— Ну, показывайте, давайте попробуем, — сказал старик.

Хозяин дома нацепил толстые очки, уселся на подушки и, придавив свиток с одной стороны словарём, начал внимательно вчитываться в строки. Марат открыл блокнот в телефоне, чтобы записать перевод. Наконец, Серхат-бей с небольшими заминками начал читать.

'Я — Мал-Хатун, первая и старшая жена Атамана бин Эртогрула бин Гюндюз Альпа, именуемого Османом Первым. Сей документ начертан моей собственной рукой в Сёгюте в году семьсот сорок втором от Хиджры [6].

Сим документом свидетельствую о лжи против меня и истинного наследника и первенца Османа Первого. Сим свидетельствую, что тот, кто был назван моим сыном и наследником Османа Первого, не имеет со мной общий крови.

Орхан бин Осман бин Эртогрул бин Гюндюз Альп не является сыном, порождённым моим чревом.

Сим свидетельствую, что Орхан бин Осман не имеет общей крови с шейхами братства Ахи. Сим заявляю, что Орхан бин Осман не имеет в себе крови народа Бану Тамим [7]. Сим заявляю, что Орхан бин Осман не несёт в себе крови, Тамима ибн Мурра, который является моим предком. Все эти титулы были отняты у истинного наследника и отданы порождению чрева другой женщины.

Сим свидетельствую, что первенец [8] Османа Первого и мой старший сын носит имя Ала ад-Дин бин Осман бин Эртогрул бин Гюгдюз Альп.

Сим свидетельствую, что полученный мною от моего супруга махр, являющий собой часть Гандж-э Бадавард, полученный им от своего отца, Эртогрула бин Гюндюз Альпа, будет передан только истинному наследнику, Ала ад-Дину, и никому более.

Сим свидетельствую, что по праву принадлежащий мне махр будет извлечён из драгоценной стены крепости Топхане и передан мною старшему члену нашего рода из ныне живущих, Имадюддину Мустафе бин Ибрагиму бин Инаку аль-Киршехри.

Мой махр и свидетельства семи моих доверенных лиц, подтверждающие переворот, будут сокрыты до тех пор, пока истинный наследник Османа Первого или его потомки не смогут вернуть Османский престол.

Да будет Аллах мне свидетелем!'

Марат и Эмине с вытаращенными глазами слушали хозяина дома. Тот снял очки и потёр уставшие глаза. Только сейчас Марат и Эмине заметили, что перед ними на столике расставлено угощение и давно остывший чай. А рядом с ними с таким же выражением детского любопытства и изумление на лице сидит бабушка Айгуль.

— То есть, эта рукопись написана лично Мал-Хатун⁈ — срывающимся голосом переспросила Эмине.

— Ну, так здесь написано, — улыбнулся Серхат-бей. — Потрясающих гостей приютил я сегодня! Да, джаным?

— Такие встречи бывают раз в жизни! Их ниспосылает нам Аллах! — закивала Айгуль. — Но что же вы не едите⁈

Эмине и Марат будто очнулись и с удовольствием вгрызлись в предложенные лепёшки, запивая их вкусным чаем.

— Фы фшё запышал? — спросила Эмине с набитым ртом.

Марат мучительно сглотнул комок еды и ответил:

— Да! Ты что-нибудь поняла из того, что нам прочитали?

— Ну, я поняла, что эта женщина говорит, что Орхан Гази не был наследником Османа, — ответила Эмине, допивая чай.

— Ну это очевидно, — поддакнул Марат.

— Еще я поняла, что мы и правда ищем одно и то же!

— То есть? — заинтересованно переспросил Марат.

— То есть, Ала ад-Дин Кей Кубад, тот самый, про которого я тебе рассказывала, он как раз-таки правил территорией, которой некогда правил легендарный Хосров!

— Я совсем запутался! — признался Марат.

— Сокровище Хосрова перешло к Кей Кубаду, потом — к Эртогрулу, от него — к Осману. Осман передал его своей жене в качестве махра. А она должна была передать его наследнику. Как наследство, — Эмине загибала пальцы прямо перед носом Марата.

— Но что-то пошло не так, да? — подтолкнул её Марат.

— Осман по каким-то причинам счел Орхана более достойным и назначил наследником его, — Эмине снова забыла о пище и начала рассказывать, эмоционально размахивая руками.

— Но зачем тогда он приписал этого сына Мал-Хатун?

— А затем, что она была наследницей древнего рода, а Осман был сыном солдата! — вскричала Эмине.

— А наследнику нужны были великие предки, — продолжил её мысль Марат.

— Именно! Именно тогда Осман заключил брак с Мал-Хатун! — Эмине вскочила. — Сейчас, конечно, есть красивая легенда о снах Османа, в которых он повествует о том, как луна взошла из груди святого и опустилась в грудь Османа, и он долго ухаживал за Мал-Хатун. В общем, романтический бред! Мы очень любим романтические истории.

— Но на самом деле это был — династический брак? Он был выгоден? А любил Осман кого-то другого? — продолжил расспрашивать Марат.

— Любовь, — с улыбкой поскрипел хозяин дома. — Молодым бы всё о любви.

— Простите нас, дедушка, за это! — улыбнулся Марат.

Бабушка Айгуль шикнула на мужа:

— Не мешай! Интересно!

Эмине благодарно ей улыбнулась, откусила от лепешки и продолжила болтать с набитым ртом.

— Сейчас уже невозможно понять, сколько у него вообще было жён, и кого он там любил, — проговорила Эмине чуть невнятно. — Но я тебя точно говорю, что женщина, собственно, как и мужчина, — Эмине поиграла бровями, — может очень обидеться за то, что ею пользуются, а любят другого.

— Да, это бывает очень обидно, — покивал Марат.

— Так вот, если предположить, что Орхан Гази не был сыном Мал-Хатун, а был сыном какой-то другой девушки, имеющей более низкое происхождение, то приписать Орхана Гази высокородной матери было бы довольно логично, — торжествующе закончила Эмине. — Тогда бы в нём слилась кровь великих воинов, которыми считались потомки Эртогрула, и кровь аристократов.

— И в таком случае лояльность к такому вождю в народе была бы больше, — подтвердил Серхат-бей.

— Осман так и сделал, — кивнул Марат.

— Но просчитался, — хохотнул хозяин дома, — Он не учёл одного фактора, справиться с которым не может ни один мужчина.

— Какого же? — хором спросили Эмине и Марат.

— Женщины! — веско сказал старик и посмотрел на улыбающуюся жену.

Эмине улыбнулась хозяину дома и сказала:

— И получается, что Мал-Хатун вместо того, чтобы передать сокровища Орхану и пополнить его казну, отдала их какому-то Имадюиддину, который должен был сохранить их для истинного наследника.

— Осталось теперь понять, кто это такой…

Вдруг Айгуль-ханым мечтательно вздохнула и с любовью посмотрела на мужа.

— Ах! Мы когда-то тоже были такими, да Серхат-джаным?

Снаружи раздался звук клаксона.

— Эвакуатор! — удивлённо сказал Марат.

Он начисто забыл об аварии.

— Серхат-ата, нам пора! Мы бесконечно благодарны Вам за помощь, и, если мы можем как-то отблагодарить вас — только скажите! — поспешно проговорил Марат, ему не терпелось пуститься на поиски.

— Бегите уж, — с понимающей улыбкой проговорил хозяин дома. — Я тоже был молодым. Еще помню этот бурлящий в крови огонь. Благодарностью от вас будет эта история, что мы узнали сегодня. Столько нам теперь обсуждать с Айгуль-джаным!

— Благодарим вас! — Эмине и Марат поспешно кивнули.

Эмине аккуратно подхватила свиток, бережно свернула и убрала его в тубус, Марат вязал в узел их мокрую одежду. Под тёплые пожелания хозяев дома они выбежали на улицу.

[1] Извините (тур.) — специально для привлечения внимания. Сожаление выражают другим словом.

[2] Традиционное мягкое хлопковое полотенце с кисточками с двух сторон. Является обязательным аксессуаром для посещения хаммама.

[3] Буква персидского алфавита. Фарси использует модифицированную арабскую азбуку. В арабском языке нет звука «г», поэтому на фарси используется буква «каф» с чертой сверху.

[4] В османском языке, как и в некоторых современных тюркских языках был носовой звук. Для его написания использовалась арабская буква «каф» с тремя точками над ней.

[5] Огромное спасибо! (тур.)

[6] Мусульмане начинают свой календарь от Хиджры, то есть, от переселения Мухаммада из Мекки в Медину, произошедшего в 622 году по христианскому летоисчислению. 2024 год соответствует 1445 году для мусульман.