В винном отделе гастронома Денисов ничего не узнал – час неурочный: отсутствовали завсегдатаи. В «Березку» завотделом идти не посоветовала – кафе только открылось, не подобрался постоянный контингент. В кинотеатре шли «Озорные повороты».

По случаю демонстрации популярного фильма контролера в дверях не оказалось.

Темнело.

Все так до удивления не клеилось, что становилось смешно.

У палатки, торговавшей черствыми мучными деликатесами, Денисов увидел пьяненького мужичка – он приставал к прохожим с одним и тем же вопросом:

– Куда мне сейчас, товарищи? К законной или к незаконной?

– Конечно, к законной!

– Да-а, она опять пилить будет!

Инспектора мужичок обошел, обостренной интуицией пьяного почувствовал возможную от этой встречи неприятность.

Денисов просунул голову в окно палатки.

– Моего дружка не видела? Приветик!

Скучающая девица с припухлыми веками взглянула недоверчиво.

– Какого еще дружка?

– Здравствуй! Морячка, младшего лейтенанта! Пиво у тебя пьет. Вспомнила?

– Вспомнила. – Продавщица легла грудью на прилавок. – Боишься, потеряется?

– Приходится за ручку водить, – отшутился Денисов. – Не видела его сегодня?

– Может, видела. Что мне за это будет?

Вид у нее был плутоватый, но Денисов вдруг понял, что в устах этой скучающей девицы правда и должна выглядеть именно так – сильно замаскированной под ложь.

– Да я серьезно говорю.

– И я серьезно.

– Не шучу.

– Какие могут быть шутки!

Видя, что Денисов не собирается просить пива или клянчить взаймы, она успокоилась.

– Я ему электродрель принес, – Денисов назвал первое, что пришло в голову, – полки книжные вешать, а он ушел. И дрель возвращать надо. Давно его видела?

– Утром. Я как раз открывала. Он к парикмахерской шел.

– Туда?

Продавщица внимательно посмотрела на Денисова.

– Ты не угорел, милый? Да вот сзади тебя. За восьмым корпусом.

Как большинство моряков-северян, Денисов плохо плавал. Бегал отлично, через несколько секунд был уже в парикмахерской.

В мужском салоне никого не оказалось. В дамском юная парикмахерша делала начес своей коллеге. Громко играло радио. Иосиф Кобзон исполнял песню из «Семнадцати мгновений весны».

– Девочки, к вам моряк не заходил? Младший лейтенант?

Никто не ответил. Денисов знал песню – Кобзону оставалось еще два длиннющих куплета.

– Большая просьба…

– С утра никого, – шепнула появившаяся сзади пожилая уборщица, – весь день только и щиплют друг дружку.

Денисов бегом вернулся к палатке.

– Когда вы его перед этим видели? Давно?

– Вчера, перед закрытием. Ему, между прочим, еще цыганка гадала – я его поэтому и запомнила. – Волнение Денисова передалось продавщице. – А что он сделал? – Официальное «вы» отвергало мысль о книжных полках и электродрели.

– Это точно, что он заходил в парикмахерскую?

– Не знаю. Шел между корпусами.

– Не помните, что у него было в руках?

– Портфель, что ли…

– Вчера он был здесь один?

– Один. Взял два пива.

– А раньше?

– Раньше я его никогда не видела.

Денисов отошел от окошка. Откуда-то из домов пропищали сигналы точного времени. Семнадцать часов.

Денисов огляделся. Сразу за палаткой простирался пустырь, он заканчивался оврагом. По другую сторону улицы белел новый жилой массив. Свободная застройка чередовалась в нем с нудной, успевшей порядком надоесть рядностью.

Переговоры с хозяином дачи закончились на веранде, за старым столом, испачканным белилами.

– Вначале я перееду как квартирант, потом внесу остальные деньги. Скажем, в трехмесячный срок. Не возражаете? – Илья, собственно, предвидел, каков будет ответ.

– Меня это устраивает. Переезжайте в любое время. Теперь я здесь один, – Илье показалось, что он незаметно смахнул слезу, – круглые сутки.

– Вам не кажется, что цена все-таки немного завышена?

– Продажа дач не мое хобби. Я сказал, что она стоит. Другой на моем месте запросил бы больше. Тем более с вас. Где вы возьмете такие деньги?

– Не волнуйтесь. – Илья не стал торговаться.

О задатке договорились тоже быстро – обоим хотелось поскорее покончить с этим делом. Обмыть сделку Илья отказался.

– Вы на Электричку? – спросил хозяин дачи, прощаясь.

– Нет, автобусом.

– Тогда тропинкой, через пруд. Так короче.

Автобус подошел быстро и сразу же двинулся с места, едва Илья встал на ступеньку. На задней площадке было много людей. Илье удалось протиснуться к кассе. Здесь его прижали к болезненного вида человечку, и с этой минуты Илья уже не мог пошевелиться: с обеих сторон подпирали люди, в том числе женщина в нечищеном пальто с въевшимися в него комочками пыли. Неподвижно согнутая рука пассажира уперлась Илье в грудь.

Дорога шла проселком. Автобус несколько раз тряхнуло, болезненного вида мужчина неожиданно еще сильнее прильнул к Илье. В этот момент женщина стала поворачиваться, готовясь к выходу. Илью совсем сжали, но он был начеку.

– А ну отодвинься! – Он перехватил руку, успевшую расстегнуть пуговицу пальто.

– Да вы что? – болезненного вида карманник несколько раз испуганно икнул.

Женщина в грязном пальто накинулась на Илью:

– Что пристаете? Не видите, инвалид едет?! – Сообщница оказалась препротивной – под глазом тускло просвечивал то ли синяк, то ли близко расположенный кровеносный сосуд.

– Я вам дам инвалид!

С другого бока кто-то массивный тоже стал разворачиваться – спокойно, со знанием дела; Илья почувствовал прижатый к его ребру нахальный локоть третьего карманника.

– Это на тебя, что ли, Василий? Трудягу порочить?

– Едет без билета да еще к людям пристает! – Тусклый синяк маячил у Ильи перед лицом.

Болезненного вида карманник продолжал громко икать.

– Человека расстроил! Не видишь?

– Проходимцы! – искренне вырвалось у Ильи. – Надо работать, а не по карманам шарить. Скажите спасибо: в милицию идти некогда!

– Пошли! Пошли в милицию!

Илья схватился за вертикальный поручень, подтянулся к дверям, нажал на кнопку. Карманники в нерешительности замолчали. Автобус остановился.

– Тесно? Тогда такси бери! – опомнилась женщина, когда Илья выходил.

– Видать, хлюст хороший! – улюлюкал тот, что был поздоровее. – Сам вот ты и лазишь по чужим карманам. Вот ты какой!

«…Нет, я не такой! Если и такой, то временно, на несколько дней. Это вам уже никогда не быть честными. Воровство у вас в крови, въелось в плоть! Представляю, что вы делаете, когда удается заиметь ваши жалкие гроши!»

Сгоряча он быстро шел по шоссе.

«…Важно не то, что присваиваешь чужие деньги, а то, что собирешься делать дальше – пропивать, проматывать или употребить с толком, чтобы была польза для тебя, а значит, и для всего общества! Я, например, тополя высажу от дачи до остановки».

Позади настойчиво засигналила машина. Шофер грузовика показал на свободное место рядом. Илья мотнул головой.

Спешить было некуда. Впереди мог быть только вокзал. Капитан, старый пройдоха, бросивший в трудную минуту… Что там еще? Стенд с надписью: «Их разыскивает милиция», медлительный дежурный по камере хранения.

Решение пришло вдруг: «Хватит. Как это у жуликов? Бросаю? Нет! Завязываю!»