С осторожностью открыв глаза, я пораженно вздохнула. Мы кружили над герцогством, кажущимся таким необъятным, когда ты стоишь у неприступных каменных стен, и таким крошечным с высоты полета. А за крепостью простилались поля, разбросанные по торговым узлам деревеньки и горный хребет, где в одном из ущелий цвело маковое поле, что так полюбилось нам.
С высоты оно казалось огненным морем. Которое этот невозможный дракон проредил своими лапищами и длиннющим хвостом. Должно быть идея приземлиться в самом центре завораживающей дух красоты, показалась ему очень романтичной. И потому он не утруждал себя размышлениями о мелочах.
— Все было ради тебя, не сомневайся.
Аслахан обнял меня со спины, и серде ухнуло вниз, когда он завалился прямо в многострадальные маки. Перед глазами плыли редкие облака и зрелище это умиротворяло, но я сейчас не могла наслаждаться безметежными мгновениями. Завозившись, сползла дракону под бок, и он перевернулся ко мне, чтобы пленить уверенным взглядом.
— Не возжелай я так отчаянно вернуть тебе жизнь, не вступил бы на алтарь, ведомый лишь инстинктами своего зверя. Магия возвращения передается в семьях драконов, но никто не знает наверняка всю ее суть. Ты и представить себе не можешь, как я благодарен судьбе за то, что воспоминания остались именно в тебе. Будь все иначе, смогли бы мы?..
Он говорил тихо, вкрадчиво, подбирая слова. А мое сердце замирало с каждым новым вдохом.
— Мне и самому трудно осознать, когда именно я возжелал называть тебя Моя Леди. В какой момент большую часть моих мыслей заняла ты? Когда впервые я захотел тебя коснуться?..
Аслан положил руку под мою голову, второй же перебирал пряди волос, что отливали золотом в лучах солнца.
— Знаю лишь, что ты ворвалась в мою жизнь еще до нашей первой встречи. Я был на войне, когда пришли вести о помолвке кронпринца золотых драконов и человеческой леди. Казалось, все королевство стояло на ушах, и ни одна живая душа не смогла устоять перед обсуждением этой новости.
Он смотрел будто сквозь меня, смотрел столь далеко, будто в то самое прошлое, что уже никогда не станет будущим для нас.
— Часть высших были глубоко возмущены и успокаивали себя лишь тем, что тебе была дарована великая честь стать первой женой принца. Человеческий век не долог, и вероятность, что Маркус сменит несколько жен до того, как взойти на трон, была велика. Их волновала лишь способность зачать наследника, у драконов все несколько иначе, как ты знаешь.
Мое сердце дрогнуло. Казалось, я уже смерилась со всем, но стоило затронуть больную для нас тему, как во мне вновь вспыхнула тоска. Верно говорят, сколько человеку не дай, ему всегда этого будет мало. Так и мне дали новую жизнь, несколько столетий жизни в паре с могущественным драконом, а я не могла смириться с ожиданием, что нам предстояло.
Драконы отличались от людей, должно быть так природа защищала слабых. Живя на свете несколько сотен лет, высшие могли зачать лишь в окно плодородия, что открывалось на короткий промежуток раз в век. И срок Аслахана подходил к концу, а мое лечение едва продвинулось к середине. Мы оба знали, что наследника увидим нескоро.
И пусть это не было для нас приговором, человеческое естество во мне бунтовало. Слишком далекие перспективы вгоняли меня в отчаяние и тоску.
— Другая часть высших осторожно выказывала свое волнение относительно твоей красоты и благородной кротости. — голос мужа вывел меня из потока невеселых мыслей. — Их мучила возможность падения Маркуса к твоим ногам, и счастливые возгласы людей только подпитывали эту параною. Они верили, что королева, разделившая с драконом его годы, сможет помочь процветанию простого народа. Возможно, распространись эта молва лишь среди людей, я бы не обратил внимания. Но все больше благородных домов вторили их голосам, и тогда я подумал — насколько же красивой и благородной ты должна быть, чтобы такой жалкий трус как старший братец вдруг решил отдать тебе половину жизни.
Грустная улыбка против воли проступила на моих губах. Когда-то и я верила, что это возможно. Слушая же об этом сейчас, мне сложно было поверить, что кто-то всерьез разносил эти сплетни.
— И я начал рисовать в голове твой образ. Образ той, что могла бы добраться до той дрожащей душонки, что страшится даже пролить свою кровь, какое там разделить свои годы. Мне хотелось узнать, сколь же чист твой взгляд, правда ли глаза переливаются ярче самых крупных алмазов.
Взгляд Аслана изменился. В одну секунду он прожег меня так, что щеки нещадно запылали. Невольно облизнула пересохшие губы, и энергия витающая вокруг нас вдруг потяжелела.
— Хотелось проверить, может ли твоя кожа быть такой же гладкой, сколь самый драгоценный шелк. Хотелось узнать, насколько нежной окажется ласка изящных рук, насколько манящим запах, что сможет усмирить зверя.
Он говорил медленно, тягуче. Не сводил с меня глаз, но позволял пальцам скользить по предплечью к плечу и по шее. Мимолетные прикосновения заставляли меня дрожать, а дракон только растягивал пытку.
— Я жаждал попробовать сладость губ, что могла бы свести с ума любого…
Его дыхание пылало на моих щеках, но пелена сладости, что почти заволокла золотые омуты, вдруг спала.
— А затем я увидел тебя. И взгляд, которым Маркус пожирал мою безумную фантазию, коей я так был одержим. — оскал окрасил его лицо, а глаза будто перестали меня видеть. Он смотрел сквозь и не мог сдержать чешую, что заиграла на коже. — Ты и в правду была очень красива, но золотого ореола придуманного моим разумом вокруг тебя не нашлось. Напротив. Казалось все чистое, что было в тебе, понемногу увязает в вульгарных жестах брата и презрении матери всего королевства. Мне хватило беглого взгляда, чтобы уверится, все опасения были напрасны. Маркус ни за что не разделит годы с той, что в его глазах рисовалась лишь красивой игрушкой.
Замерла, ощущая знакомую горечь. Только сейчас она была не во мне, а в сердце дракона. Ярость, обида, непонимание, что когда-то Аслан помог мне забыть, бурлили в нем с новой силой.
— Он не увидел твою ценность даже тогда, когда она обнажилась для всего королевства. И вместо благодарности за спасенную жизнь, он притащил в вашу спальню девицу, что считал себе ровней.
— Думая об этом, я все еще удивляюсь, как Маркус отпустил меня тогда? — хмыкнула, прикрывая веки. Осторожно коснувшись пальцами щеки, я вернула взгляд дракона в реальность. — Позволил выбежать из спальни и провести нашу первую брачную ночь в одиночестве и ворохе мыслей. Босая, в одной тонкой ночнушке я бродила по саду, что простирался под окнами, в которых до рассвета не угасал свет. И знаешь, воздух тогда был необычайно теплым…
— Все, что был способен дать своей несбывшейся фантазии. — горько усмехнулся он, а я не могла поверить.
— Что?.. Как ты?..
— Маркус всегда был трусом, но похоже влюбленность была для него не чужда. И после моих слов о том, сколько секунд потребуется, чтобы мое пламя растопило льдину размером с дом, произвело на него впечатление.
— Так вот почему… после он так требовательно напирал с вопросами о моей непорочности. Он решил, я была с тобой. И не мог отпустить этого всю оставшуюся жизнь.
— Прости, — начал было Аслан, но я его прервала:
— Нет нужды. Он упрекал меня в романах с любым мужчиной, с коим встречались наши взгляды. — мотнула головой, отгоняя воспоминания, которые давно хотела похоронить. — И все же, разве достаточно этой истории, чтобы дать мне вторую жизнь?
— Если ты хочешь услышать четкий ответ, я не могу тебе его дать, жена. — Аслахан сдержанно улыбнулся, награждая меня взглядом, который я не могла разгадать. — После той ночи я к тебе охладел. Мои мысли наконец освободились. Надолго ли? Нет. Ведь мир вокруг меня начал меняться. Медленно, понемногу, почти незаметно. Но я чувствовал порывы ветра, что впервые за мою жизнь, имели иное направление. И вдруг оказалось, что их источником являешься ты.
Отчего-то сердце ускорило ритм. Не так, как минуту назад, когда вместе с воспоминаниями Аслан раздевал меня взгляд, а по иному. Я чувствовала, как тщательно он подбирает слова, как пытается оградить меня от лишних воспоминаний. И эта забота пронизывала каждую клеточку тела, наполняя его легкой дрожью.
