– Наше герцогство тоже не отличается благородством как таковым, – напомнила я ему, обращая замечание парня о наших соседях против него же самого.

Тот пожал плечами.

– Ну, по крайней мере, мы ни на кого не нападаем со спины.

Внезапно я почувствовала сильную вибрацию под ногами, как будто пол вот-вот сдвинется с места. Откуда-то донеслось гудение.

– Осторожно! – крикнула Лула, и, схватив меня за плечи, мы с ней рывком прижались к стене.

И всего через несколько секунд все вокруг затряслось, да так сильно, что с потолка посыпалась каменная крошка. Звук был чудовищно громким, почти невыносимым для барабанных перепонок. Мне хотелось закричать, чтобы заглушить этот ужасный шум собственным голосом.

Когда он утих, я прислонилась плечом к холодным камням, тяжело дыша. Где-то глубоко внутри сердце колотилось о ребра, как бешеная птица о железные прутья клетки. На лбу выступили бисеринки холодного пота.

Горничная обошла меня и остановилась передо мной, взяв мою руку в свою, как она делала уже много раз, чтобы успокоить нас обеих.

– Мы должны идти, госпожа. Пойдемте…

Пробираясь по коридорам дворца, которые сейчас, в такой напряженной ситуации, как назло казались бесконечными, мы использовали только окольные пути, ища кратчайший выход на улицу.

Пройти прямо к парадной двери не было никакой возможности – никто из слуг не знал, сколько еще теневых существ могло попасть внутрь, ведь все они были разных размеров, как большие, так и маленькие.

Нельзя было воспользоваться и потайными ходами из-за опасения обвалов. Однако, с третьего этажа можно было спуститься на второй через черный ход для низших слуг, а оттуда, миновав несколько спиральных лестниц, – на первый и через кухонную кладовую – на задний двор, где из повозок выгружали все привезенные с собой продукты, чтобы впоследствии занести во дворец.

Маленькой девочкой я часто бегала по этому огромному пространству, когда играла в прятки со своими нянями, поэтому хорошо знала множество тайных ходов, на которые случайно натыкалась.

– Скорее, сюда!

Держа в одной руке факел, а другой жестикулируя, призывая остальных членов нашей группы поторопиться, один из парней-слуг стоял у низкой деревянной двери, ведущей на задний двор. Когда он потянул за железное кольцо на той, она начала тяжело и медленно отворяться, издавая мерзкий скрип.

Первыми порог переступили двое рослых мужчин, закутанных в мантии, с короткими клинками, зажатыми в ножнах на кожаном поясе. За ними, пригнувшись, чтобы не удариться головой об уродливо выпирающие доски с прикрепленным к ним маленьким колокольчиком, прошла я, а за мной и все остальные.

Но едва я сделала несколько шагов, чувствуя, как длинные травинки щекочут мои оголенные лодыжки, как снова, словно сам дьявол, потянул меня обернуться.

Это была моя самая большая ошибка.

Молодой человек, с которым мы совсем недавно обменивались мнениями о нападении на герцогство Кровавой Рябины, замер в дверном проеме, крепко вцепившись пальцами в стены по обе стороны от себя, и смотрел на меня широко распахнутыми от ужаса голубыми глазами, в которых отражалась полная луна.

– Ну и чего ты там медлишь, Ромми? Застрял, что ли? – Недовольно спросил другой слуга, похожий на того, как две капли воды, разве что оказавшийся на голову выше.

– Бе… …гите…

Опешив, парень обернулся.

– Ромми?..

С трудом сглатывая подступившую к горлу тошноту, я, завороженная разворачивающейся перед глазами кошмарной сценой, наблюдала, как на коричневой крестьянской рубахе юноши в районе живота начало стремительно расползаться темно-алое пятно.

Судорожно содрогнувшись, он выхаркнул сгусток крови, а затем поднес безумно дрожащую руку к своей ране, боясь прикоснуться к ней. Выражение его лица выглядело одновременно удивленным, растерянным и испуганным.

– Эй… Эй-эй-эй, братишка, т-ты чего? – Медленно, нерешительно приближаясь, шокированный парень не мог поверить в то, что видит.

Он уже было потянул руку к лицу раненого Ромми, как вдруг тот снова вздрогнул всем телом и откинул голову назад, а на месте красного пятна из его живота теперь торчало что-то большое, длинное и острое, похожее на черный кинжал.

Но то оказалось далеко не холодное оружие. Я поняла это, когда нечто начало затаскивать еще теплое, полуживое тело юноши обратно в комнату, сколько бы тот ни пытался уцепиться за доски, ломая ногти.

А потом огромное черное щупальце, оканчивающееся лезвием, нещадно отбросило его в сторону коридора, окончательно скрывая из поля зрения.

Лула издала пронзительный крик. В следующую секунду она закрыла рот руками и безудержно зарыдала. Одного из слуг стошнило прямо на траву.

– Ромми! РОММИ, НЕТ! ПРОКЛЯТЬЕ! РОММИ!

Его старший брат готов был броситься за ним, грязно ругаясь и выкрикивая его имя, но более сильные мужчины сумели удержать того от необдуманного решения, почти принятого в неистовой ярости и отчаянии.

Они заломали ему руки, стараясь оттащить как можно дальше от двери. На некоторых кривых досках виднелись кровавые следы от искалеченных пальцев теперь уже мертвого Ромми.

– Ты что, совсем с дуба рухнул? Помереть вздумал? А ну, угомонись!

Но парень не оставлял попыток вырваться из крепкой хватки, хотя у него ничего не получалось. Им словно овладело безумие.

– Отпустите меня! ОТПУСТИТЕ! ТАМ МОЙ БРАТ! ПУСТИТЕ! ЧЕРТ БЫ ВАС ВСЕХ ПОБРАЛ! РОММИ!

– Продолжим путь, миледи. Здесь Вам больше не на что смотреть.

Чья-то большая мужская рука обхватила меня за плечи и настойчиво отвернула от ужасной вырисовывающейся картины.

Мое зрение совсем затуманилось от слез – не из-за страха перед увиденным, а скорее от четкого осознания того, что люди, такие же живые существа, как и я, с любовью, мечтами и стремлениями, готовы были вот так просто отдать свои жизни, как Ромми, лишь бы вывести меня из дворца в целости и сохранности.

Это неправильно. Это мерзко.

Я быстро заморгала, пытаясь избавиться от непрошенных слез, но одна из них все же скатилась по бледной щеке, оставляя за собой влажную неровную дорожку.

– Вы плачете?

Отвернув голову, я принялась быстро и бережно вытирать пальцами влагу. А потом, шумно вдохнув носом, подняла взгляд на стоящего рядом мужчину, который по какой-то непонятной причине так и не удосужился отпустить мое плечо спустя столько времени.

На меня смотрели излучающие тепло и доброту, красивые карие глаза с рыжеватым оттенком, в каких плясали отблески непокорного пламени факела, поднимающегося от уличного ветра. На прямом носу неизвестного выступала едва заметная горбинка, а темная щетина аккуратно украшала его слегка загорелое, овальное лицо со слабо выступающими скулами и волевым подбородком; темно-каштановые волосы были собраны в небольшой хвост и изящно свисали вниз, не достигая плеч всего лишь каких-то несколько сантиметров.

Удивительное сочетание мужественности и утонченности. Даже и не верится, что этот человек – всего лишь очередной подданный в нашем дворце.

– Госпожа?

Осознав, что слишком долго смотрю на его лицо, я неловко отвела взгляд, тяжело сглотнув. После смерти, случившейся на моих глазах совсем недавно, пальцы все еще дрожали мелкой, нервной дрожью.

– Все в порядке, насколько это возможно в данной ситуации. Не стоит беспокоиться.

Где-то вдалеке все еще кричали люди: кто-то в ужасе, а кто-то издавая боевые кличи, чтобы поднять дух солдат, храбро защищавших герцогство. Пламя, поднимавшееся ввысь, казалось, вот-вот растопит воздух своим жаром и доберется до маленьких мерцающих звезд, чтобы безжалостно пожрать и их тоже. Темные силуэты жителей, казавшиеся крошечными на таком расстоянии, сновали туда-сюда с ведрами, полными воды, и тушили горящие деревянные постройки, от повозок до жилищ.

Задний двор герцогской резиденции, погрузившийся в гробовую тишину, теперь казался самым безопасным местом на свете, словно невидимый барьер отгораживал его от всех окружающих звуков и творящегося повсюду хаоса. Здесь росли цветы, хотя больше половины из них уже сменили свой облик на печально увядшие из-за поздней осени бутоны, а высокие вековые деревья стояли, точно древние стражи, защищая это цветущее место, больше походившее на небольшой искусственный лес, от всех возможных внешних опасностей.