— Мира и процветания тебе и твоему краю, нойда.
— Благодарю на добром слове, Рухтнас. Дар мой шепчет, что пришёл ты предупредить, бог-воитель, защитник саамов, — ведьмочка предложила гостю присесть на диване.
Сама опустилась на стул, молча ожидая, что за весть принёс ей родной брат Каврая.
— Угар и Сациен не хотят признать собственное поражение. Хозяйка рек и озёр терских согласилась помочь равку вернуть зуб, чтобы не иссякла его волшебная сила. Она собирается в следующее новолуние отправиться туда, где фея Лира спрятала так нужную ему вещь.
— Мне надо предупредить Юпитера, Юнону и Танатоса, что им грозит беда. Это хорошо ещё, что чакхли пока держат в плену Оадзь, Радозь и Выгахке. Только и Тала-медведь не будет стоять в стороне. Оборотень обязательно сунет нос в эту заварушку в надежде получить свой приз.
— Он может выторговать за услугу у хозяина твою жизнь. Трефилку же ждёт смерть, если они достигнут своей цели.
— Мне нельзя сейчас покидать эти края. Надо кого-то послать туда, но того, кто сможет отнести тревожную весть, не привлекая внимания наших врагов, — девушка нахмурилась.
Она так и не смогла с ходу решить эту неприятную проблему.
— Если ты не возражаешь, сам могу сходить. К тому же Каврай через меня сможет помочь в том, что касается северных чар. С ними твои покровители ещё никогда не имели дел.
— Буду благодарна, Рухтнас. Обещаю, что сделаю всё, чтобы на совесть выполнять мои обязанности перед здешним краем и людьми.
— Вирка, кому попало, не даёт чары вливать в тундру силу жизни, нойда. Разиайке, сестра наша с богом колдунов, тоже относится к тебе очень благосклонно. Совсем не зря дороги привели тебя из иных земель в наши края. Как и твоих спутников.
Трефилка сразу учуяла Талу, который притаился в тени сопки. Брюнет наивно надея, что его никто не заметит. Вот чего не ожидал наглый оборотень, так это того, что чары старшей нойды буквально скрутят его в бараний рог. Играючи вытащат на небольшую ровную площадку между двумя высокими сопками. Голос саамской колдуньи не предвещал настойчивому воздыхателю Иветты ничего хорошего:
— Что-то не припомню, чтобы мы тебя звали, чужак?! — чёрные глаза женщины недобро сверкнули.
Взгляд исподлобья был мрачен и веял холодом долгой полярной ночи.
— А я вот решил узнать, всё ли в порядке у дорогих наших гостей с Большой Земли! — залебезил Тала, уже чуя, что сейчас черноволосая ведьма задаст ему такую взбучку, что мало никому не покажется.
— Не ври, чужак! Иветта, Виктор и Пётр Дарович более не посторонние! Ибо сам Каврай наградил их силой нойдов! Им дано слышать тихий шёпот умерших из Мира Духов и доносить волю богов до ещё живых! Слуге же Угара здесь делать нечего! Убирайся, пока цел, оборотень!
Тала выдал себя с головой, когда не сдержался, увидев, как сероглазый колдун обнимает девушку за талию. Та же совсем не возражает против подобной фамильярности в своём отношении. Глухое угрожающее медвежье рычание сорвалось с губ помимо его воли.
Ветка сердито посмотрела на нахала и приторно-сладким голосом девушка проронила:
— Каким дурным ветром тебя надуло, Тала? Или ты не понимаешь, что по здешним законам я вольна сама решать, с кем связать собственную судьбу?
Этот всем, кто давно и хорошо её знал, настоятельно советовал только одно. Надо бежать без оглядки и прятаться так, чтобы вовек не сыскала.
— Любой может попытать счастья, нойда, пока ваши жизни не связаны в одну по древнему саамскому обычаю.
— Или по обычаю моей родины, оборотень! Я тебе, вроде, прямо сказала, что тебе ловить в моём отношении нечего? Выбор сделан. Ничего менять в своей судьбе уже не собираюсь! Пошёл прочь! — она ласково поцеловала Виктора и легонько щёлкнула его по носу, явно дурачась.
— Веточка, а вот последнего делать было не надо! — проворчал молодой человек в ответ и сгрёб вредную ведьму в охапку, впиваясь в податливые губы.
Ответить Иветта всё равно не могла. Слишком уж они были в данный момент заняты друг другом. На разобиженного на весь белый свет оборотня парочка не соизволила обратить внимания.
Трефилка понятливо оставила влюблённых в гордом одиночестве под защитой охранных чар местных богов и иноземного колдовства. Сама же занялась незваным гостем всерьёз. Талу она на дух не выносила. Слишком хорошо зная подлую натуру бессовестного торговца.
Бесцеремонно ухватила нахала за ворот полотняной куртки. Не говоря ни слова, потащила подальше от раскопа. Путь её лежал туда, где сейчас находились не только археологи, но и местные. Они помогали им вовремя справиться с широким фронтом работ.
Пётр Дарович Талу тоже совсем не жаловал. Особенно за то, что именно по его милости жизнь маститого учёного изменилась навсегда. Правда, теперь с ним была саамская колдунья. Только он так ещё до конца и не понял, готов ли навсегда расстаться с привычной долей закоренелого холостяка и бобыля.
— Разве ты не в курсе, что на месте раскопа тем, кто не является сотрудником археологической экспедиции, находиться строго-настрого запрещено? Мы имеем дело с хрупкими культурными ценностями аборигенов! На первый раз ограничусь штрафом! При рецидиве отправишься в обезьянник на пятнадцать суток. И не дай бог увижу, что шастаешь около Иветты и Виктора или моей невесты! Без всяких чар так взгрею, что до конца своих дней помнить будешь!
— Да я ничего не хотел дурного, Пётр, сын Дара, — тут же принялся оправдываться шельмец.
Только постоянно бегающие чёрные глазки говорили об обратном.
— Вышвырните его за ворота и проследите, чтобы снова не припёрся! Квитанцию о штрафе не забудь оплатить, Тала! Иначе уже с завтрашнего дня будут начисляться солидные пени за просрочку!
Двое дюжих мужчин из местных, у них тоже накопилось немало претензий к нечистому на руку торговцу, поступили, как водится, в этих краях. Сначала крепко намяли оборотню бока, чтобы понятливее был. Потом вышвырнули за ворота ограды вокруг раскопа и пообещали в следующий раз больше так не церемониться.
Иветта и сама не понимала, почему её так тянет к огромному валуну. Он лежал на самой окраине территории, где археологи искали северные древности. Решила, что излишнее благодушие в данном случае может быть чревато слишком большими проблемами. Поэтому девушка поделилась странностью с Трефилкой. Черноглазая нойда быстро разожгла небольшой костерок и деловито засунула в пламя оленью лопатку. После чего сердито проворчала:
— Когда дело касается Роты, Сациен и гостей из Мира Духов, лучше принять все возможные меры предосторожности. Это гораздо лучше, чем потом годами расхлёбывать грандиозные последствия собственной самонадеянности.
Внимательно рассмотрела знаки. Они вскоре зазмеились на поверхности чуть желтоватой кости. После чего проворчала:
— Угар совсем с катушек слетел, как помер! Он проклятие сильное наложил, чтобы оскудели здешние ягельные поляны. Охота совсем плохая стала. Ничего толком не росло. Всей моей силы не хватит, чтобы распутать вредные чары.
Тут Ветка почувствовала, как забурлила внутри по венам энергия двух даров. Ими наградили её Разиайке и Вирка. Обе северные богини прекрасно знали, насколько подл зарвавшийся равк. Поэтому и дали молодой нойде силы исправить содеянное им зло.
Решивший проверить, всё ли в порядке с подарочком здешним людям, беспокойный мертвец, отыскал ещё одну неприметную тропку в мир живых. Он никак не ожидал, что его плетения обратятся против него же самого. Иветта ещё и другие заклятья добавила из тех, каким её обучили Геката, Нокс и Талея.
Из земли в мгновение ока выросли густые плети колючих вьющихся роз. Их обожала в качестве воспитательных инструментов цветочная фея Лира. Усеянные пятисантиметровыми шипами верёвки нежно обвились вокруг запястий и щиколоток незадачливого вредителя. Дар же его ослабел настолько, что он не смог разорвать даже знакомые чары. Что уж говорить об иноземных.
Пленник повис вниз головой, точно причудливый тропический плод. Напрасно мёртвый колдун пробовал не просто качать права, а угрожать. Ветер развевал седые волосы, точно хвост метлы у очень нечистоплотной ведьмы.
