Это является задачей рационально-эмоциональной терапии, и в этом отношении индивидуальная психология и РЭТ дополняют друг друга.
Тем не менее, сам Адлер, поскольку он разрабатывал свою точку зрения на человека и свой философско-терапевтический взгляд, мог бы разработать методы, подобные тем, которые были позже разработаны РЭТ. В 1928 году Адлер опубликовал статью «Краткие Комментарии относительно Разума, Интеллекта и Умственной Неполноценности», в которой он различал личный интеллект и разум, или общий смысл. Последний связан с социальным интересом (означающим открытость по отношению к миру и эмпатию), в то время как первый характеризуется недостатком социального интереса Хотя в это время он еще полностью не отказался от своих ранних попыток отнести запутанность психологических нарушений к подавляющим чувствам неполноценности и попыткам компенсации, он сделал акцент на «отдаленности человека от... разумного, обычного человеческого решения жизненной проблемы» и замечал, что все неудачи в жизни «характеризуются недостатком социального чувства»12, то есть недостатком общего смысла.
В 1936 году Адлер дал интервью Дадли Баркеру (Dudley Barker) из лондонской газеты «Evening Standard». В этом интервью он, в частности, отмечает, что «всегда остается ребенком тот, у кого нет социального интереса, кто замыкает себя в себе, кто развивает воображаемые жалобы». И в этом же интервью он отрекся от некоторых своих прежних идей, которые он первоначально называл «комплексом неполноценности». В интервью Адлер сказал следующее: «Это всего лишь фраза. Весь мир использует ее теперь, но я сам редко применяю ее».
Хейнс Ансбахер (Heinz Ansbacher) замечает, что внимательное чтение нового перевода «Классификации умственных нарушений» Иммануила Канта указывает на то, что великий философ, на сто лет раньше Адлера, сделал точное разделение между личным интеллектом и общим разумом: «Только черта, общая для всех умственных нарушений, является потерей общего разума (sensus communis) и компенсаторного развития уникального, личного разума (sensus privatus) рассуждения». Поэтому Ансбахер сделал вывод:
«Для настоящего автора удобно знать, что когда он использует адлерианскую пару противоположностей «личный разум» и «общий разум», он на самом деле возвращается к Канту, и что наиболее вероятно, что существует прямая линия от Канта к Адлеру. Это последнее знание должно устранить все сомнения, если некоторые люди имели их, что Адлер принадлежит к феноменологическому, когнитивному направлению и к сторонникам гештальттерапии и теории поля, таким как Спрангер, Штерн, Вертхеймер, Левин, о которых можно сказать, что они развивались под влиянием Канта. С другой стороны, Фрейд никогда не находился под влиянием Канта».
Противопоставление Адлером личного интеллекта и общего разума намного ближе к практике РЭТ по сравнению с другими его понятиями о неполноценности и превосходстве. Адлер отмечал (предвосхищая мою идею о том, что не существует никаких следует, нужно или должен): «Убеждение, что Космос должен испытывать интерес к сохранению жизни является не более чем религиозной надеждой»13. Более того, в соответствии с утверждением сторонников РЭТ, Адлер утверждает, что человек не нуждается в переживании фрустрации и гнева только потому, что он чего-то лишен. Адлер пишет, что разумный (или я должен сказать «в общем разумный»?) человек чувствует себя «дома на этой земле со всеми ее преимуществами и недостатками. Это чувство дома непосредственно является частью социального интереса... [Нормальный человек] не воспринимает жизненные бедствия как личную обиду»14.
Более поздние взгляды Адлера все еще сохраняют некоторые важные отличия по сравнению с рационально-эмоциональной терапией. Например, РЭТ говорит об иррациональности человека и намекает на то, что он имеет неверные предпосылки и делает нелогичные заключения из этих предпосылок. Адлер утверждает, что только основные предпосылки и цели человека являются неверными, но что он на самом деле может рассуждать вполне логично, если считает, что его предпосылки верны. Адлер и адлерианцы, таким образом, получают некоторое терапевтическое преимущество, так как они не заставляют человека с нарушениями измениться полностью, а только требуют изменить ошибку в предпосылках или целях. Они могут честно показать ему, что он является вполне разумным, но что он просто начал с неправильных предположений. Терапевт рационального подхода вынужден утверждать и намекать на то, что так как и его предположения; и его заключения являются неверными, клиент на самом деле является достаточно глупым.
Хотя позиция Адлера не имеет каких-либо практических преимуществ, рационально-эмоциональная терапия, кажется, в большей степени подтверждается эмпирическими данными. Адлер утверждает, что основные предпосылки и цели человека с расстройствами являются неверными или вымышленными. Мы же стараемся показать ему, более конкретно чем Адлер, почему они являются такими, и что все его предпосылки и цели являются теологическими и непроверяемыми утверждениями при логико-эмпирическом разборе.
Что касается способности человека с нарушениями думать нелогично и делать иррациональные предположения, это может быть подтверждено клинически и экспериментально. Так, Бэк обнаружил, что депрессивные пациенты значительно отличаются от недепрессивных пациентов в том, что они проявляют намного больше когнитивных искажений, включая произвольное заключение, избирательное абстрагирование, чрезмерное обобщение, преувеличение и минимизацию и неточное обозначение. Дж. И. Оверэлл (J. Е. Overal) и Д. Горхем (D. Gorham) обнаружили, что шизофреники демонстрируют нарушение формальных мыслительных процессов, включая несоответствующие реакции, несвязанные представления, неясность, особое использование слов или особый синтаксис. Мои собственные исследования показывают, что вдобавок к непроверенным предпосылкам все типы людей с нарушениями склонны более часто (по сравнению с людьми без нарушений) привлекать различные виды иррациональных убеждений, включая недальновидность, экстремизм, нерассудительность, принятие желаемого за действительное, неэффективное сосредоточение, сложности распознавания и чрезмерное обобщение. Поэтому, если терапевт не признает реальность человеческой нелогичности и искаженного мышления (так же как и реальность человеческой склонности принимать ложные предпосылки и цели), он, возможно, будет испытывать затруднения на своих встречах с людьми с серьезными нарушениями.
Позднейшие формулировки Адлера относительно личного интеллекта и общего разума являются шагом вперед по сравнению с его ранними формулировками с акцентом на модель неполноценности-превосходства в человеческом поведении. РЭТ, базирующаяся на рассуждениях Адлера, идет дальше, создавая усовершенствованную модель психотерапевтического понимания и практики.
В сущности, существуют три различных точки зрения о происхождении эмоций человека и способах их изменения. Первая точка зрения принадлежит бихевиористам и фрейдистам, которые считают, что эмоциональные реакции первоначально вызываются внешними стимулами, событиями или переживаниями либо в прошлой, либо в настоящей жизни человека. Вторая точка зрения состоит в том, что эмоции являются сакральными и, в сущности, возникают сами из себя, и принадлежит антиинтеллектуалам, учения которых представлены в современных группах встреч и движении сенсорного осознавания. Третья точка зрения принадлежит стоикам и феноменологам и состоит в том, что эмоции являются результатом оценок, определений, интерпретаций и рассуждений человека. Адлер принадлежит к этой третьей группе. Он недвусмысленно заявлял:
«Не опыт является причиной успеха или неудачи. Мы не страдаем от шока наших переживаний — так называемой травмы, а мы делаем из себя именно то, что подходит нашим целям. Мы являемся самоопределяющими посредством значения, которое мы приписываем нашему опыту; и вероятно, существует нечто типа ошибки, которая всегда имеет место, когда мы приобретаем определенный опыт как основу для нашей будущей жизни.
