— Я хотел сообщить, что Добрыня прибыл в город и направляется из имения к вам.

— Ну вот, ещё один герой нашёлся, — Валерий закатил глаза.

Затем он выругался вполголоса и понял, что дело дрянь, да добавил поспешно вслух:

— Если мы это знаем, то и Безруковы тоже уже в курсе. Они попытаются его перехватить.

— Тогда не теряем времени. Срочно по машинам! — решительно кивнул Артур.

В этот момент раздался звук рации. Один из бойцов принял сообщение и молниеносно передал его:

— Господин, поступили сведения: на участке дороги началась перестрелка. Видели, что там замешаны машины Безруковых.

— Не успели… — прошептал глава Рода, затем громче добавил: — Всем приготовиться! Мы должны добраться туда немедленно!

Бойцы зашевелились, собирая снаряжение и проверяя оружие. Моторы грузовиков заревели, разрывая тишину ночи. Колонна машин быстро двинулась вперёд, взметая клубы пыли.

Когда они приблизились к месту, там поднимались клубы дыма от горящих машин. Родители Добрыни напряженно вглядывались вперед. Ветер доносил запах гари и горячего металла, пробуждая в сердце тревогу.

— Быстрее! — приказал граф водителю, и машины рванули вперёд, взметая облака пыли под колёсами.

Когда они подъехали поближе, перед ними открылась картина хаоса и разрушения. Изуродованные остовы автомобилей были разбросаны по дороге и полю, словно игрушки великанского ребёнка. Металл был смят, стёкла разбиты вдребезги, обломки повсюду. Кровь тёмными лужами растекалась по земле, впитываясь в сухую траву. Казалось, что здесь прошла вечеринка с очень плохим концом.

На лужайке среди этого хаоса лежал Добрыня. Его руки были раскинуты в стороны, глаза закрыты. Рядом с ним стоял его автомобиль: полностью разбитый, но без единой пулевой пробоины.

— Добрыня! — раздался пронзительный крик матери. Она выскочила из машины и сразу бросилась к сыну. — Убили! Убили моего мальчика!

Граф же соскочил на землю, сердце сжималось от ужаса и гнева.

— Чёрт возьми, они убили моего сына… — прохрипел он, сжимая кулаки до побелевших костяшек.

Глядя на безжизненное тело, он внезапно осознал, что в погоне за властью и богатством упустил самое ценное в своей жизни. Глубокая боль пронзила его душу. «Кто же теперь будет решать проблемы семейного бизнеса? А хотя, Добрыня все равно нифига не делал», — пронеслось в его голове.

Граф отвернулся, пытаясь собраться с мыслями, как вдруг заметил водителя — того самого гвардейца, который вёз его сына сюда. Тот сидел в кабине разбитой машины и дрожал. Граф, кипя от гнева бросился к нему.

— Что здесь произошло⁈ — грозно выкрикнул он, схватив водителя за ворот рубашки так, что пуговицы затрещали. — Почему ты жив-здоров, а мой сын мёртв⁈

Водитель поднял на него испуганные глаза: лицо его было бледным, а губы дрожали.

— Авария… — прошептал он. — Я… я такого ещё не видел.

— Какая ещё авария? — Валерий тряхнул его. — Как все погибли? Они что, сами друг друга перебили?

Внезапно раздался ещё один крик его жены. Валерий резко обернулся. Не теряя ни секунды, накинул доспех, схватил меч и бросился на звук.

Он подбежал к ней и застыл. Жена сидела на коленях рядом с Добрыней, её руки тряслись, но на лице сияла радость.

— Жив! Он жив! — повторяла она, глядя на сына с облегчением.

Добрыня приподнялся на локте и, заметив отца, улыбнулся озорной улыбкой. Он поднял руку и, указывая на него пальцем, весело произнёс:

— Ты следующий!

Отец растерялся. Его гнев и страх растворились перед неожиданностью происходящего.

— Что… что значит «следующий»? — спросил он, стараясь понять, что происходит.

Добрыня рассмеялся и лёг обратно на траву.

— Да не знаю, — отозвался он беззаботно. — Лежу себе, в небо смотрю, жду, когда такси подъедет. А тут мать выбегает, плачет, кричит: «Убили, убили». Вот я и подумал, что вы, наверное, решили, будто я мёртвый. Но такого точно не будет.

Отец почувствовал, как напряжение покидает его тело. Он выдохнул, не веря своему счастью.

— Ты нас до смерти напугал, сынок, — сказал он, подходя ближе и опускаясь на колени рядом. — Что здесь произошло?

Добрыня пожал плечами и сел.

— Ничего особо сверхъестественного: просто полицию жду, — объяснил он. — Я же свидетель аварии. Ехали мы спокойно, никого не трогали, а эти двое решили гонки устроить. Наперегонки, представляешь? Один не справился с управлением на повороте и влетел в столб на полной скорости. Как результат, машина в лепёшку.

Отец огляделся вокруг. Теперь, при ближайшем рассмотрении, всё выглядело именно так, как описывал сын: разбитые машины, следы торможения на дороге, вмятины на столбе.

— Но… твоя машина? — спросил он, показывая на искорёженный автомобиль сына.

Добрыня вздохнул.

— Водила пытался увернуться от них и съехал в кювет. Хорошо, что скорость была небольшая, и мы отделались парочкой царапинами. Мужик просто до сих пор в шоке, бедняга.

Мать обняла сына, крепко прижав его к себе.

— Слава богу, ты жив и невредим, — прошептала она, слёзы радости потекли по её щекам.

— А с остальными что? — отец всё же начал сомневаться.

— Один, возможно, его друг, в тот же столб въехал следом, за компанию. А другие засмотрелись на это шоу, и улетели с обрыва. Надо поискать где-то там внизу их машину.

— Но с той-то машиной что? — граф чуть не поперхнулся.

— Ты про ту, что в смятку? Её фура сбила: тормоза, наверное, отказали. Там где-то даже след вроде есть.

— Судя по следам, она километра четыре тормозила, — произнёс Артур тихо, словно размышляя вслух и приближаясь к брату.

— Не знаю, может, груз был слишком тяжёлый, — Добрыня пожал плечами. — Или педаль тормоза отказала.

Он встал, отряхивая пыль, бросил быстрый взгляд на Артура.

— В общем, у меня ничего интересного, — произнёс он с показным безразличием. И, повернувшись к отцу и брату, скрестил руки на груди и с лёгкой насмешкой спросил: — А вы тут как? Не хотите рассказать? Или опять секреты государственного масштаба?

Добрыня медленно положил тяжёлую руку на плечо Артура и, прищурившись, тихо добавил:

— Как, к примеру, имение потеряли? А? — улыбка на его лице была недоброй, в глазах мелькнуло что-то опасное.

Артур почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он обернулся к отцу с мольбой в глазах.

— Мне кажется, он только что помял мой артефактный доспех, — прошептал он.

Добрыня усмехнулся, но в его усмешке не было радости.

— Я тебе сейчас шею сверну! — его голос громом прокатился по полю. — Сколько раз я спрашивал, всё ли здесь в порядке, а вы мне что отвечали? «Шашлыки жарим на заднем дворе!» Да уж, такой шашлык, что там остались одни руины…

Он бросил гневный взгляд на отца и брата, и его лицо потемнело от ярости.

— Нам надо серьёзно поговорить, — продолжил он сурово. — Вам придётся ответить на несколько моих вопросов, и я очень прошу в этот раз не врать. Если, конечно, вы умеете это делать.

Отец отступил на шаг, поражённый таким напором.

— А это, вообще, кто? — подумал он про себя. — Вроде Добрыня, но ведёт себя как-то странно… Может, его подменили? Или это результат его протеиновых коктейлей?

В машине стояла мёртвая тишина. Отец с братом упорно делали вид, что меня не существует, будто я испарился или превратился в семейную легенду о пропавшем без вести.

Только мама время от времени похлопывала меня по плечу и уверяла, что наш повар будет безумно рад моему возвращению. Ну конечно, рад… до слёз. Что-то подсказывает мне, что его «радость» будет такой же искренней. В последний раз, когда я его видел, он стоял на коленях в подсобке и усердно молился.

Повар умолял небеса, чтобы я поскорее отбыл в академию, ведь ему, видите ли, тяжело жить у плиты без выходных. Если память мне не изменяет, он говорил примерно так:

Господи, прости меня за грешные мысли, но этот детина жрёт так, будто в нём проголодались все демоны ада одновременно! Пошли ему просветление или хотя бы несварение, лишь бы он отстал от моей кухни. Сил моих больше нет терпеть эти гастрономические марафоны. Он за пятнадцать минут съедает целого поросёнка!