Фан Му кивнул – это и вправду была хорошая мысль. Возможно, эффективнее будет оставить в стороне мотив и обратиться непосредственно к происхождению вещественных доказательств.

– Оставь себе фотографию. Я сообщу тебе, если найду зацепки. – Ян Сюэу сделал паузу, выражение его лица было мрачным. – Что… привело тебя в отделение?

– Работа, – решил сказать правду Фан Му. – Хочу узнать, есть ли у Ми Нань успехи.

Ян Сюэу хмыкнул и окинул его взглядом, словно хотел еще что-то добавить. В это время нетерпеливо ожидающий коллега нажал на клаксон, чтобы поторопить его, поэтому он лишь махнул Фан Му рукой и побежал к машине.

Профайлер вошел в здание, пересек вестибюль и поднялся на лифте, продолжая рассматривать фотографию. Этот водоналивной мешок явно подвергся модификации. Судя по объему, он, должно быть, использовался для транспортировки на дальние расстояния. Изначально он был прямоугольным, затем один конец подрезали, края подшили и продели туда нейлоновую веревку, тем самым получив отверстие, в которое засунули покойника.

Тем временем лифт остановился на четвертом этаже. Фан Му убрал фотографию и вышел.

Ми Нань все так же работала в лаборатории, но ее лицо стало намного розовее. Увидев вошедшего Фан Му, она улыбнулась ему:

– Пришел?

– Да. – Фан Му взглянул на ее лицо. – Тебе лучше?

– Я в порядке. – Ми Нань, очевидно, догадалась о цели приезда Фан Му, поэтому сразу же взяла со стола бумагу и передала ему.

На листе формата А4 было несколько беспорядочных рисунков, в углу одного из которых Ми Нань красной ручкой нарисовала круг. Фан Му повертел лист, но так и не понял, в чем дело. Ми Нань улыбнулась и забрала у него бумагу.

– Еще помнишь, как той ночью мы делали слепок?

В голове Фан Му тут же возникли пакет и гипсовый слепок, почти рассыпавшийся в порошок. По какой-то причине упоминание той дождливой ночи вызвало у него сложные эмоции: смесь смущения и сожаления и, кроме всего прочего, смутное тепло. Он быстро собрался с мыслями и кивнул.

– Я отсортировала сохранившиеся кусочки, очистила и сопоставила один с другим. Некоторые результаты, конечно, нельзя считать успешными…

– Что ты обнаружила? – тут же взволновался Фан Му.

– Посмотри сюда… – Ми Нань указала пальцем на красный круг.

Обведенный след был нечетким, но некий рисунок все же можно было различить. Он представлял собой одну горизонтальную линию с двумя отдельными линиями под ней, которые пересекаются в середине горизонтальной под углом примерно сорок пять градусов. Узор напоминал иероглиф «большой»[20] – правда, без выступа над горизонтальной чертой.

– Это… – Фан Му нахмурился.

– Еще посмотри сюда. – Ми Нань протянула другую копию с пометкой, что это след, изъятый на месте преступления в средней школе Д.

Фан Му разложил две копии на столе и сравнивал их снова и снова, в итоге обнаружив некоторые сходства.

– Рисунок подошвы?

– Да. – Ми Нань указала на первую копию: – Узор очень похож на рисунок подошвы той обуви на резиновой подошве. К сожалению, он слишком маленький и недостаточно полный… – Она вздохнула: – Если б тогда Ян Сюэу не наступил на него, я изъяла бы более полную версию.

Фан Му задумался на мгновение, а затем спросил:

– А что насчет следов, найденных на лестнице?

– Никакой ценности. В особенности тот, стертый, – на нем можно различить только горизонтальные линии, но они не являются характерными. Много обуви имеет подобный рисунок подошвы.

Фан Му поник: такой маленький след нельзя идентифицировать со следом, изъятым на месте преступления в средней школе Д. В лучшем случае это частично подтверждало его догадки, но никак не могло служить основой для объединения дел.

Однако очистка и сопоставление почти порошкообразного гипса наверняка были весьма утомительным процессом для Ми Нань. Подумав об этом, Фан Му с трудом выдавил из себя улыбку:

– Этот результат очень важен, спасибо большое.

– Не утешай меня. Я знаю, что эти выводы нельзя назвать зацепкой. Но, – Ми Нань достала еще один лист бумаги, – взгляни сюда.

Это был протокол исследования, а материалом служила некая жидкость. Фан Му вчитался, и оказалось, что по составу она идентична жидкости в водоналивном мешке, то есть так называемой амниотической жидкости, как предположил Фан Му.

– Что это?

– Помнишь ту лужу на месте преступления? Я тогда попросила тебя выкачать жидкость, – со спокойным выражением лица проговорила Ми Нань. – Я отправила ее на проверку. Как ты наверняка заметил, состав почти идентичен жидкости в мешке.

О чем это говорит? Жидкость из водоналивного мешка образовала на полу лужу, и две эти жидкости, естественно, имеют одинаковый состав.

Фан Му задумался – и вдруг его глаза расширились.

Некоторые жидкие компоненты мешка, такие как мочевина, появились из выделений Цзян Вэйли. Если в луже на полу также есть мочевина, это означает, что жидкость вытекла не тогда, когда ее заливали, а уже после того, как Цзян Вэйли засунули в мешок и у него произошло недержание. Иными словами, владелец этого следа стоял у водоналивного мешка уже после того, как засунул в него Цзян Вэйли.

– Исходя из следа, убийца стоял к пузырю лицом или спиной? – сразу же спросил Фан Му.

Ми Нань быстро ответила:

– Такой рисунок встречается как в передней, так и в пяточной части. Если твои предположения верны, то, учитывая степень износа и расстояние до пузыря, я полагаю, это след передней части.

Передняя. Фан Му задумался: получается, он тогда стоял лицом к мешку.

Глубокая ночь. Заброшенное место. Многочисленные темные окна. Мужчина в огромном водоналивном мешке барахтается и корчится…

«Что же он делал?»

Фан Му вернулся домой глубокой ночью. Он осторожно открыл дверь: в гостиной горел свет, из-за закрытой двери спальни не доносилось ни звука, но обувь Ляо Яфань была на месте. Она, должно быть, уже спит.

Весь день Фан Му провел в отделении, сидя за столом с беспорядочно разложенными вещественными доказательствами и размышляя. Он пытался уловить душевное состояние убийцы, когда тот стоял перед подвешенным мешком, но так ни к чему и не пришел. В течение дня он выкурил полторы пачки сигарет и, если б не напоминание ночного дежурного, вероятно, просидел бы до рассвета.

Принимая во внимание филигранность и хладнокровие почерка убийцы, можно заключить, что он, несомненно, очень уверен в себе. Обычно преступник скрывается как можно скорее, но этот добросовестно прибрался на месте преступления. Комплекс «Фуминь» практически безлюден, и это предоставило достаточно времени и безопасное место для устранения всех следов. Однако убийца не мог прибираться в полной темноте, ему неизбежно понадобился бы свет. Даже с карманным фонариком имелся риск привлечь внимание оставшихся жильцов, не говоря уже о том, что какое-то время он простоял перед водоналивным мешком… Любовался своим «произведением»? Тогда он был слишком нетерпелив. Столь странная техника и такое странное место, несомненно, вызвали бы большой резонанс в средствах массовой информации. Разве ему было бы не приятнее наслаждаться своим «героическим поступком», оказавшись в центре внимания на телевидении, радио или в интернете?

Стирал отпечатки пальцев с мешка? Учитывая хладнокровие убийцы и его навыки противодействия расследованию, он наверняка был в перчатках, когда совершал преступление. Это подтверждается тем, что на первичном месте преступления, то есть в квартире 405, он не оставил никаких отпечатков. Такой человек не настолько глуп, чтобы прикасаться к мешку голыми руками. Ведь на прорезиненном нейлоновом материале следы остаются очень легко.

Хотел удостовериться в смерти Цзян Вэйли? Эта догадка еще более несостоятельна. Обычный человек не может продержаться под водой более трех минут. К тому же Цзян Вэйли уже находился без сознания, когда его погрузили в водоналивной мешок, и вполне вероятно, что он умер раньше, в результате вдыхания жидкости. Кроме того, убийце потребовалось гораздо больше трех минут, чтобы тщательно убрать место преступления, и к тому времени, как он закончил, Цзян Вэйли несомненно уже умер, поэтому не было никакой необходимости рисковать и оставлять следы, чтобы это подтвердить.