Но цели Татьяны Петровны были более глобальны. Станислав Алексеевич Жук уже несколько раз звал её в родной ЦСКА на должность главного тренера отделения парного фигурного катания. Сам Жук хотел сосредоточиться исключительно на одиночном. Татьяна Петровна была в прошлом прекрасной парницей и даже выигрывала чемпионаты СССР в 1970-е годы, но потом закончила спортивную карьеру и по рекомендации Жука ушла на кабинетную работу в Федерацию фигурного катания, одновременно заочно закончив Государственный ордена Ленина и ордена Красного Знамени институт физической культуры имени П. Ф. Лесгафта. Но кабинетная работа не приносила ожидаемого удовлетворения. Только лёд, только работа со спортсменами, постоянное варение в гуще тренировок и соревнований давало постоянное ощущение праздника в душе. И когда Жук сделал предложение бывшей воспитаннице, она крепко задумалась…

Татьяна Петровна хотела эту работу, которая была несравненно более выгодной и интересной, чем та, на которой она сейчас работала в федерации. Учить спортсменов элементам, ставить программы, ездить на соревнования по всей стране, а в перспективе и за границу. Тарасова представляла себя сидящей со своей спортивной парой в Кисс энд крае где нибудь в Калгари. На неё направлены телекамеры, транслирующие изображение по всему миру. Потом статьи в журналах и газетах, интервью на телевидении… Да… Следовало крепко подумать над предложением, пока Жук не переиграл всё обратно. Но существовал один нюанс — каждый тренер и постановщик программ рано или поздно начинает испытывать кризис идей. У Татьяны Петровны в багаже на данный момент не было вообще ничего, лишь теоретические знания и отголоски былого мастерства. Но одно дело фигурист, другое дело тренер…

У Татьяны Петровны кружилось в голове множество смутных идей и образов, которые следовало воплотить в конкретные постановки. Задача казалась хоть и сложной, но очень интересной. В Хмельницкой она определила артистически и технически очень одарённую спортсменку, испытывая к ней неподдельный интерес. Татьяну Петровну очень интересовало всё, что делает Люда на льду. Она хотела с близкого расстояния увидеть, урвать ту искру таланта, что пока ещё незаметно тлеет в ней. Увидеть и попытаться сотворить нечто похожее со своими будущими воспитанниками.

Однако и кроме Хмельницкой посмотреть было на кого. Тренировку спортсменов Ксенофонтова тоже назначили на это же время. Когда фигуристы Левковцева приступили к исполнению фигур, Малинина, Протасова и Бойкова вышли на лёд. Чуть позже присоединились Леха Горшков и ещё один незнакомый парень, чем-то он похожий на Савосина — небольшого роста, с накаченными ногами, телосложением напоминающий японского фигуриста. Тут же они стали исполнять секции обязательных фигур — крюк, выкрюк и параграф сначала на одной ноге, потом после разворота тройкой на другой.

Левковцев не стал ограничиваться только обязательными фигурами. Фигуры фигурами, но за два часа тренировки можно успеть многое.

— Начните с фигур! — указал он. — Сделайте по три подхода. Не торопитесь, делайте всё чётко. А Татьяна Николаевна посмотрит, что у вас вышло. Потом переходите к своим дорожкам шагов. Тоже по три подхода.

Для Арины эти упражнения были скучными и лишёнными спортивного духа, но делать надо… Проехала на правой ноге сначала одну секцию фигур, сменила ногу и сделала абсолютно то же в обратном направлении на другой ноге. Получилось очень хорошо с первого раза. Тарасова подъехала ближе и стала внимательно рассматривать следы на льду, оставленные лезвиями коньков.

— Тут и циркуля не надо! — восхищённо сказала она, присев на корточки и коснувшись кончиками наманикюренных пальцев следов от коньков. — Все радиусы идеальны, как будто машина чертила. Как ты это делаешь?

Однако Татьяна Петровна с близкого расстояния увидела, как катается Хмельницкая. Она хорошо работала голеностопами и тянула ступни. Несмотря на жёсткие берцы и язычки ботинка, она каким-то непостижимым образом прекрасно работала голеностопом. Как Тарасова и думала, это была целенаправленная балетная подготовка. Но где её прошла 14-летняя девочка, живущая в провинции?

— Я… Работаю упорно! Вот! — нашлась что сказать Арина. Ссылка на упорную оплату прекрасным аргументом всегда.

Соколовская тоже исполнила шаги на высоком уровне, заслужив порцию похвал от Татьяны Петровны. Но Соколовская работала более привычным способом — бёдрами и коленями. При её спортивном стиле катания это было необходимо — при резких разгонах и торможениях эти мышцы и суставы играли решающую роль.

У девчонок проблем со «школой» не было, о чём Татьяна Петровна не преминула тут же им заявить. Однако в чемпионате участвовал и Егор Савосин. У парня от природы катание смотрелось резким и рваным. Ему было очень трудно вычерчивать финтифлюшки на льду — вместо круга всегда получался рваный овал, да и сами по себе шаги Егору не нравились. Парень больше тяготел к прыжкам, хотя исполнял их тоже неважно. По крайней мере, там всё было понятно — разбег, отталкивание, прыжок и приземление.

На противоположной стороне катка тренировались фигуристы Ксенофонтова. Делали поочередно фигуры, сильно по катку не ездили, в отличие от левковцевских, — полностью сосредоточились на завтрашней дисциплине. Арина невольно посмотрела на Малинину — каталась она очень прилично, на высокой скорости и хороших рёбрах. Но самое главное, что не понравилось Арине, это то, что две другие фигуристки, Женя и Саша, исполняли обязательные фигуры почти точно на таком же высоком уровне. Арина даже на минуту перестала тренироваться, наблюдая за соперницами. Блин! Она с тренером неделями высчитывала лучший прыжковый набор, гарантирующий хорошее преимущество в произвольной программе, и совсем упустила из виду, что другие девчонки могут хорошо выступить в фигурах!

— Чего она бросила у тебя кататься? — усмехнулся Ксенофонтов, обращаясь к Левковцеву. — Как будто впервые моих фигуристок увидела.

— Это естественно, — пожал плечами Левковцев. — Внутри нашей спортшколы у Люды мало конкуренции. Кроме Марины, никто больше не катается на её уровне. Люде интересно посмотреть на других конкуренток. И твои чем-то её заинтересовали. Кстати, у Люды интересные комбинации шагов иногда получаются. Мне кажется, «школа» для неё крайне унылое и неинтересное состязание.

На ксенофонтовских фигуристок обратила внимание и Татьяна Петровна. «А всё-таки я не ошиблась в Малининой», — подумала она и пристально стала наблюдать за тёзкой, подъехав поближе. Манера катания у Малининой чем-то напоминала манеру катания Хмельницкой. И откатала тренировку Таня идеально, все обязательные фигуры исполнила прекрасно, но что самое интересное, две её одногруппницы тоже сделали «школу» на отлично. Писеева была права — многоборье значит многое, судя по обязательным фигурам, однозначного лидера пока нет.

Уже сидя на скамейке и расшнуровывая ботинки, Татьяна Петровна вспоминала тренировки, виденные сегодня, и понимала, что если соревнование состоялось бы именно сейчас, определить победителя было бы крайне трудно — все девчонки откатались достойно. И эта запомнившаяся необычность Хмельницкой… Люда словно постоянно была в образах своих программ и непроизвольно отыгрывала их, незаметно от себя самой. Она словно все их держала в памяти, и программы в каждом конкретном моменте времени овладевали телом девочки. Даже при исполнении фигур руки Хмельницкой двигались с красотой и грацией, ноги были очень красивыми, а их законченные позиции на шагах производили очень сильное впечатление. Даже выражение лица Люды играло на неё — оно было каким-то одухотворённым и полным скрытых эмоций. «Она может отыграть любой образ, и всегда будет казаться, что он как нельзя лучше подходит именно ей», — подумала Татьяна Петровна.

Знай она, какие «возвышенные» и «одухотворённые» чувства владеют Ариной, то сильно бы удивилась.

«Какой кринж. Кто придумал это поганое дерьмо?» — с неудовольствием и злобой подумала Арина, в десятый раз с ангельской улыбкой вычерчивая обязательные фигуры на льду. — «Хорошо, что в наше время такого нет. Как дурочка одно и тоже катаешь».