- Не надо,  Анна! – крикнула она,  растопырив и руки,  словно наседка,  защищающая цыплят.  – Остановись!

Та соединила пальцы в «замок»,  готовая обрушить на слабенький щит Мирабеллы «молот» - атакующее заклинание,  которое способно остановить прущего напролом голодного упыря.  Побочным эффектом стали бы сломанные и даже раздробленные кости ее жертв,  но кого волновали такие мелочи?

И удар бы последовал – если бы кроме них никого больше не было.  Но из-под удара успел уйти Αльфред Земниц и ещё два практиканта.  Эта парочка просто-напросто сбежала,  громкими криками зовя на помощь.  Анна запустила им вдогонку такую же «сеть»,  как и та,  что обездвижила остальных,  но момент был упущен.  Вопли привлекли внимание посторонних,  да и Альфред раздумал убегать.

- Ты! – заорал он во всю мощь легких.  - Α ну живо отпустила моих друзей! А не то…

«Молот» сорвался с пальцев Анны,  но до цели не долетел – его сбило «копье»,  торопливо выпущенное Αльфредом.  В следующий миг он тоже вздернул на себя щит и схватился за висевший на поясе нож,  явно собираясь использовать в поединке свою кровь.  Любое произнесенное им заклинание,  сдобренное силой и магией крови,  обретет двойную силу.

У Анны ножа больше не было – его у нее отняли вместе со студенческим удостоверением еще три седмицы назад.  Она ничего не могла противопоставить Αльфреду, тем более что крики и вспышки магии привлекли внимание посторонних.  В окнах ближайших корпусов замелькали любопытные лица, из-за угла выскочили привлеченные криками студенты-первокурсники.  Не бог весть,  какие противники,  но их было слишком много…

Оставался один выход.  И девушка со всех ног кинулась бежать.

Она должна была добежать до своей комнаты.  Там у нее в укромном месте было припрятано несколько амулетов-накопителей энергии.  Если она успеет до них добраться…

Она успела.  Когда несколько минут спустя погоня ворвалась в комнату,  там плавал сизый дым от нескольких сработавших заклинаний,  а сама Анна Белла исчезла без следа.   

Все уже было готово.  В парадном зале слуги выставили большой стол,  накрыв его голубого цвета полотном,  на котором был вышит герб рода фон Майнц.  Вместе со своей племянницей прибыл дядя Ивонны фон Лютенберг,  собрались практически все представители рода фон Майнц и кое-кто из их придворных.  Явились свидетели – родственники супруги Вольфганга фон Майнца и вице-канцлер,  как представитель со стороны императора.  Не каждый ведь день совершалась,  пусть и формальная,  помолвка представителей двух таких знатных семейств! Тут же перед импровизированным алтарем замер священник.  Осталось привести самого виновника торжества.  В присутствии всех собравшихся юноша должен был подписать документ,  гласивший,  что такого-то числа такого-то месяца он обязуется взять в жены девицу фон Лютенберг.  В ожидании этого события сама счастливая невеста застыла столбом,  лишь время от времени нервно прикусывая верхнюю губу.

Γрафиня фон Майнц отправила за сыном свою первую фрейлину и первого советника супруга.  Минуты ожидания растягивались в часы.  Напряжение нарастало.

Все невольно развернулись в сторону двери,  когда в коридоре послышались торопливые шаги.

Первая фрейлина графини влетела так,  словно за нею гнались.  Захлопнула двери,  прижимаясь к ним спиной,  оглядела всех дикими голосами – и завизжала.

- Он мертв!

Графиня фон Майнц первая сорвалась с места.  Вслед за нею поспешили остальные.  Ивонна фон Лютенберг упала в обморок на руки своему дяде.

Когда толпа взбудораженных родственников и гостей ворвалась в комнату жениха,  Вальтер лежал на полу в той комнате,  где его заперли,  лицом вверх в луже собственной крови,  раскинув руки и ноги,  словно жертва,  подготовленная для заклания.  Сходство довершал наполовину залитый кровью рисунок – круг и магические знаки – a также все ещё горевшая свечка.  В окровавленной руке юноши был зажат осколок стекла из разбитого окна.  Рядом на полу,  нарушая рисунок,  расплывались написанные кровью пять букв.

«Лилия».

Университетская карета быстро доставила Виктора Вагнера к особняку фон Майнцев.  Магистр колебался,  ругая себя за поспешность.  Надо было,  наверное,  заехать в ратушу и вызвать кого-нибудь из высших чинов гильдии,  может быть,  самого Людмила Кривоуса в качестве поддержки.  Не исключено,  что пришлось бы задействовать его связи среди высшей знати – как-никак,  когда твоя двоюродная сестра замужем за наследником престола,  перед тобой просто обязаны открываться все двери.  Тем более,  двери этого особняка.  Никто не имеет право насильно удерживать студента университета некромагии без суда и следствия.

Но,  подъезжая к воротам,  Виктор Вагнер заметил у крыльца черную карету с эмблемой гильдии и удивился столь странному совпадению.  Что могло тут понадобиться Людмилу Кривоусу? Неужели,  его вызвали сами хозяева? Зачем?

Навстречу вышел лакей,  что-то сказал.  Не прислушиваясь особенно к его словам,  декан решительно направился в дом.

Неладное он почувствовал уже на лестнице,  ведущей на второй этаж.  Слуги,  попадавшиеся на пути,  почему-то отводили глаза.  Несколько придворных дам испуганно шарахнулись в стороны.  У одной были заплаканные глаза.  Где-то слышались причитания.  Сконцентрировавшись,  он ощутил разлитую в эфире энергию – только что,  может быть, именно сейчас,  в доме творилось колдовство.

Следуя за этой «путеводной нитью»,  Виктор Вагнер добрался в дальнее крыло второго этажа.  В коридоре перед распахнутыми дверями толпились люди.  Его светлость герцог фон Майнц,  прямой,  как палка,  бледный,  с остановившимся лицом – только желваки играли на скулах – поддерживал под локоть свою жену,  которая отчаянно кусала платочек,  сдерживая рыдания.

- Прошу прощения за вторжение,  - промолвил Виктор Вагнер,  подходя.  - Я уведомлял о своем приезде через слугу… Хочу извиниться за то,  что явился без предварительной договоренности…

Герцог с усилием перевел на него взгляд,  и декан осекся.  Это было лицо человека,  у которого умер кто-то близкий.

- Я приехал,  чтобы увидеться со своим студентом Вальтером фон Майнцем,  которого…

Графиня глухо взвыла и отвернулась.

- Вы хотите увидеться с моим сыном,  - деревянным тоном промолвил ее супруг.  – Вы получите такую возможность.  Проходите!

Он не посторонился,  не сделал приглашающего жеста,  только кивнул головой в сторону распахнутых дверей, и Виктор Вагнер сразу понял,  откуда эти колдовские эманации в эфире.  Остальные ожидавшие застыли,  словно столбы, и он осторожно обошел их всех,  переступив порог.

Здесь все пахло кровью и смертью.  На постели лежало обнаженное – как требовалось для обряда воскрешения – тело юноши,  который ещё недавно был его учеником.  На лбу,  груди,  животе и ладонях его были нарисованы руны.  Горели ароматические свечи.  На полу и прикроватных столбиках красовались магические знаки.  Справа и слева от тела замерли глава гильдии Людмил Кривоус собственной персоной и один из столичных некромантов.  Воздух между этими двумя аж искрил и переливался – настолько мощные чары были задействованы при обряде.  Виктор Вагнер осторожно подошел,  стараясь ничего не задеть,  встал в изножье,  выбрав такую позицию,  чтобы не мешаться.

Впрочем,  сам обряд только что завершился, и некроманты осторожно сворачивали нити заклинания.  Судя по тому,  что тело не подавало признаков жизни,  некроманты только что потерпели поражение.

- Как,  - дождавшись,  пока его заметят,  промолвил декан,  - это случилось?

- Мы подозреваем жертвоприношение,  замаскированное под самоубийство,  - сказал глава гильдии.  - Вскрыл себе вены,  причем обставил это дело так,  чтобы его не смогли воскресить.  Начертил кровью все необходимые знаки,  наверняка начитал нужные заклинания…

Маэстро кивнул на остатки начерченной кровью пентаграммы.  Знаки частично затерли,  чтобы они не мешались при работе некромантов,  но темные пятна на полу еще были хорошо заметны.