Уже открыв дверь, человек в черном, кажется, что-то вспомнил и обернулся:

– Кстати, последний ответ лучше округлить. Удачи!

Многозначительно улыбнувшись, он закрыл дверь.

Солнце, бушевавшее все лето, ранней осенью по-прежнему было жарким и неумолимо припекало землю. В солнечных лучах уже слегка пожелтевшая трава источала слабый аромат, навевавший сонливость.

Фан Му сидел на корточках во дворе и полол траву. Каждые несколько минут ему приходилось вставать и разминать затекшую спину, а также вытирать пот, чтобы не заливал глаза.

Этот детский дом во многом напоминал «Дом ангелов»: здесь тоже был внутренний двор, засаженный фруктами и цветами, только гораздо меньших масштабов. Вдобавок из-за финансовых трудностей и нехватки рабочей силы двор часто зарастал сорняками, что создавало еще более запущенную и ветхую атмосферу. Нельзя позволять детям жить в такой обстановке: даже если они отброшены всем миром в угол, этот угол должен быть наполнен светом и жизнерадостностью.

Фан Му облизал потрескавшиеся губы и снова присел на корточки, выдергивая сорняки, отнимающие у почвы питательные вещества. И хотя эта зелень тоже наполнена жизнью, без нее цветы будут ярче, а фрукты – слаще.

– Отдохни немного! – крикнула с другого конца двора сестра Чжао. – Попей воды.

Фан Му отозвался, но не остановился, пока не выдернул вокруг себя все сорняки. Затем он встал и, волоча свои затекшие и онемевшие ноги, шаг за шагом направился к ней.

Сестра Чжао передала стакан с водой и начала вытирать пот на голове Фан Му полотенцем. Он немного смутился и, допив воду, взял полотенце и не спеша вытерся сам.

Сестра Чжао снова наполнила стакан, вложила его в руки Фан Му и тихонько вздохнула.

– Есть новости?

– Нет. – Парень опустил голову и скомкал полотенце. – Не волнуйтесь, я сообщу, если что-то выясню.

– Я так виновата перед Лао[5] Чжоу, – печально произнесла сестра Чжао, окинув взглядом пустой двор. – Потеряла одну, а потом и другого…

Не найдя слов, Фан Му просто сжал ее морщинистые руки.

Эрбао пропал полгода назад, и с тех пор о нем не было никаких вестей.

– Помоги мне найти его… – На лице сестры Чжао застыла печаль. – Яфань уже взрослая и может позаботиться о себе, где бы она ни была. А Эрбао еще совсем маленький, да и с головой у него… Боюсь, над ним издеваются.

– Не волнуйтесь, я найду его. – Фан Му крепче сжал ее руки, и сестра Чжао с улыбкой взглянула на него.

– Как твои дела? Сильно занят на работе? Устаешь?

– Терпимо. – Фан Му залпом выпил воду. – Лу Лу частенько заглядывает?

– Почему до сих пор зовешь ее Лу Лу? – Сестра Чжао улыбнулась и потрепала его по плечу. – Теперь она Син Лу.

Когда Ян Минь, вдова Син Чжисэня, удочерила Лу Лу, то, переговорив с ней, в итоге изменила имя девочки на Син Лу. Во-первых, чтобы почтить память Лао Сина, а во‐вторых, чтобы дать несчастному ребенку новую жизнь.

– Эх, никак не привыкну… – Фан Му смущенно потер затылок.

С этой фамилией связано столько воспоминаний: деревня Луцзяцунь, Лу Лу, сестра и брат Лу Хайянь и Лу Хайтао, отец и сын Лу Тяньчан и Лу Дачунь… А также люди, которые связались с ними и в итоге поплатились за это жизнями.

«Возможно ли это забыть?»

– Син Лу сейчас в одиннадцатом классе[6]. – Сестра Чжао взяла из рук Фан Му стакан. – Собирается поступать в полицейскую академию.

– Гаокао[7] только через два года, пусть учится спокойно, – тихо рассмеялся Фан Му.

– Ох, ты тоже прекращай сюда бегать. – Сестра Чжао внимательно всмотрелась в его лицо. – Немолод уже, пора бы обзавестись семьей…

– Еще обсудим. – Посмеиваясь, Фан Му вернул сестре Чжао полотенце и уже собирался встать, но тут в его в кармане зазвонил телефон.

Перед входом в среднюю школу Д. города C. толпились родители и любопытные прохожие, а по другую сторону стальных раздвижных ворот несколько полицейских с серьезным видом делали обход, то и дело окрикивая пытающихся пересечь сигнальную ленту зевак.

В нескольких десятках метров учитель торопливо вывел из здания группу учеников. Толпа у ворот зашумела, и наперебой раздались голоса, зовущие своих детей. Учеников, вышедших за ворота, тут же подхватили и с ног до головы осмотрели встревоженные родители, опасаясь, что с их ребенком могла произойти трагедия. Впрочем, на лицах учеников читалась радость: для них отмена занятий была замечательной новостью.

Фан Му как раз припарковал машину, когда заметил, что рядом резко остановился фургон съемочной группы «Вестника города C.». Из него, подгоняя друг друга, вышли ведущая и оператор, а также несколько членов съемочной группы. Фан Му покачал головой, достал удостоверение, показал его полицейскому, охранявшему ворота, и быстро прошел на территорию.

Не успел Фан Му пройти внутрь, как его встретил встревоженный мужчина средних лет. Окинув взглядом, спросил:

– Вы офицер Фан из Департамента провинции?

Фан Му кивнул, но собеседник, казалось, еще сильнее разнервничался и, заикаясь, начал рассказывать о больших недостатках в работе школьной охраны.

Выслушав несколько фраз, Фан Му не выдержал и прервал его самокритику:

– Извините, а вы кто?

– Ох, я начальник службы охраны школы… – Мужчина испытывал и панику, и приступ смирения. – Я на посту всего полгода и даже представить не мог, что…

Фан Му не хотел слушать эту пустую болтовню с перекладыванием ответственности.

– Проводите меня на место происшествия.

Место происшествия находилось в классе 204 на втором этаже учебного корпуса, и коллеги, прибывшие первыми, уже оцепили его. Фан Му стоял в дверях и мог видеть только криминалистов, занятых в задней части класса.

– Приехал?

Фан Му обернулся. Из-за кафедры вышла одетая по форме Ми Нань[8] и небрежно протянула ему шапочку, перчатки и бахилы.

Надевая их, Фан Му спросил:

– Улики зафиксированы?

– Да. – Ми Нань поправила его слегка перекосившуюся шапочку. – Посмотри на себя, неряха.

– Следы изъяли?

– Один, но не идеальный. – Ми Нань нахмурилась и указала на криминалистический чемодан на кафедре: – Он неполный и смазанный.

В это время знакомые коллеги подняли головы и поприветствовали Фан Му, а высокий молодой полицейский подошел и энергично пожал ему руку.

– Офицер Фан, верно? Ян Сюэу из отделения Куаньчэн. – В его улыбке чувствовался оттенок высокомерия. – Я хорошо знаком с начальником Бянем, он частенько о тебе говорит.

Фан Му тоже слышал о нем. За последние годы Ян Сюэу раскрыл несколько крупных дел. Способный и сообразительный, он является ключевым резервом Городского департамента.

– Вы уже знакомы? Тогда представления излишни. – Ян Сюэу обратился к Ми Нань: – Пообедаем вместе?

– Нет, – та опустила веки, – у меня дела.

Ян Сюэу немного смутился, но, когда встретился взглядом с Фан Му, снова тепло улыбнулся.

– Полагаюсь на тебя, офицер Фан.

Фан Му не особо нравились столь вежливые слова, но в его душе по-прежнему таились сомнения. Несмотря на то что место преступления специфическое, обычное дело об убийстве не требует привлечения Исследовательского института криминальной психологии при Департаменте общественной безопасности.

– Для чего меня вызвали?

Улыбка Ян Сюэу слегка померкла:

– Взгляни – и сам все поймешь.

Тело обнаружили стоящим на коленях в проходе между первым и вторым рядом парт в северной части класса; голова обращена на запад, ноги – на восток. Все конечности покойного скованы: левая рука пристегнута наручниками к батарее, а правая – цепью длиной около полутора метров к ручке задней двери. Ноги по отдельности зафиксированы цепями и соединены с более длинной цепью. Судмедэксперт, находившийся на месте происшествия, после предварительной оценки назвал причиной смерти геморрагический шок[9]. Это было нетрудно определить по открытой ране на левом запястье и пятнам крови на полу. Странными, однако, оказались другие вещественные доказательства, обнаруженные на месте преступления.