Виктор появился на следующий день и сразу пришёл к Сергею. Показав Вовке, как надо правильно собирать модель самолёта, он сказал:

– Ты собирай пока, а мы с папой ко мне пойдём, чаю попьём, о жизни поговорим.

Они зашли в квартиру Виктора, прошли на кухню.

– О чём ты хотел говорить? – спросил Сергей, понимая, что произошло что-то серьёзное.

– Как ты мог? – ответил вопросом бледный Виктор. – Я думал, что ты человек. Думал, мы стали друзьями!

– Объясни толком, что произошло? В чём ты меня обвиняешь?

– А ты не знаешь? Мне Жанна всё рассказала. Пусть бы кто-то другой, мне уже всё равно. Но ты! Как ты мог?

– Ты с ума сошёл! Клянусь, между нами ничего не было. Да, она ко мне приходила, но я её выгнал. А теперь эта сука врёт, чтобы нас поссорить.

– А ты чего покраснел? Покраснел! Значит, рыльце у тебя в пушку! Зачем ей ссорить нас? Что мы – девочки?

И, широко размахнувшись, неловко и неумело ткнул мягким кулаком в подбородок Сергея. Тот даже засмеялся, настолько это было нелепо и неожиданно.

– Ты выпил? Ты же говорил, что теперь завязал навсегда!

– Не переводи разговор на меня. Я если сказал навсегда, значит, навсегда. А тебя я перестал уважать, ты для меня с этой минуты и до конца жизни – просто Серёга. И пошёл вон из моей квартиры, я не хочу тебя видеть.

Сергей вышел, но напоследок сказал:

– Ложись спать. А завтра, когда придёт Жанна, поговорим. И пусть она скажет мне в глаза, что мы кувыркались хоть раз.

Не прошло и двух часов, Вовка ещё собирал самолёт, как вдруг на лестничной клетке раздался дикий крик. Сергей выскочил за дверь и увидел лежащую на бетоне, громко воющую Жанну. Дверь в её квартиру была открыта, и заскочивший Сергей увидел в наступающих сумерках, что возле кухонного окна, странно свесив голову набок, неподвижно стоит Виктор. И только подойдя ближе, Сергей увидел, что от шеи Виктора к трубе отопления тянется верёвка, а его ноги не касаются пола.

Приехала скорая, в квартиру зашёл полицейский – тот самый, что летом, после драки, разбирался с Сергеем, спросил у него:

– Мы можем в твоей квартире спокойно написать протокол осмотра? Ты заодно распишешься как свидетель.

– Почему нет? – безучастно пожал плечами Сергей. – Заходи и пиши. Ты, видно, наш участковый?

– Нет, я старший следователь местного УГРО капитан Галкин.

Когда зашли в квартиру, Галкин поинтересовался:

– А как ты с лысым разошёлся? Деньгами компенсировал или запугал?

– Я ему жену свою подарил.

– Ну, это всё твои выгоды! – захохотал капитан. – А потерял-то ты что?

– Новенький джип. Этот придурок всерьёз поверил, что я у него хочу отобрать крузер, а я ему подыграл, и мы решили, что он закрывает дело, а я продолжаю ходить пешком.

Мужчины захохотали.

– Где это ты так навострился? В Москве долго жил или на службе?

– Какая Москва? Я сюда из деревни приехал. Таюра называется, ты даже не слышал, наверно, о такой.

– Какая Таюра? – аж развернулся на своём стуле капитан. – На БАМе?

– Да.

– Постой, постой. Твоя жена там работала фельдшером?

– Пять лет работала.

– Значит, это тебя от медведя мой дядька Алексей Петрович спас?!

– Алексей Петрович – твой дядя?

– Конечно. Родной брат моей матери. Рассказывал, рассказывал он про вас. Говорит, что до сих пор за твоим домом следит. На твоём огороде картошку сажает, чтобы земля не зарастала. Ну и деньги к тому же, каждый год картошку продаёт тысяч на тридцать. Всегда твою жену ругал, а тебя очень хвалил. Раз такое дело, давай по-новой знакомиться. Для тебя я теперь просто Олег. – И он так тиснул руку Сергея, что у того занемели пальцы.

– Зачем она наврала Виктору, что я спал с ней? – с тоской задал Сергей вопрос, мучавший его всё это время. – Если бы эта сука не соврала, ничего б не случилось!

– Ругались, наверно. И ей захотелось укусить его побольней. Но это неважно. Главное в том, что у таких людей нервные окончания находятся слишком близко к поверхности кожи. Вечные стрессы, заботы, домашние неурядицы очень их напрягают. Я давно ждал от него что-то подобное. Уж очень он был впечатлительным и ранимым.

– Не ожидал, что Жанка будет так убиваться. Значит, всё-таки любила, хоть и изменяла.

– Наивный ты человек. Она убивается не по нему, а по своей лёгкой, безбедной жизни. Виктор был очень известным изобретателем. Только один патент, проданный в Канаду, приносил ему ежемесячно больше миллиона. Конечно, нашими, деревянными. А все авторские права оформил на мать, просто брал у неё столько денег, сколько хотел. Теперь Жанке мать ни копейки не даст, да и Светку к себе заберёт, у неё столько бабла, что она любой суд выиграет.

– Откуда ты знаешь всё? Жанкой интересовался или Виктором?

– Конечно им. Я сюда приехал как дежурный по городу, а вообще-то работаю в отделе борьбы с наркотиками. Вот ребята и донесли, что живёт один алкоголик очень безбедно, пьёт французский коньяк по ресторанам, денег немерено, а откуда – никто не знает. И как вывод – перед нами глава наркомафии. Потом конечно разобрались, посмеялись. А я ещё тогда подумал, что он плохо кончит. Понимаешь, какое дело: нам всем за работу платят копейки, и мы готовы работать сутками, чтобы обеспечить себе интересную или просто красивую жизнь. Нам нравится быть в движении, трудиться, улучшать свою жизнь. У нас есть стимул жить! А Виктор получил всё сразу. И у него пропал этот стимул, пропал мотор, который поднимает нас по утрам и до поздней ночи гонит по жилам кровь. Парадокс, но большинству людей деньги приносят только проблемы, чувство бессмысленности и ненужности жизни, а то и горе… Всё, я пошёл, надо ещё у двух свидетелей протокол подписать. А тебя я найду. До встречи.

После ноябрьских праздников жизнь потекла своим чередом. Виктора похоронили как-то незаметно, народу пришло совсем немного – соседи да несколько сослуживцев. Жанна ударилась в загул, пропивая последние накопления, дома почти не появлялась.

Вовка ходил в школу, Сергей работал по десять-двенадцать часов, практически без выходных, чтобы подсобрать к весне немного денег и купить старую иномарку. Иногда забегал Олег, чаще, когда Сергея не было дома, чтобы контролировать Вовку.

Однажды, в воскресенье, пришёл с очень красивой и ухоженной блондинкой.

– Валя, моя будущая жена, – представил её полушутя-полусерьёзно. – Можете её не любить, но жаловать прошу обязательно.

Валя оказалась прекрасным человеком и кулинаром. Постоянно что-то жарила или варила на кухне, куда в конце концов перебирались и мужики, первый, конечно, Вовка, который в Вале души не чаял. Вскоре она забрала у Олега ключ от квартиры Сергея, и теперь он, приходя с работы, частенько заставал дома Валю, делающую с Вовкой уроки или рисующую с ним очередной шедевр.

Утром, в последнюю субботу ноября, Валя предложила сходить вчетвером в институтский парк подышать свежим воздухом и поиграть в снежки.

Когда смеющаяся Валя и мчавшийся за ней с криком и визгом Вовка скрылись в боковой аллее, вздохнувший Сергей сказал:

– Счастливый ты, Олежка! О такой женщине можно только мечтать. Я уже начал думать, что таких не бывает. Только со свадьбой не тяни, вам надо скорее детей заводить. Видишь, как она с Вовкой играет, хорошей матерью будет!

– А она и была хорошей матерью. Четыре года назад её муж с восьмилетним сыном разбились на камри возле Тулуна. Под КамАЗ залетели. Думаю, они даже почувствовать не успели ничего, от машины куча металла осталась. Километров сто пятьдесят шли, любил её муж лихачить.

– Ты знал его?

– В соседнем отделе работал. Неплохой был сыскарь, правда, пил без меры, поэтому выше старлея не поднялся.

– Да-а-а! И что теперь? Думаешь ты жениться?

– На ком?

– Перестань придуриваться. Такими вещами не шутят.

– Не знаю. Не так всё просто. Валя старше меня на семь лет.

– Шутишь? Она выглядит на семь лет моложе тебя!

– Может, и выглядит. Она у моей матери любимой ученицей была. Мать английский преподаёт, так она к нам домой на дополнительные занятия приходила. Я ещё совсем сопливым был, но на Валькину грудь всё время заглядывался, она уже тогда у неё была третьего размера. Когда я матери про женитьбу заикнулся, она неделю ревела как белуга, а братан с отцом разговаривать со мной перестали. Отец так и заявил: «С придурком не разговариваю». Еле успокоились. А ты говоришь – женись.