжимая ягодицы. Пена потекла по промежности и бедрам, пропитывая сползающие полосатые чулки. В мертвой тишине ее провожали взглядами до самой двери.

Альбина посмотрела на Аню, Дениса, Ульяну.

— ЧТО?!! — с нотками истерики крикнула она. — Что я сделала не правильно??! Идите НАХУЙ!!

В порыве злости, Альбина пнула пустую бутылку — она отлетела и разбилась об стену. Альбина направилась к главному выходу и хлопнула дверью. Снова наступила мрачная тишина.

— Короче… — посмотрела Аня на Дениса. — Здесь все ебнутые…

Свободных 51

Рабов 33

Нарушителей 2

Мертвых участников 14

Мертвых судей 3

— Было больно? — заботливо спросил Павел.

Его рука нежно поглаживала обнаженное плечо Киры, которая лежала к нему спиной.

— Нет… — помотала головой она. — То есть да… — Она вытерла влагу под глазом.

— Я перегнул? — приподнялся Павел.

— Нет-нет… — поспешила успокоить его Кира. — Мне это… ну…

— Нравится? — усмехнулся он.

— Отстань! — засмеялась она и толкнула его локтем в бок.

— Тебе что — стыдно? — подскочил Павел и навис над ней, уперевшись рукой рядом с ее головой. — Меня нельзя стесняться, коротышка…

— Это еще почему? — нахмурилась Кира.

— Я запрещаю! — Павел взялся рукой за щеку Киры и оттянул в сторону. — Кто твой хозяин?

— Ахахаха! — засмеялась Кира, скинув его руку, и начала отбиваться.

Павел схватил ее за запястья и силой прижал их к подушке над ее головой. Она попыталась вырваться, но сразу сдалась и уставилась на него озорными глазами.

— Потому что ты сильнее? — спросила Кира.

— Потому что ты сама этого хочешь…

Это было правдой. Но дух протеста взял верх, и Кира толкнула Павла коленом в пах.

— Ай! — вскрикнул он, скривившись. — Не сломай!

Колено Киры упиралось в его напряженный пульсирующий член.

— Ты ненасытный… — выдохнула она.

— О, да… — прорычал Павел, взял Киру обеими руками за щеки и принялся покрывать поцелуями все ее лицо. — Ты моя самая красивая, самая милая, самая нежная…

Это была неправда.

— Красное! — вскрикнула Кира, останавливая игру.

— Ладно-ладно… — засмеялся Павел и упал рядом.

— Вот будет моя очередь… — проворчала Кира. — Я на тебе так оторвусь!

— Какая ты все-таки злюка…

— Ээээээээй!.. — раздался крик за окном.

Павел и Кира приподнялись, напряженно прислушиваясь.

— Эй! Паштееееееет! — продолжил тот же голос. — Выходи, бля! Побазарим!

— Вот блять… — сел Павел. — Как они поняли, что я здесь?

— Зря ты сюда пришел… — вздохнула Кира. — Сваливай быстрее.

Павел встал с кровати, подошел к окну и немного сдвинул штору, пустив в комнату луч солнечного света. В воздухе стали видны летающие пылинки.

— Солнечно… — произнес Павел задумчиво. — В солнечном свете все смотрится жизнерадостно… хоть зима, хоть грязь…

— Спускайся давай! — заорали за окном. — Разговор есть, слышишь?!

— Не связывайся с ними, — попросила Кира. — Что если они узнают, кто твой отец?

— Хуже если отец узнает, что я был здесь.

— Просто поговорим, бля!.. — не сдавался крикун. — Не обидим…

Павел продолжал смотреть в окно, придерживая штору.

— Там, куда мы уедем… — задумчиво произнес он и повернулся к Кире. — Там солнце триста дней в году. И никакой грязи.

— Если останемся живы, — сказала она.

***

Кира резко отскочила назад, разорвав дистанцию. Тимур дернулся, но остался на месте, стоя на колене.

— Ахахахахаха! — заржал Степан с облегчением. — Все-таки нет! Она выбрала поебаться!!

Вокруг раздался гул и смех байкеров, стоявших широким кругом. Шум дождя был уже не такой сильный — только легкое постукивание капель по капоту черного пикапа.