© Паюков Л. Д., текст, 2021

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2021

© ИП Соседко М. В., издание, 2021

Старая фотография. На ней молоденькая девушка в школьной форме, чуть наклонив голову, пристально и немного насмешливо смотрит в объектив. Это я её фотографирую. Моё место – на последней парте в соседнем ряду, и, когда Лиля оборачивается ко мне, я, незаметно для учительницы литературы, нажимаю на спуск фотоаппарата. Лиля часто оборачивается ко мне, особенно последний месяц, потому что знает: я постоянно гляжу на неё, а не на доску. И хоть я не слушаю того, о чём говорят учителя, это никак не отражается на моей успеваемости. Я, совершенно не напрягаясь, учусь хорошо, и мне никто не делает замечаний. Лишь молоденькая учительница литературы несколько раз за урок стучит по доске мелом и сердито повторяет:

– Костя, смотри на доску! Не отвлекайся!

Зато Лиле все учителя, словно сговорившись, на каждом уроке твердят одно и то же:

– Ивановская, не вертись! Ивановская, не мешай другим работать!

Но мы с Лилей уже ни на что не обращаем внимания, скоро выпускные экзамены и волнующе неизвестная взрослая жизнь.

После окончания школы было фантастическое лето! Жаркое летнее солнце, голубая река. Заросший тальником и камышом остров, покрытый клевером, и сбросившая купальник Лиля, медленно-медленно идущая ко мне…

– Что? Опять свою проститутку рассматриваешь? – громкий голос жены прозвучал у меня почти над самым ухом. – Если хочешь, слетай в Сочи, полюбуйся на оригинал! Это лучше, чем вторую неделю лежать на диване.

– Почему в Сочи? – засмеялся я. Ревность Нины, доходящая до абсурда, меня давно забавляла. – Может, надо в солнечный Магадан лететь, чтоб её встретить?

– Если бы не знала, что она живёт в Сочи, никогда б не предложила тебе на месяц к родителям съездить. Не надоело на диване лежать? Мать звонками замучила: «Когда приедете? Когда приедете?»

Раздражённая жена ушла в магазин, а я задумался. Почему в самом деле не поехать к родителям? В город, где я родился, вырос и в котором не был целых двадцать лет. Двадцать лет! Они пролетели быстрее, чем последняя неделя, которая тянется бесконечно. Да, мне уже сорок два. Я работаю в частной клинике зубным техником, полон сил и планов, которые, скорее всего, никогда не осуществятся. А сейчас у меня вынужденный простой оттого, что неделю назад, на рыбалке, я раздробил палец правой руки, и ещё месяца полтора мне придётся сидеть без дела, думая, чем бы себя занять.

Я взял со стола старую фотографию, и горечь охватила меня. Как редко вспоминаем мы то, что казалось нам когда-то самым важным и нужным в жизни. Игры с друзьями детства, любовь родителей, свою первую взрослую любовь. Любовь, которая почти всегда оказывается неудачной…

Лиля вышла замуж через полгода после моего ухода в армию. И я до сих пор помню щемящую тоску, пустоту и одиночество, которые не покидали меня до конца службы. Я не поехал в родной город после демобилизации. А сложное чувство любви, ненависти, боли и обиды прошло у меня только после того, как я встретил Нину, которая оказалась прекрасной женой, хозяйкой и матерью. У нас двое взрослых детей, и прошлое давно забыто, но когда я гляжу на старую фотографию, то всегда испытываю грусть, а иногда думаю, что у меня с Лилей могла быть совсем другая история.

Вот такой – смешливой, озорной и красивой, совсем как на этой выцветшей фотографии, пришла она в наш одиннадцатый класс. Пришла за полгода до окончания школы. И в первый же день случилась история, сблизившая нас на прекрасные десять месяцев. Лиля уронила книгу, мы одновременно бросились поднимать её, столкнулись лбами и повалились на пол. Мы сидели на полу и хохотали до тех пор, пока вошедшая в класс учительница математики не выставила нас за дверь. Это лишь развеселило нас. Фыркая от смеха, мы сбежали на первый этаж и, наспех одевшись, выскочили на улицу. Как давно это было… Хотя иногда мне кажется, что это было только вчера…

Весенняя дорога не напрягала гололёдом и сюрпризами, и через девять часов я вошёл в родительский дом. Слегка постаревший отец, скрывая радость, начал ругать меня за то, что не сообщил о приезде, а мама засуетилась, накрывая на стол. Давно забытое чувство спокойствия, защищённости и умиротворения пришло ко мне, на несколько минут превратив в маленького мальчика, не имеющего никаких проблем. Наверно, поэтому, укладываясь спать, я вспомнил школу, одноклассников и конечно же Лилю. А засыпая, подумал, что хорошо бы встретить её через столько лет, узнать, как у неё сложилась жизнь.

Через три дня, собираясь на вечернюю рыбалку, я поехал в центр, чтобы прикупить кое-что по мелочи, и, выходя из магазина, буквально в дверях столкнулся с Лилей. Не знаю, какое лицо было у меня, но Лиля остановилась, побледнела и уронила на пол свою сумочку. Я кинулся её поднимать, Лиля тоже нагнулась, и мы с такой силой столкнулись лбами, что сели на пол. Мимо нас проходили люди, продавцы отпускали товар покупателям, а мы сидели на полу магазина и хохотали как сумасшедшие, повторяя сквозь смех: «А помнишь?». Куда-то далеко ушли и горечь неудавшейся любви, и обида на Лилю, и груз прошедших лет: мы сидели на полу универмага, смеялись от всей души и снова были молодыми, беззаботными и счастливыми.

– Это нарочно не придумаешь, – ещё смеясь, сказал я, помогая Лиле подняться. – А как ты оказалась в нашем городе? Ходили слухи, что ты живёшь в Сочи.

– Слухи, как всегда, говорят правду! – улыбнулась Лиля. – Я действительно там живу, а сюда приехала на несколько дней, продать мамину квартиру. У меня в феврале неожиданно умерла мама, никогда ничем не болела, и вдруг…

Лиля отвернулась и внезапно расплакалась. Я обнял её и, когда она спрятала лицо у меня на груди, ощутил такой прилив жалости и нежности к ней, что стало нечем дышать.

– Давай посидим где-нибудь в кафе, поговорим, – сказал я каким-то чужим охрипшим голосом. – Здесь, на втором этаже, есть вполне приличные, уютные места.

– Уютные места?! В которых нас рассадят на два метра друг от друга, обольют дезинфицирующим раствором и заставят надеть маски? Нет уж, поехали лучше ко мне, там по крайней мере будем разговаривать без масок. Если, конечно, ты не боишься скандала с женой.

– Жена у меня далеко, поэтому я сегодня смелый, – отшутился я. – Мама жила по вашему старому адресу?

– Да, конечно.

Не проронив ни слова мы приехали к дому Лили, молча зашли в квартиру и не сговариваясь бросились в объятья друг друга. Словно тёмная пелена накрыла мой мозг: я потом не мог вспомнить, как мы очутились в спальне, как разделись, упали в кровать. Я пришёл в себя от чувства неимоверного счастья, переполняющего меня, уносящего меня в Космос, рвущегося наружу яркими солнечными брызгами. Первый раз в жизни мне было так хорошо! Раньше я даже не догадывался, что от близости с женщиной можно испытать такие удивительно яркие и сильные эмоции. Я гладил шелковистую, нежную кожу, вдыхал аромат парного молока и цветов, и не было в мире человека счастливей меня.

– Ты только, пожалуйста, не усни, – донёсся откуда-то издалека нежный Лилин смех. – Мне нужно столько сказать тебе! Я так перед тобой виновата!

– Не нужно ничего говорить. Мы вместе, и это самое главное!

Я уехал от Лили только утром, дав слово, что вечером приеду на ужин… И начались наши медовые дни! Мы ошалели от счастья, от переполнявшего нас здоровья и праздной городской летней жизни, ненавязчиво шумевшей вокруг. Родители пытались меня образумить, но я пригрозил, что уйду на съёмную квартиру, и они оставили меня в покое.

В деле о наследстве оказалось много юридических тонкостей, мешающих продать квартиру, и Лиля позвонила мужу, что задерживается на неделю, до полного оформления документов. Ничто не мешало нам наслаждаться друг другом и жизнью. Погода нас баловала: установились жаркие солнечные дни и тёплые ночи, в которые мы спали по три-четыре часа. Мы любовались закатами, встречали рассветы, гоняли на машине по окрестностям, словно вырвавшиеся на волю подростки, и любили, любили, любили друг друга…