Странно, но в Многомерной Вселенной, где когда-то был мой дом, в месте величайших воинов и мудрецов, изгоев было куда больше, чем здесь. Я встречал их столько, что и счёту не вёл.

Самое паршивое: из сотни таких редких Одарённых выживало два десятка, не больше. Да и то, если фортуна была в настроении.

Клан, конечно, ситуацию особо не менял и гарантий не давал. Но выжившие у нас вкалывали над созданием огромных библиотек, и это я не про строительство, а про передачу знаний.

Там были все записи по контролю и развитию Дара: своего рода инструкция по выживанию. Это уже давало шанс тем, кто рождался с таким же редким Даром, как у предшественников.

Так что не зря я клан основал, собрал всех изгоев, дал им надежду… и сбил на скорости. Черт, неужели, и правда его сбил, но тогда почему он жив?

На лобовом стекле, словно с неба свалившись, прилип голубец. Он прилип мордочкой к стеклу, лапами еле держится за дворники. Слюни брызжут из его пасти, и по морде видно, что он зол, как черт.

Ну а я тут при чем? Нефиг бросаться на дорогу, да и как он это сделал? Он же мелкий, как прыщ. И вообще, мне казалось, голубцы давно вымерли. И это я не про еду, а про этот народец, который мелкий, и очень редкий.

Голубцы живут в грибах и иногда, если с ними долго пообщаться, то может показаться, что они эти самые грибы и едят. Голубцами их назвали, так как вместо одежды они носят листья капусты. И в них самих есть как что-то звериное, а что-то от человека.

Приоткрыв окно, на скорости схватил его за лапку и затащил в салон.

— Откуда ты здесь взялся, самоубийца? — спросил я.

— Ох, — он раздраженно вздохнул, поправил свои торчащие волоски на макушке, но они стали выглядеть только хуже. А затем показал лапкой наверх.

Он хочет сказать, что грохнулся с неба? Когда это голубцы самолёты успели изобрести? Дичь какая-то творится. Ну ладно, пусть поведает мне обо всём, и немного отвлечет меня от моих тревожных мыслей.

Я завернул голубца в мини-плед и бросил ему конфету, которая была больше него. Это поможет ему прийти в себя и немного восстановиться, лишняя энергия ему совсем не помешает.

Временем ранее

В лесу у реки

— Сеня, держи ухо востро и не спускай глаз с статуи. На нашу выставку впервые привезли такой ценный экспонат. Если что, с тебя первого шкуру спустят, — пригрозил голубец в галстуке из капусты.

Голубец Сеня, работавший охранником, искренне не вдуплял, почему он один должен сторожить эту кривоногую статую какой-то там богини из орехов.

Если она такая ценная, то наняли бы целый отдел охраны. Но видимо начальство решило положиться на удачный случай и вздумало сэкономить денег.

Сеня же за последние дни очень устал. У него была жена и четверо ребятишек. Ему приходилось вкалывать на трёх работах. Поэтому ему было все равно, что сейчас говорит начальник.

Уселся Сеня на стульчик в зале из веток, взглянул одним взглядом на статую и сразу провалился в сон. А проснулся уже, летящим в облаках на каноэ, работающей на магической тяге. Хлестал дождь, а правил каноэ какой-то безумный тип, переговаривающийся с кем-то по артефакту. Он него несло жёстко спиртягой.

— Да, Миха, статуя матери плодородия у меня! Мы богаты! Мы богаты! — говорил этот лохматый, без одного зуба, тип, а его глаза нервно бегали из стороны в сторону.

Сема огляделся по сторонам и никакой статуи не увидел. Он даже не знал, радоваться ему или всё же плакать, в таком положении.

— Эм, уважаемый, а меня-то зачем вы похитили? — прокашлялся в кулак голубец и спросил с опаской того типа.

— Ох, ты мля! — лохматый подпрыгнул на месте. — Миха, кажись тут это… статуя заговорила!

В ответ из артефакта раздался такой громкий мат, что мужчина на каноэ даже поморщился.

— М-да, так он получается по пьяни пошёл её грабить, и так напился, что спутал тебя со статуей, — я хмыкнул, следя за дорогой. — А того мужика как остальные охранники не заметили? Он же, как я понял, выше всех вас?

— В том-то и дело, что я не знаю, что там произошло. Я ведь туда не вернулся, так как упал с летающего каноэ.

— Ну у тебя выбор, конечно, был невелик. Тебя либо грабитель бы пришиб кулаком, либо магией своей. А так тебе повезло.

— Ага, не то слово… Но мне надо вернуться домой к семье. Высади меня у того мигающего здания справа, — указал он лапкой.

— Так это бордель, — сказал я ему. — Давай хоть на заправке или у закусочной, и тебя может подвезут. И денег дам на дорогу.

— Да нет, здесь сойдёт. Не буду тебе докучать, добрый человек, своей компанией. А за деньги спасибо: сколько даш?

— Нисколько, — я резко тормознул и быстро высадил его за шкирку и захлопнул за ним дверь.

Ага, деньги ему на бордель, ещё чего! За идиота меня держит. У него жена, дети, а он по борделям бродит.

Но стоило мне отъехать немного дальше, как меня вновь захватили мои мысли. Если честно, то в моей жизни хотя бы минус одна проблема есть, и то вперед: о клане из моего прежнего мира можно не беспокоиться, ведь в нем больше не те забитые изгои, на которых все косо смотрят.

Новенькие идут по стопам тех, кто приручил свой Дар, и клан процветает. Да и тогда, когда я там был, имелись уже такие маги, что без моей помощи любую беду пережили бы. Дай среднему магу из клана включить мозги, и он уделает любого крутого мага, который даже не представляет, как бороться с уникальной силой.

А разбираться надо, с чем имеешь дело, иначе можно ненароком вызвать апокалипсис. Или, что хуже, воскресить народ гоблинов-пошляков. Лучше не вспоминать, как раньше при них жили. Постоянно приходилось носить железные доспехи в области таза.

Хотя чего это я отвлёкся опять… Вот, например, Рафаэль из нашего клана: много ли народу умеет открывать портал к Бездне, чтобы поболтать с ней? Я так не думаю…

Рафаэль в одиночку мог целый клан спасти. Или похоронить. Зависит от его настроения. Или взять, хотя бы, Беллу: разве кто-то, кроме нее, может одним взглядом открыть десять банок пива подряд. В любом случае, я спокоен за клан. Но, увы, только за клан, а не за свою сестру.

Доехав, я бросил свою тачку прямо у ворот академии и ничего вокруг уже не замечал. Даже «Вепря» забыл закрыть и на сигналку не поставил: свистнут — ну и черт с ним! Однако, если свистнут, тачка сама устроит им сюрприз — спасибо моим умелым рукам и паре загадочных артефактов.

Сейчас я бы всё отдал, если бы кто сказал, что это простой розыгрыш, и Маша здорова. Чтобы это был обычный развод или, как Маша любит говорить, пранк — дурацкое слово. Но если это шутка, то шутника госпитализировал бы вместо нее.

Как только я ворвался в госпиталь, где ночью горели лишь пара тусклых лампочек, я выдал весь свой любимый мат, не обращая внимания на тётку из регистратуры.

По её словам, мелкая действительно тут, значит, не шутят. Хреново… Я бы за такой прикол даже простить был готов: ну, сначала слегка придушил бы шутника, а потом уже и простил.

— В какой она палате? — выдохнул я. Можно было бы по ауре её найти, но времени нет.

— Но нужно по записи… — занудно протянула дама из регистратуры. Но я оборвал её:

— Я её брат, ближайший родственник! Так что давайте без бюрократии.

Она посмотрела записи в журнале и сказала мне номер палаты. А там, у постели сестры, сидела Вика и ещё две девчонки с печальными лицами. Ну и пусть сидят, сначала я внимательно все же осмотрел Машу: она была словно в коконе из трубок. Везде эти медицинские прибамбасы, капельница капает, кислород через трубку гонят. Ещё и кристаллы целительные налепили на запястья и грудь. Отлично, осталось только бубен шаманский привязать.

— Привет, Вик, — нахмурившись после осмотра, кивнул я маркизе, потом глянул на других девчонок. — А вы кто такие?

Наверное, я их потом и не вспомню: мысли были только о сестре. Обе встали, представились; имена, конечно, мимо ушей. Оказалось, они тоже дружат с Машей. Ну что ж, мило с их стороны, что они здесь.