И, конечно же, не ошиблась.

Прохладная жидкость приятно потекла по пересохшему горлу, когда я принялась пить ее маленькими глотками, краем глаза наблюдая за дверным проемом. Одна из бабочек пролетела в нескольких сантиметрах от моего уха, тихонько шелестя крыльями.

Когда я возвращалась обратно в свои покои, в голове снова начали всплывать дурные воспоминания о недавнем неприятном разговоре с отцом. А также о бедной Луле, которая сейчас, вероятно, стояла на коленях и слезно умоляла герцога простить мое поведение, потому что я «не ведаю, что творю».

Я мысленно покачала головой и улыбнулась: сначала ее матушка прислуживала моей, а теперь, после смерти обеих, и сама Лула поступила на службу, причем с самого начала изъявила желание стать моей личной горничной. Я же оказалась только рада этому, ведь когда-то ее мать помогала нянчить меня, вечно неугомонного ребенка, что начинал плакать при малейшем шуме.

Сколько себя помню, Лула всегда оставалась на моей стороне, что бы я ни вытворяла. А несколько раз мне и вовсе доводилось случайным образом подслушать, как она заступалась за меня перед другими служанками, отважно отстаивая мою честь.

И я была ей искренне благодарна. Когда-нибудь мне непременно удастся отплатить ей за всю ту доброту, которую она сделала для меня и продолжает делать до сих пор.

Я поплотнее запахнула халат и ускорила шаг, чтобы скорее вернуться в теплые и желанные объятия постели, как вдруг увидела чей-то вытянутый силуэт на стене в конце коридора, резко очерченный в свете канделябров, а затем звук торопливых шагов, приближающихся в мою сторону.

Вскоре в поле зрения появилась неизвестная фигура в темном плаще с капюшоном на голове и, заметив меня, замерла на месте как вкопанная. Я тоже остановилась, насторожившись.

Кто это? Неужели какому-то вору удалось проникнуть во дворец? Но каким образом?

– Госпожа, вот Вы где!

Громкий шипящий шепот, донесшийся до моего слуха, сразу же развеял все сомнения: это была Лула.

– Лула? Почему ты так странно одета? Что-то случилось?

Ее туфли застучали по полу, когда она молниеносно сократила расстояние между нами. Взяв мои руки в свои, теплые и вспотевшие от волнения, она заглянула мне в лицо испуганными зелеными, но решительными глазами.

– Мы с Вами должны уехать немедленно, прямо сейчас. Прошу Вас, госпожа, не задавайте лишних вопросов… Обещаю, я все объясню по дороге из дворца.

Я недоуменно моргнула, слегка нахмурив брови. Полученная за минуту информация превратилась в моем полусонном сознании в непонятную кашу, к которой невозможно было прикоснуться.

– Что ты…

Еще мгновение, и позади меня раздался чудовищно оглушительный шум рушащихся каменных стен.

Лула громко закричала. Инстинктивно я зажала уши руками, а всем телом подалась вперед и вбок, прижимаясь к холодному полу в поисках защиты от неизвестности. На секунду мне даже показалось, что, ударившись боком о камни, я в итоге потеряла сознание, а когда вскоре очнулась, ничего не соображая, перед глазами плыл узорчатый потолок, мигали многочисленные цветные точки, голова гудела.

Кто-то тряс меня за руку в области предплечья.

– …ошу!

Из горла вырвался протяжный болезненный стон, ушибленное место покалывало от прилипшей к телу ткани и пульсировало. Знакомый голос пытался говорить со мной, звал меня, но я не могла разобрать ни слова, потому что слушала его как будто со дна глубокой реки.

– …шу… Прошу Вас, вставайте! Госпожа! Ну же! Мы должны бежать, скорее!

Матушка? Матушка зовет меня? Нет… Нет, это… это была Лула.

По прежнему не понимая, что происходит, и действуя скорее на основе защитных инстинктов, я крепко стиснула зубы и, несмотря на раненый бок, приняла сидячее положение – падение на камни в одной лишь тонкой сорочке и еще более тонком халате было очень болезненным для моей нежной, чувствительной кожи.

Лула помогла мне подняться на ноги. Перекинув мою руку через ее плечо, мы торопливо, но все же осторожно пошли в конец коридора, где я встретила ее еще совсем недавно.

Сознание мое было затуманено, а откуда-то из неизвестного направления улицы доносились крики людей, охваченных ужасом, треск устремленных вверх языков пламени, ржание лошадей, лай охотничьих собак. Все это было прекрасно слышно из-за двух разрушенных стен, в которых теперь зияла огромная дыра.

Я невольно обернулась, чтобы посмотреть через плечо, надеясь увидеть там что-то такое, что свело бы все мельчайшие детали в одну целостную картину, которая объяснила бы мне, что за хаос воцарился вокруг.

И когда я воззрилась на черные провалы в стенах…

…нечто огромное, с телом из черного клубящегося дыма, тоже уставилось на меня в ответ. Уставилось не одной парой глаз, а всеми тремя – ромбовидными, суженными в щели, светящимися ярким фиолетовым сиянием.

Через одну из дыр в стене коридора на меня смотрело существо невероятных размеров. Оно внимательно, словно изучая, разглядывало мое лицо, а затем моргнуло всеми парами глаз разом и, развернувшись, с тяжелым, шумным звуком сползло куда-то ниже. Краем зрения я заметила странные чешуйчатые наросты на его голове, направленные вверх, словно отточенное лезвие кинжала.

Я тяжело сглотнула, чувствуя поднимающуюся в горле тошноту.

Нужно держаться.

Несмотря на то что мое физическое и душевное состояние было ужасным, у меня больше не оставалось сомнений в том, что именно это существо навело ужас на мирных жителей за пределами дворца. Да и в самом дворце, конечно, тоже. Но что оно делало здесь? Как чудовищу удалось добраться до осеннего герцогства, милостиво укрытого завесой самой природной стихии?

И тут меня осенило: письменный отчет дозорных о нападении монстров на жителей деревни, а затем и само предупреждение об их активном продвижении на юго-запад, прямо в золотую середину герцогства Кровавой Рябины.

Туда, где находились я, мой отец и остальные дворяне.

В груди зашевелилось предчувствие, не предвещающее ничего хорошего.

Когда мы с Лулой доковыляли до середины другого коридора, я прислонилась спиной к прохладной стене и обхватила плечи руками. Тело била мелкая дрожь – то ли от холода, то ли от разыгравшихся нервов, которые я испытывала после пережитого. В одном ухе отчетливо звенело, не прерываясь ни на секунду.

Откуда-то из-за поворота выскочила небольшая группа слуг в одинаковых темных мантиях до пола, их головы скрывали низко надвинутые на глаза капюшоны.

– Госпожа Нимфали! О, Слава богам, Вы живы и невредимы!

– Может, кто-нибудь наконец объяснит мне, что, черт возьми, здесь происходит? – задала я самый логичный вопрос во всем этом кошмаре. Мой голос был настолько твердым, насколько я могла его контролировать благодаря своему холодному характеру, хотя местами в нем и проскальзывали дрожащие нотки тревоги.

Лула стянула с себя плащ и приобняла меня за плечо, оттаскивая от стены, а затем накинула темную ткань со спины прямо на мой халат. В ее больших зеленых глазах читалось сожаление, смешанное с сильным беспокойством.

– На герцогство Кровавой Рябины было совершено дерзкое нападение, – с едва сдерживаемым гневом пояснил слуга, молодой парень. – Кто бы только мог подумать, что воины Золотых Солнц решатся напасть на нас глубокой ночью, подобно крысам, когда мы меньше всего ожидаем в такое время удара с тыла.

– Что? – Я нахмурилась. – Летнее герцогство Золотых Солнц?

– Их тяжеловооруженная армия никогда не отличалась благородством, госпожа, а на этот раз они и вовсе бессовестно привлекли монстров, – охотно поддержал второй, неловко отводя глаза, когда, должно быть, заметил, как мои руки начали плотнее запахивать мантию и халат. – В прошлом мы уже дважды объявляли им войну и побеждали, покидая вражеские земли далеко не с пустыми руками. Вероятно, этому вновь суждено будет повториться.