Эмине хотела эту шкатулку себе? Никаких проблем. Марат даже хмыкнул от того, насколько легко ему далось это решение. Он с лёгким сердцем отдаст ей эту несчастную шкатулку.

Он попросит только обнародовать результаты её исследований, чтобы сделать прадедушке подарок. Впрочем, в этой просьбе не было необходимости. Марат точно знал, что Эмине с превеликим удовольствием раструбит обо всём на весь мир. И был за неё очень рад, ведь именно об этом она и мечтала.

Марат плюхнулся прямо на пол, откинувшись на стену. Шкатулку и тубус он положил рядом с собой. Ему хотелось закрыть глаза и ни о чём не думать. Эмине долго пряталась от него, но всё же дверь ванной открылась.

Эмине застыла на пороге, боясь переступить его и оказаться в одной комнате с Маратом. Она закуталась в пушистый халат до самого подбородка, будто это могло её защитить. Марат с нежностью смотрел на эту девушку.

Он смотрел на настороженные чуть испуганные карие глаза, на мокрую шевелюру, что была ещё в полном беспорядке, на тонкие лодыжки, на узкие стопы. Девушка стояла на носочках, как будто готова была в любую секунду сорваться с места и убежать от него. Марат улыбнулся и, ни слова не говоря, взял шкатулку и протянул её Эмине.

— Это тебе.

— В каком смысле? — спросила Эмине, нахмурившись.

— Ты хотела открытие?

— Да.

— Мой дедушка хотел публичности, — пожал плечами Марат. — Все будут довольны.

— А чего хочешь ты? — тихо спросила Эмине.

Жар прокатился по телу Марата. На всякий случай он закрыл глаза, в противном случае Эмине могла увидеть в них всё, о чём он сейчас подумал.

— Я тебе потом скажу, — сквозь зубы прошипел Марат.

— В каком смысле? — Эмине непонимающе посмотрела на него.

А Марата вдруг кольнула мысль: он остро осознал в эту секунду, насколько Эмине на самом деле юна и невинна. Сколько там ей? Двадцать один? Двадцать два? Волну похоти сменила нежность к этой девушке.

— Если хочешь, можешь сейчас сообщить журналистам о своём открытии, пока никто его у тебя не свистнул.

Глаза Эмине мгновенно загорелись энтузиазмом.

— А ты?

— А я пойду в душ, — просто ответил Марат и тяжело поднялся с пола.

Он забрался в тесную душевую кабину, включил горячую воду и блаженно застонал. Ощущение капель на коже было невероятно приятным. Марат чувствовал себя ужасно усталым. Эта гонка через всю страну, страх, волнение за дедушку, волнение за Эмине, драка. Совсем не так он мечтал провести свой отпуск.

Впрочем, даже сейчас, когда всё благополучно завершилось, нормальный отпуск ему не светит. Подписка о невыезде, допросы в полиции и прочие не самые приятные мероприятия ожидали его впереди. Ну хотя бы в него никто не будет стрелять! Наверное. Марат невесело хмыкнул.

Он тщательно вымылся, давая Эмине время прийти в себя, утёрся мягким пештемалем и, наконец, выбрался из душевой, завернувшись точно такой же халат, какой был у Эмине. Правда, ему он едва доходил до колен.

Удивительное дело: когда Эмине выходила из душа, она была напугана перспективой остаться один на один с мужчиной, сейчас же, когда из ванной вышел Марат, она даже не обратила на это внимания.

Девушка что-то быстро тыкцала в телефоне. Глаза её горели лихорадочным блеском, на губах играла предвкушающая улыбка. Она сидела на постели, подвернув ноги под себя. Вокруг неё на кровати были разложены свитки, золотые монеты и кубок.

Марат знал, что полиция будет недовольна тем, что они опубликуют фото шкатулки и весь рассказ о ней, но всё-таки решил, что раз уж они не получили прямого указания этого не делать, то и отвертеться от последствий смогут.

Марат сходил в прихожую, где висела его куртка, и быстро сунул руку в её внутренний карман. Проделав это, он прислонился плечом к косяку и сложил руки на груди. Ему невероятно нравилось смотреть, как увлеченно девушка занимается любимым делом.

— Ну что? Успела растрезвонить на весь свет? — серьёзно спросил Марат.

— В процессе. А что такое? — спросила Эмине, неохотно отрываясь от телефона.

— Завтра, когда dede придёт в себя и начнёт в больнице рассказывать, что мы с ним — потомки Османа, поднимется буря, это я тебе гарантирую. На шкатулку начнётся охота.

— Нет, нет, нет, нет! Я должна всё скопировать! Нет, нет, нет! — запричитала Эмине.

Марат счастливо улыбнулся и проговорил:

— Не волнуйся! Если мой прадедушка смог за один вечер выбить разрешение на проведение раскопок для тебя, я думаю, что он пособит и с тем, чтобы позволить тебе продолжить изучать эти документы и написать по ним работу.

— Вот ещё! Он хотел лишь, чтобы я её нашла! С чего бы ему помогать мне⁈ — Выпалила Эмине.

— Потому что его попрошу я. Сойдет за махр? — тихо произнёс Марат, глядя на Эмине в упор.

Вот тут Эмине, наконец, обратила на него всё своё внимание. Она уставилась на мужчину во все глаза. Даже её рот приоткрылся от изумления. Казалось, она вот-вот выронит телефон из ослабевших пальцев. Марат стал предельно серьезен.

— Тебе нужна была свобода? Я не отниму её у тебя. Более того, всё, что мы получим за это, — Марат указал глазами на лежавшее перед Эмине золото, — а мы ведь что-то получим, правда? Это всё будет принадлежать тебе. Я не возьму ни копейки. Что-то мне подсказывает, что ты станешь состоятельной девушкой, а это уж точно даст тебе независимость.

Телефон всё-таки шлёпнулся на кровать, но Эмине этого не заметила. Глаза её стали ещё больше.

— Ещё ты хотела признания. Я — не ученый. Я совершенно не хочу, чтобы моё имя красовалось на титульной странице какой-нибудь кандидатской. Все лавры археолога достанутся тебе.

Эмине уронила руки на колени и с выражением неверия чуть отклонилась. Марат подождал, пока информация уляжется в её голове, и продолжил:

— Взамен прошу одного — будь со мной. Навсегда.

С этими словами Марат выудил из кармана обручальное кольцо, то самое, с бирюзой, и на раскрытой ладони показал его Эмине. Девушка ошарашенно переводил взгляд с его лица на кольцо и обратно.

— Но ты же знаешь меня всего тридцать шесть часов, — пролепетала она.

Марат воспрял духом, ведь это был не отказ.

— И тем не менее, я знаю тебя, Эмине. Я хочу быть с тобой и иметь право под руку с тобой выйти отсюда. Я хочу иметь право всем говорить, что ты — моя. Я клянусь моей жизнью, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой.

Глаза Эмине забегали, она нервным движением облизнула губы. Марат невольно проследил за этим движением.

— Подумай, Эмине. Я не стану тебя торопить. Тем более, что ваша полиция выпустит меня из страны не скоро. Но всё же примерь… — сказав это, Марат пошёл в сторону постели, протягивая Эмине кольцо.

Эмине подобралась, глядя на кольцо со смесью страха и неверия. Марат ждал, не настаивая, но и не убирая руку. Кольцо лежало на его ладони прямо перед носом у Эмине. После долгих колебаний девушка протянула Марату правую руку.[2]

Марат облегчённо выдохнул и с довольной торжествующей улыбкой надел кольцо на безымянный палец Эмине. Оно село идеально. Девушка поднесла руку к самому носу, чтобы рассмотреть кольцо. Марат подумал, что оно просто отлично подходит Эмине.

— Надеюсь, это — не кольцо твоей бывшей невесты? — вдруг выпалила Эмине дрожащим голосом.

— Она его ни разу не видела, — твёрдо проговорил Марат.

С этими словами он пополз вверх по кровати и начал прямо в халате с удобством устраиваться на подушке. Выражение лица Эмине мгновенно окрасилось страхом, она было открыла рот, но Марат заговорил первым:

— Я очень устал. Давай спать. Просто спать, — сказал, Марат.

Эмине какое-то время раздумывала, стоит ли возмутиться, то и дело бросая короткий взгляд на кольцо, а потом всё-таки сдалась и начала сгребать документы и золото обратно в шкатулку.

Когда она закончила, Марат выключил свет. Благодаря плотным шторам комната погрузилась в темноту. Марат слышал чуть частащее дыхание Эмине, но девушка всё-таки начала забираться на постель.