Он глянул сверху вниз на это темное красивое лицо Зеленые глаза Бранвен были широко открыты и ярко блестели Слишком ярко.

Рамстан отпустил ее руку и сказал:

— Я пошлю за дежурным, чтобы вас проводили на корабль. Кстати, у вас очень горячая ладонь. Нет ли у вас лихорадки?

— Меня слегка знобит Но насколько я знаю, ни с кем из больных туземцев я не контактировала. Конечно, никогда не знаешь..

Рамстан связался с кораблем через вживленный передатчик.

Отключившись, он спросил:

— Вы понимаете, что должны будете предстать перед трибуналом?

Дэвис побледнела, но ничего не ответила.

— Это просто еще одна рутинная процедура. Каждый случай потери корабельного имущества автоматически влечет за собой процедуру трибунала. Я уверен, что вы не будете обвинены в халатности. Не беспокойтесь.

Несколько минут спустя прибыли морпехи. Дэвис взяла свою сумку, снова отсалютовала Рамстану и вышла. Рамстан вздохнул, провожая взглядом ее длинные стройные ноги и покачивающиеся бедра. Потом забрался по передвижной лестнице и рухнул в кровать размером в половину баскетбольной площадки.

Он очнулся от полусна, в котором ему явилась какая-то призрачная, зловеще шепчущая тварь. Дверь номера содрогалась под бешеными ударами, а передатчик пронзительно жужжал. Рамстан поднес запястье к губам и сонно произнес:

— Алиф-Ро-Гимел. Что такое, Гермес?

— Кадет-лейтенант Bay обратилась со срочным сообщением. Она хочет говорить с вами.

— Я думаю, она уже здесь, — сказал Рамстан. — Подождите минутку.

Он скатился с кровати, не пользуясь лесенкой, посмотрел в замочную скважину и отпер дверь. Тойс ввалилась внутрь, и Рамстан на миг подумал было, что она ранена. Но она всего лишь была вымотана так, что едва не валилась с ног.

— К-Л Bay здесь, — сказал Рамстан. — Конец связи, Гермес.

Тойс рухнула в кресло, где до этого сидела Дэвис.

— Мне надо выпить, Худ.

— Воды, — ответил Рамстан — Что случилось?

— Ты помнишь, я заинтересовалась той барменшей Ну так вот, она сказала, что тенолт заходили в ее заведение Они спрашивали о тебе и получили, как обычно, уклончивые ответы на прямые вопросы Тима — барменша, то есть, — сказала, что один из тенолт был не то пьян, не то несколько не в себе. Он вдруг стал бормотать что-то о Клакгокле и…

— Клакгокле?

— Ага. Это какое-то чудище из толтийской эсхатологии. Оно появится, когда настанет конец времен и разрушение мира, и пожрет все живое. Этакая бессмыслица. Во всяком случае, он произнес только несколько фраз, а потом его товарищи уволокли его. Барменша знает немного их наречие, во всяком случае достаточно, чтобы понять, что на Толте случилось что-то ужасное. Когда того толта выносили прочь, она разобрала в его криках твое имя. Она не знает, что там в точности было сказано. Но у нее создалось впечатление, что тот чокнутый толт поклялся отомстить.

— Что-нибудь еще?

— Ничего. Но как бы то ни было, это разрушило мои планы относительно Тимы. Я должна была сообщить тебе новости, что бы они ни означали.

Рамстан быстро, но спокойно проговорил в свой передатчик:

— Алиф-Ро-Гимел. Вызываю Гермес.

— Гермес на связи.

— Пожар Трои! Повторяю, Пожар Трои! Последовала пауза, потом Гермес ответил:

— Подтверждаю! Пожар Трои, сэр!

Перед тем как вернуться на корабль, Рамстан просмотрел рапорт из химической лаборатории. Следы газа в распылителе были проанализированы. Даже то количество газа, которое содержалось в полном баллоне, не причинило бы никакого вреда, кроме глубокого сна на несколько часов.

«Аль-Бураг» больше не был похож на звездную рыбу, и его красный накал угас. Теперь корабль напоминал цилиндр, поставленный на торец, и пульсировал желтым сиянием. Вспышки света озаряли космонавтов, входящих на корабль через множество люков.

К тому времени как Рамстан появился на мостике, все посты сдали рапорт, в лазареты отнесли пьяных и накачавшихся наркотиками, и сигнал всеобщей боевой готовности был уже отключен. Мостик имел форму полумесяца, ноздреватое вещество палубы пульсировало изнутри белым светом, как и те места на переборках, где не было индикаторных/контрольных панелей. В креслах на мостике сидели шестеро старших и семеро унтер-офицеров.

Рамстан занял свое место в центре полумесяца. Его кресло, как и остальные, представляло собой вырост вещества палубы, которому корабль постарался придать форму, идеально соответствующую контурам тела сидящего.

Справа от Рамстана сидел лейтенант-коммодор (исполняющий теперь обязанности коммодора) Джимми Тенно. Слева — капитан третьего ранга Эрика Ханней. В пяти метрах от них плавно возносилась на высоту в 2, 8 метра интерконтрольная панель. На ней, от палубы до потолка, располагались тринадцать концентрических кругов, очерченных черным.

Офицеры и унтер-офицеры сидели лицом к панели.

— Все в порядке? — спросил Рамстан. Восьмиугольник в нижней левой части круга прямо перед ним вспыхнул три раза — желтый-желтый-желтый.

— Двигатели готовы?

Засветились две стрелки — зеленый-зеленый-зеленый и алый-алый-алый.

— Включить алараф-двигатель, — командовал Рамстан.

Зеленый свет перестал пульсировать.

— Выполнить обратный прыжок номер один — ОПН1.

Не чувствовалось ни малейшего движения, ничего, показывающего, что корабль удалился от Калафалы на расстояние многих парсеков и, быть может, многих тысячелетий. Красный свет угас.

— Внешний обзор и координаты.

Круг стал черным, и Рамстан узрел космическое пространство. Звезды горели белым, красным, оранжевым, зеленым, голубым, желтым и фиолетовым цветами. Спиральная галактика, видимая «сверху», была умирающим осьминогом-альбиносом, в которого выстрелили из ружья, заряженного самоцветами.

Сканеры медленно разворачивались, и осьминог уплыл за правый край круга Теперь видно было еще больше звезд, и не далее чем в трех световых годах от корабля красный гигант пробирался сквозь туманность, яркую, как киноэкран. Абрис верхнего края газового облака напоминал размытый силуэт волка, припавшего к земле и оскалившего зубы.

Для того чтобы определить местонахождение корабля, Рамстану не было нужно смотреть на мигающие желтые знаки, появившиеся внизу круга. Сомнений не было.

— Отключить внешний обзор, — приказал Рамстан. — Масс-гравитационный двигатель, курс на валисканское окно.

Виды космоса исчезли из круга. Вновь появилась красная стрелка; она теперь будет мигать до тех пор, пока Рамстан не отдаст команду отключить двигатель.

Рамстан бросил взгляд по сторонам и заметил, что несколько офицеров выжидающе смотрят на него. Он нахмурился, что заставило их смотреть прямо перед собой. Все на мостике и каждый на корабле, несомненно, желал услышать объяснения по поводу их неожиданного бегства. Рамстан мог не давать объяснений, да сейчас и не хотел этого делать. Однако, если они не получат информации, это вызовет недовольство, и тогда лояльности экипажа придет конец. К счастью, Бранвен Дэвис и Тойс рассказали ему достаточно, чтобы он мог сообщить экипажу полуправдивую историю.

Он сидел, размышляя, пока молчание на мостике не зазвенело от напряжения, подобно канату между двумя лебедками. Лопнуть этот канат не мог, поскольку никто не осмелился бы спросить капитана, когда он отдаст приказ вернуться к нормальному графику работ Невысказанные вопросы душили всех, вызывая сдавленное нервное покашливание. Неожиданно Рамстан встал. Эрика Ханней вздохнула. Тенно, чье темно-коричневое лицо маслянисто блестело от пота, усмехнулся, показав крупные белые зубы. Старший унтер-офицер Вилкас, сидевший крайним слева, зашелся неудержимым кашлем.

Рамстан подождал, пока Вилкас не справится с приступом. Потом громко сказал:

— Всем постам — слушать объявление.

Его голос отразился от панели и разнесся по всему кораблю. Затем прозвучали три удара колокола и короткий свисток.