Сергей улыбался, глядя на неё, и грусть от прощания с прошлым постепенно растворялась в том неуловимом и чистом, что окружало эту красивую девушку. Ему захотелось жить и работать. Делать что-то хорошее, доброе и полезное для людей. И чтобы люди за это любили Сергея и радовались тому, что всё получается так легко и славно. А когда что-то будет складываться не так, то все дружно смогут решать любые проблемы на радость и пользу друг друга, без склок и обид.

«Нет, жизнь не кончена в тридцать три года! Многое ещё впереди, – думал Сергей, – просто жизнь очень умно устроена: когда кажется, что в ней уже ничего не будет интересного и нового, появляется шкатулочка или ящичек, в которых столько всего…»

Пришла ночь. Угомонился и заснул Вовка. А Маша и Сергей всё стояли в коридоре и не могли наговориться.

Неожиданно Маша замолчала, а потом, глядя в темноту за окном, спросила:

– Вы до сих пор не простили Ивана?

– Мы же перешли на ты, – с упрёком сказал Сергей. – А про свою обиду скажу честно: её никогда не было. Я понимал, что винить можно только Лену. Она взрослая замужняя женщина. А Иван кто? Семнадцатилетний мальчишка, влюбившийся без памяти. В чём его вина?

Молча постояли. Внезапно Маша прижалась к Сергею и неумело и неловко ткнулась губами в его щёку.

– Это ты меня поцеловала? – изумлённо спросил Сергей. – Поцеловала, поцеловала, вон как покраснела! Ты что, никогда не целовалась ни с кем? Тогда я тебя не отпущу в купе, пока не научу.

– Ты видел, как я одного такого на приём поймала? Тоже проверить хочешь, какая я чемпионка?

– Верю, верю, – засмеялся Сергей. – Самая сильная в мире чемпионка.

И неожиданно, даже для себя, обнял Машу и притянул к себе. А она спрятала голову на груди Сергея и, счастливо засмеявшись, сказала:

– Если бы ты знал, сколько раз я мечтала постоять с тобою вот так. Я ведь люблю тебя с двенадцати лет, поэтому и не встречалась никогда с мальчишками. В какой-то книге я прочитала, что если очень сильно захотеть что-то хорошее, Вселенная всегда скажет «Да!» Последние годы я стала сомневаться уже немного, а теперь убедилась – это работает! Ты говоришь, что едешь в Таюру, а я знаю – это ты едешь ко мне! Вселенная хочет, чтобы мы были вместе! Я буду тебе очень верной женой, а ты мне очень хорошим мужем…

Большая жёлтая луна взошла над лесом. Она озарила огромное пространство Сибири, белое безмолвие тайги, запорошённые снегом деревья и тонкую ниточку железной дороги с поездом, спешащим в неведомые дали. В одном из вагонов этого поезда, крепко обнявшись, стояли два человека, две судьбы, сплетённые вместе то ли сложившимися обстоятельствами, то ли игрой случая. А может быть, это, действительно, Вселенная откликнулась на зов чистых и верных сердец, страстно желавших любви? Кто скажет об этом наверняка?

Луна заглянула в окно, и Андрей проснулся. Долго лежал с закрытыми глазами, потом повернулся на левый бок и посмотрел на спящую рядом Регину. Чёткий профиль, мерно поднимающаяся грудь, густые волосы, разбросанные по подушке, – всё казалось незнакомым и чужим в призрачном свете луны. Андрей встал, подошёл к окну. Яркий зелёный крест в жёлтом квадрате, длинная вереница припаркованных автомобилей, ярко освещённые тротуары и ни души. Словно кадр из фильма Тарковского.

«Ночь, улица, фонарь, аптека, – усмехнулся Андрей, – всё ненужное, всё чужое. Что держит меня в этом городе? Кто эта женщина в постели? Гражданская жена, попутчица, любимая женщина или невеста? Мы живём вместе второй год, а я знаю лишь её имя, место работы да то, что по утрам она съедает кружку овсяной каши, а вечерами, возвращаясь домой, наскоро разогревает ужин и с головой уходит в свой ноутбук. Когда я пытаюсь расшевелить её или просто рассказать о том, что меня интересует или цепляет, она отрывается от экрана, говорит что-то невпопад, и снова её нет. Рядом со мной только телесная оболочка. Первые месяцы мы были вместе, нам было интересно и хорошо вдвоём. А сейчас мы просто спим в одной кровати…»

Утром Андрей собрал чемодан, подошёл к Регине и захлопнул раскрытый ноутбук, в котором она что-то печатала.

– Давай прощаться, я уезжаю.

– Надолго?

– Навсегда. Я возвращаюсь в Сибирь.

– Ты с ума сошёл? Только всё наладилось, мы так хорошо жили! Я уже смотрела ставки по ипотеке, хотела предложить тебе варианты покупки квартиры.

– Нет. Вот ключи, я вчера заплатил за три месяца, можешь жить спокойно, а в тумбочке оставил немного денег, на месяц хватит.

– Но ты не можешь просто так взять и уехать, мы ведь даже ни разу не поругались. Если я когда-то тебя обидела – прости, я этого совсем не хотела.

– Да ничем ты меня не обидела! Просто я понял, что мы очень разные и нам лучше расстаться.

– Андрюша, так нельзя, – всхлипнула Регина, – ты на что-то обиделся и не хочешь говорить! Но знай, что мне с тобой было очень хорошо, и если ты передумаешь, то можешь вернуться в любое время. Я буду оставлять ключи у Ольги Денисовны, а в этой квартире три месяца никто не появится!

– Целых три месяца! – захохотал Андрей. – Такой огромный срок? Да ты, наверно, любила меня!

Не переставая смеяться, Андрей схватил чемодан, перекинул через плечо сумку с зимними вещами и вышел из квартиры.

Родной город встретил Андрея дождём и ветром, но даже холодные капли, стекающие по бейсболке за воротник, не раздражали его.

На привокзальной площади стояли такси, а Андрей пошёл к автобусной остановке – хотелось растянуть дорогу к родному дому, насмотреться вдоволь на знакомые с детства улицы, дома, парки. Внезапно кто-то хлопнул его по плечу, Андрей оглянулся, сзади никого не было. Посмотрел назад через другое плечо – никого. Посмотрел вниз и рассмеялся. Там сидел на корточках друг его детства Данила Свиридов, живший с ним в одном доме.

– Данька! Тебе сколько лет? Судя по всему, где-то на уровне восьмого класса.

– Это тебе, дедушка, под шестьдесят. Такой деловой, серьёзный пенсионер!

Друзья обнялись.

– Пошли в мою машину, подвезу. Надолго приехал?

– Навсегда. Ты что, таксуешь?

– В свободное время, деньги собираю на поездку в горы. А вообще-то работаю мастером тепловых сетей на местной ТЭЦ. А ты как, всё машины ремонтируешь?

– Да я больше ничего не умею. Ты не женился? Дети есть?

– Моя жена в пятом классе учится, сама ещё ребёнок.

– С ума сошёл, ты это серьёзно?

– Только что сам определил мой возраст – на уровне восьмого класса! Значит, жена должна учиться где-то в четвёртом-пятом. Подожду, когда ей двадцать исполнится, тогда женюсь.

– Ты хоть когда-нибудь бываешь серьёзным? Как тебя на работе держат, да ещё мастером?

– Вот твоя деревня, вот твой дом родной. Тёте Маше привет, да не забудь пригласить на пиццу, никто не делает её лучше и вкусней, чем твоя мать!

Друзья обнялись, и Андрей поспешил в свой подъезд.

Мать открыла дверь и застыла на месте.

– Ты уже скоро как Данька станешь, – проворчала она, обнимая сына, – никогда не знаешь, что он учудит в следующую минуту. Правильно говорят: с кем поведёшься, от того и наберёшься. Не виделись ещё?

– До дома подвёз, на пиццу напрашивался, – улыбнулся Андрей. – А ты вроде не рада моему приезду?

– Да рада я, рада. Но мог бы и позвонить с вокзала, я мяса нажарила бы или блинов испекла. А так получается, что мне тебя и накормить нечем. Часа полтора жди теперь, сам виноват.

Утром, когда Андрей ещё брился, пришёл Данька, прошёл на кухню, поздоровался.

– Тётя Маша, Андрей вчера меня на пиццу приглашал. Не готова ещё?

– Андрей приглашал? Ну так и иди к нему, он в ванной. Чего ты ко мне на кухню пришёл?

– Э нет. Это у вас при Сталине сын за отца не отвечал, мать за сына. А у нас демократия, значит, пицца причитается с вас!

– Ты в какой школе учился, двоечник? Когда я родилась, про Сталина уже все забыли давно. Это вы его каждый день переворачиваете с ног на голову, а потом с головы на ноги, кому как удобно. Сами-то ничего не умеете и не можете, вот вам и не дают покоя те, кто работал! Ты когда мне воду горячую дашь?