– Катрина! Меня зовут Катрина! И я не ребенок! – не выдержав, закричала Катрина. – Я уже говорила, что не желала оказаться здесь. Я даже не знала об этом месте, о вас и вашей миссии всего пару дней назад. А сейчас решается моя судьба. Ваше дело – включать меня в какой-то Орден или нет!..

Тут несколько хранителей испуганно охнули.

– …но одно я знаю точно: медальон я вам не отдам. Это память о моих родителях, которые погибли, защищая вас.

– Ты не можешь распоряжаться медальоном, как захочешь. Это не твоя собственность, – произнес хранитель, сидевший рядом с Кассием. – Я согласен: медальон нужно забрать. А то мало ли, что в голове этой девицы. Потеряет еще.

– Призываю всех к тишине! – уже серьезным тоном заговорил Хенрик.

Катрина от неожиданности, что такой милый старик может быть таким грозным, решила не возражать.

– Котон, спасибо за мнение, но вы все забываете причину, по которой девушка оказалась здесь. И раз сегодня мы не готовы прийти к единому мнению, Орден соберется завтра. Советую вам всем поразмыслить об этом.

– А ты, Хенрик, тогда перечитай свод правил, чтобы завтра мы не тратили так много времени на обсуждения, – отозвался Котон и, показывая пальцем на Катрину, сказал: – А медальончик до завтра надо бы забрать.

Катрина действовала молниеносно. Она соскочила со стула и побежала прочь из зала, сбив с ног стоявшего у нее на пути Аскольда, да так, что он повалился на спину.

Она выбежала из замка, запрыгнула на стоявшую рядом с крыльцом лошадь, которая принадлежала одному из прибывших хранителей, и что есть мочи припустила в сторону ворот. В это время как раз небольшой обоз с овощами и фруктами въезжал во двор, и Катрина, ловко увернувшись, проскочила и выехала за ворота.

Она промчалась по мосту и направилась прямо в лес. Деревья проносились мимо с бешеной скоростью, ветки цеплялись за волосы, хотя она так пригнулась, что практически легла на лошадь всем телом. Обернувшись в поисках преследователей и никого не заметив, Катрина хотела притормозить, но вдруг лошадь резко остановилась, встала на дыбы, и она, не удержавшись в седле, свалилась на землю.

Земля была твердой и холодной. Катрина упала на правый бок, и у нее жутко заныла рука. Она попыталась встать на ноги, но, не удержавшись, снова повалилась на землю. Через пряди волос, залепивших ей глаза, Катрина силилась разглядеть, что же происходит вокруг: лошадь рядом вскакивала на задние копыта, а передними пыталась от кого-то отбиться. Катрина наконец-то поднялась на ноги и увидела, что их окружили волки, которые оскалили клыки и подбирались все ближе. Один из стаи – вожак, увидев Катрину, в одно мгновение прыгнул на нее, а она только и успела что вскрикнуть и отвернуться.

Но тут раздался страшный рев. Девушка открыла глаза и увидела, что волк, который секунду назад летел на нее и должен был уже вцепиться в ее горло, лежит на земле, придавленный массивной лапой черного медведя.

Медведь был огромный, гораздо больше обычных особей, которых Катрина видела в зоопарке, когда родители водили ее на прогулки. Он злобно и громко рычал, а второй лапой, как маленьких щенков, один за другим откидывал волков в стороны. Волки рычали, скалились, но опасались подойти ближе. Медведь схватил их вожака за шкуру и швырнул в стаю. Вожак, скуля, ударился о землю, быстро поднялся и, хромая на заднюю лапу, побежал прочь. Остальные волки побежали за ним.

Катрина стояла не шевелясь позади медведя и даже боялась подумать, что произойдет, когда он вспомнит, что она тоже тут есть. Но ей нужно было уносить ноги.

Будто прочитав ее мысли, проводя взглядом последнего волка, удиравшего с поля боя, медведь повернулся к девушке. Он был спокоен, не рычал и смотрел на нее бурыми глазами. Катрине его глаза показались знакомыми: теплыми, карими.

Но она решила больше не испытывать судьбу и без оглядки бросилась бежать обратно в замок. Ей все время казалось, что медведь где-то рядом. Нет, он не преследует ее, но как будто наблюдает за ней.

Она выбежала из леса, пронеслась по мосту и остановилась у ворот, начав по ним стучать.

– Ну же! Откройте! Откройте! Скорее! – кричала она, лихорадочно оборачиваясь.

Но позади были мост, ров и лес. Никто не гнался. Наконец-то ворота отворились, и Катрина, кинув последний взгляд на лес, юркнула во двор замка.

Катрина забежала в конюшню, но Вила там не было. Она пронеслась через двор и забежала в кухню замка.

– Вил! Вы видели Вила? – запыхавшись, проговорила она.

Работавшие на кухне повара пожали плечами и отрицательно замотали головами. Катрина пробежала через кухню прямо в холл замка. Но тут путь ей перегородил юноша.

– Так-так. Устраиваешь марафонские забеги? – растягивая слова, с ехидством проговорил Аскольд.

– Отвали, Аскольд, не до тебя сейчас. Запиши все свои шутки и отправь мне по почте, я позже отвечу. Лучше скажи, где Вил. Со мной сейчас такое было!

– Что? Наступила в кучу навоза?

– На меня напали в лесу волки!

– Как вижу: безуспешно, – скривился в лице Аскольд.

– Но их разогнал огромный медведь! – не отвечая на колкие выпады Аскольда, продолжила Катрина.

– Медведь, говоришь?! – Аскольд прищурился и с едкой улыбкой уставился на Катрину. – Медведи не водятся в этих лесах. Может, тебе почудилось?

– Нет! Я уверена: это был медведь. И он… – Катрина замешкалась.

– Что он? Тоже напал на тебя? – ехидно продолжал Аскольд.

– В том-то и дело, что нет. Он разогнал волков, а сам просто посмотрел на меня – и все. И я убежала, – задумчиво проговорила Катрина.

– Посмотрел – и только? Даже ничего не сказал?! – Аскольд продолжал глумиться.

– Да, он… – Катрина замешкалась. – А почему ты спрашиваешь? Ты что-то знаешь? – Она только сейчас заметила, как огоньки пляшут в глазах Аскольда, будто он знает какую-то тайну, но не хочет ей говорить, а ходит вокруг да около.

– Да что он может знать, Катрина? – позади ребят раздался звонкий голос Вила. – Он леса местные не особо знает.

Вил подошел к ним. Вид у него был слегка потрепанный, усталый.

– Вил! Вил! Где ты был? Представляешь! На меня напали волки, а потом появился большой медведь и спас меня от них. Ой, а что это с твоей рукой?

Катрина в изумлении уставилась на правую руку Вила, которая была замотана тряпкой, потемневшей от сочившейся крови.

– Лошадь укусила? – наиграно поинтересовался Аскольд.

– Представь себе, – с вызовом ответил ему Вил.

– Пока ты игрался с лошадьми, на Катрину напали. И спас ее какой-то зверь. Такой себе из тебя защитник. Ты же должен быть всегда с ней рядом, сдувать пылинки, убирать соринки.

– Не твое это дело, Аскольд, – парировал Вил.

– Вил, в самом деле ты истекаешь кровью. Пойдем, нужно лучше перевязать твою рану. А Аскольд пусть пока постоит порепетирует, а то его колкости не такие уж колючие стали.

Катрина, не отводя глаз от раны Вила, взяла его за здоровую руку и повела в сторону кухни. Аскольд раздосадованно посмотрел им вслед, а затем, круто развернувшись, направился в кабинет отца.

– Отец, это не может так продолжаться, – Аскольд обратился к Хенрику, стоявшему у окна и глядевшему куда-то вдаль.

Услышав голос сына, он лишь повел головой в его сторону и снова повернулся к окну.

– Аскольд, сын, я не доволен тобой сегодня.

– Но, отец, ты не понимаешь…

Хенрик прервал его, подняв левую руку, жестом давая понять, что Аскольду лучше слушать, чем говорить.

– Мне нужно было раньше составить с тобой этот разговор. Но я все уберегал тебя, надеялся, что мне все мерещится. Но сегодня я точно понял: наши враги подобрались слишком близко. Они среди нас.

– О чем ты говоришь, отец? – с тревогой спросил Аскольд.

– Мне нужна твоя помощь и полное повиновение. Я уже не уверен в том, кому могу доверять из Ордена, но ты мой сын, с тобой мы должны быть за одно. Присядь, я кое-что расскажу тебе.