А я тем временем у обрыва слегка подкрутил гравитацию. Напитал своё тело энергией, аж мышцы аж заскрипели. Первое копьё утяжелил для верности, прицелился и метнул со всей дури. Жаль, что бинокли тут платные и на время: пришлось снова монетку кинуть.

Чугунное копьё прилетело точно в цель, врезавшись в дом, как горячий нож в масло. Ещё один бросок, и снова прилип к биноклю. А там… Ну, промахнулся. Копьё влетело в бассейн, подняв фонтан воды. Выходит, первое попадание было удачей новичка. Метать такие болванки с расстояния — не сахар. Но копья у меня ещё есть.

Продолжил свои броски, и третье копьё воткнулось прямо в крыльцо перед дверью. Четвёртое пробило крышу гаража. Останавливаться на этом? Да ни за что! Ни в этой жизни, и не в другой! Метнул остальные чугунные дротики и полюбовался результатами своей работы.

Затем отправился в кустики. Нет, не по нужде, а просто любопытно, кто там шуршит. А там скунс оказался! Он посмотрел на меня с таким уважением, как будто увидел родственную душу. Поднял хвост, как белый флаг и, пятясь, тихо удалился в темноту. Видимо, даже скунсы знают, когда лучше мне не мешать. Хотя из скунса свидетель никудышный, так что можно спокойно уезжать, что я и сделал.

В поместье Радугиных

— Ну почему ты снова не послушал меня, отец⁈ — Гена бил себя в грудь так, словно пытался выбить из себя душу. — Меня надо было отправить на задание! Добрынин был бы уже мёртвее мёртвого!

— Возможно, ему кто-то помог, в одиночку он бы не выкрутился, — заметил граф, аккуратно подбрасывая кубики льда в стакан с водой. Казалось, идеальная температура напитка волновала его больше, чем истерика сына.

Гена, не выдержав, выхватил меч из ножен. Клинок вспыхнул алым пламенем, освещая ярко гостиную.

— Мой меч выпил бы всю кровь из Добрынина!

— Остынь, воин чёртов! — фыркнул граф. — Тебе нельзя было светиться. Следы не должны вести к нам.

— А что, в итоге? — Гена буквально кипел. — Этот выродок ускользнул, и теперь будет осторожнее крысы! Клянусь, будь я там, притащил бы его за уши! Если не так, пусть меня молния шарахнет прямо сейчас!

Только он договорил, как стена с грохотом обрушилась. Что-то длинное и быстрое пронеслось сквозь зал. Гена даже пискнуть не успел, как его выбросило через противоположную стену, оставив после себя облако пыли и груду обломков.

Капитан гвардии мгновенно среагировал и заорал:

— Активировать щиты! Защитить господина!

— Мой сын! Найдите моего сына! — завопил Радугин, хватаясь за шпагу.

— Вы, пятеро, найти Геннадия! — приказал капитан гвардейцам.

Остальные заняли позиции вокруг графа, который, забыв про осторожность, пытался заглянуть в образовавшуюся дыру. Командир попытался его удержать:

— Господин, осторожнее, вдруг там тоже поджидает опасность…

Но граф продолжил всматриваться в темноту.

— Что это было? — пробормотал он.

Вдруг послышался свист, и что-то снова неслось прямо на них. Граф, недолго думая, метнул огненный шар. Объект не только не остановился, но и вспыхнул ярче, подпалив одно крыло поместья.

— Пожар! — закричал один из гвардейцев.

— Так это была не ракета, — проворчал Радугин. — Чудесно! Теперь у нас какие-то новые враги. День просто удался.

В зал ворвалась перепуганная жена графа.

— Это всё этот ублюдок Добрынин! Он нас достаёт! — вцепилась она в руку мужа.

— Думай, что мелешь, женщина, — граф выдернул свою руку. — У него кишка тонка на такое. Похоже, у нас проблемы покрупнее.

Он бросил на неё взгляд и добавил:

— Чего встала? Пошли искать нашего сына!

— Которого из…? — прищурилась она.

— Ну явно не Михаила, тот сейчас спит и видит десятый сон. Гену чем-то приложило, неизвестно, в порядке ли он вообще…

Лицо графини сразу побледнело. Она взглянула на проломы в стенах и бросилась к ближайшему, громко выкрикивая имя сына.

— Коля, Коля, кольщик, наколи мне дровишек для баньки! Я её растоплю, и все свои грешки смою вместе с тем паром, — голос из динамиков машины разносился по салону.

В этом мире это зовётся шансоном. Не всем по душе, но что поделать: каждому своё музыкальное извращение. Хотя сейчас не думаю об этом…

Вряд ли мои действия заставят Радугиных остановиться и перестать творить зло. Но я, по крайней мере, следовал зову души и совести. Интересно только, попал ли я копьём хоть в кого-то? Хотя одного им уже точно не хватает — Стаса Радугина. А они всё продолжают строить из себя великий Род, хотя на деле такие же обычные смертные, как и все остальные. Рано или поздно, Радугины могут, и вовсе, закончиться. Я ведь не против помочь им с этим.

Но займусь этим позже, а пока слетаю в Пермь, с отцом пообщаюсь. Раз уж он трубку не берёт, придётся наведаться лично.

Вскоре у меня зазвонил телефон. На ходу смахнул пальцем по экрану.

— Алло, это Добрыня Добрынин?

— Да, это я. А вы кто ещё такой? — спросил, глядя на дорогу и пытаясь вспомнить, кому я мог задолжать.

— Вас беспокоят из госпиталя академии!

Что-то внутри ёкнуло. Я почуял неладное.

— Ваша сестра в реанимации… — моя нога сама вдавила педаль газа ещё сильнее, а руки так сжали руль, что он чуть не треснул.

Я потребовал немедленных подробностей и, не сбавляя скорости, понёсся в академию. Но узнал лишь, что врачи борются за её жизнь. Состояние у неё тяжёлое и, похоже, кто-то пытался отравить сестру.

— Скоро буду! — бросил я коротко.

— Врачи делают всё возможное. Ждём вас, — сказали и повесили трубку.

Не успел я опомниться, как раздался новый звонок. Еду как в тумане, фонари мелькают один за другим. Звонят с другого номера и уже второй раз: раньше линия была занята.

— Приветствую! — раздался старческий голос. — Вы имеете честь говорить с Алексеем Радугиным: отцом того молодого человека, которого вы хладнокровно убили на дуэли. Я брат главы Рода Радугиных.

Теперь всё встало на свои места. Похоже, семейка решила сыграть со мной в игру «Кто смеется последним».

— И что дальше? — спросил я, хотя уже догадывался о продолжении этого спектакля.

— Ничего… — короткая пауза. — Просто передайте вашей сестре мои пожелания скорейшего выздоровления.

Руль подозрительно захрустел под моими пальцами, пришлось ослабить хватку, чтобы не устроить аварию на дороге.

— Понятно… Но погодите, уважаемый, не кладите трубку. Будьте так любезны ответить: давно ли вы были дома? — мой голос был холоден.

— Как раз возвращаюсь туда, — без запинки ответил он. — А к чему этот интерес? Хотите встретиться?

— Да нет… Передайте там всем привет от меня! Если, конечно, будет кому его передавать… — усмехнулся я.

— Не понял⁈ — резко бросил Радугин, и в его голосе послышались нотки беспокойства.

— Ничего, скоро сами всё поймёте! — ответил я и сбросил вызов.

Кусты в придорожных канавах разлетались в стороны, будто кто-то устроил чемпионат на газонокосилках: с такой бешеной скоростью я нёсся в госпиталь. Мне было чертовски паршиво на душе. Не знаю как, но я должен был всё предугадать и предотвратить покушение на сестру. Я же давал себе слово защищать её. А в итоге, что?

И пусть мелкая сейчас в госпитале, опасность никуда не делась. Терять близких я больше не собираюсь, и теперь буду бдительным вдвойне. С меня хватит смертей. Этого дерьма мне и в прошлом мире хватило, помимо того, что там мою семью угробили. В моём клане также гибли друзья, товарищи… Слишком многие. Из-за этого наш клан порой называли Кладбищем, и с таким названием не поспоришь.

Мы принимали в ряды людей с очень редкими Дарами. У каждого был уникальный талант, и никто не знал, как с ним совладать. Хотя, честно говоря, выбора у них почти не было: не вступай в клан и умрешь так и так. Необузданный Дар неизбежно вёл к гибели. Большая сила это большие проблемы: они идут рука об руку, как сиамские близнецы. А мы давали таким людям шанс, хоть какой-никакой. Без нашей помощи их неминуемо ждала смерть, которая поджидала изгоев за каждым углом. Но самое худшее это, когда необузданный Дар сам становился врагом носителя. Это как дать ребёнку гранату и надеяться, что он не выдёрнет чеку.