— Мы думаем, что его могилу раскопали мародеры.

— Слава преподобному Даниилу! — женщина широко перекрестилась. — Вот я и думаю: мы же его, как положено, лицом вниз схоронили, а он встал!

— Как положено, значит… — проворчал Кайлен себе под нос. — А эти пронырливые ребята, значит, понятия не имеют, кого лицом вниз хоронят… Потому что Пакт решительно бережет их от этого знания…

— Ну вот только сейчас не начинайте, Неманич! — огрызнулся на него Фаркаш, распахивая калитку, чтобы поближе пообщаться с неприветливой вдовой Ливиу. — Вы расскажите, когда все обнаружилось?..

— Да на другой же день после похорон! — женщина уселась на лавку у входа, положив крест рядом с собой. — Соседи на кладбище пошли могилу прибрать, глядь — а у Ливиу раскопано… и нету его! Ох, и перепугались мы все… Четыре дня тому дело было.

— Совпадает, — кивнул Кайлен. Что было даже несколько излишне: и так уже понятно, что они по адресу прибыли.

— А кладбище у вас далеко? — продолжил расспрашивать Фаркаш, тоже усевшись на лавку.

— Да с другой стороны деревни, немного по тропе пройти… — женщина махнула рукой в нужном направлении.

— Нам бы посмотреть… на место преступления.

— Я Джордже скажу, чтобы он вас проводил. Это старший наш, они с женой пока со мной тут живут, после похорон… — она опустила глаза и печально вздохнула.

— Благодарю.

— Да было бы за что! А… вы его нашли ведь?.. — она посмотрела на Фаркаша почти умоляюще.

— Нашли, и вернем при первой возможности. Думаю, прямо завтра.

— Благодарение Господу, — женщина воздела руки. — Будет в земле лежать, как добрый человек, а не…

«Непременно будет, если ему кол как следует в сердце вбить», — подумал Кайлен. После того, как могилу потревожили, одними похоронами лицом вниз было уже не отделаться. Сжечь тело — как следовало поступить изначально — тоже теперь не помогло бы: это только высвободит уже сформировавшегося призрака, вот тогда-то и получится самый настоящий морой.

История выходила понятная: старик умер, вполне обычной, естественной смертью, а родственники посоветовались и решили, что добрый человек должен в земле лежать и сжигать они его, как он сам им строго завещал, не будут, словно нехристи какие-нибудь… но лицом вниз, конечно, положат: колдун все-таки. Вот только гробокопателям было плевать, как лежит покойный — хоть на боку. Главное — хорошая добыча, совсем свежая могила на кладбище в знатной вукоебине, где никакого кладбищенского сторожа нет и в помине, можно смело разбойничать.

И оба этих предприимчивых человека были до сих пор живы только потому, что в Академии из покойного вынули сердце и положили в банку. Иначе получился бы не призрак-морой, привязанный к собственным бренным останкам, а стрыгой. Который первым делом пошел бы убивать тех, кто обрек его на столь незавидную посмертную участь. Злосчастным гробокопателям крупно повезло. Поэтому теперь Кайлен имел огромное желание до них добраться и сделать так, чтобы они совершенные ими ошибки все-таки уяснили, хотя бы отчасти, без подробностей о том, почему труп, лежащий в гробу лицом вниз, следует немедля закопать обратно, перед этим проткнув ему сердце, а не везти в Кронебург как ценную добычу.

В город они, разумеется, вернулись уже затемно. Мариус к этому времени успел проснуться и выразить свое недовольство тем, что пропустил все интересное, не внемля заверениям Кайлена, что не было ничего особо примечательного в разговорах с румельскими крестьянами и походе на местное сельское кладбище. И у Мариуса все еще есть возможность прогуляться с ним в Академию и поруководить подготовкой бренного тела к завтрашней поездке в последний путь во второй раз.

Профессор Лукач обещал дождаться его возвращения — и дождался, как уговаривались. Однако выглядел настолько растерянным и опечаленным, что Кайлен первым делом с порога спросил:

— Что случилось? — даже не поздоровавшись.

— Они приходили… и ушли, — сконфуженно ответил Лукач. Какие именно «они», можно было даже не уточнять. — Мы их постарались задержать, конечно, но не могли же мы бесконечно…

— Давно?

— С полчаса назад. И привезенное с собой забрали: я им лично сказал, что не возьму. Ни сейчас, ни потом.

— То есть, они еще и не вернутся! — Кайлен всплеснул руками, и Мариус, сидящий у него на шляпе, повторил этот жест, расправив крылья и тонко запищав. Профессор Лукач аж на месте подпрыгнул, наконец-то заметив летучую мышь. — Это Мариус, он ручной, — привычно протараторил Кайлен, а потом вернулся к своему возмущению: — Вы столько с ними, с позволения сказать, сотрудничали — а теперь резко отказались, и ровно в тот момент, когда меня не было в городе и я не мог установить за ними слежку!

— Вы сказали, лучше не испытывать удачу, — мрачно отозвался профессор.

Кайлен вздохнул и устало потер рукой лицо.

— Ладно, ваша правда: моим советам вы следуете исправно. И мне следовало бы это оценить, — признал он, усевшись в кресло. — Может, вы хотя бы узнали у них какие-нибудь сведения, по которым их можно выследить? Или, может, они случайно забыли у вас какую-нибудь вещь?..

— Вещь?.. — не понял Лукач. — Нет, ничего не забыли… — он помотал головой. — Я вам их опишу, подробно, и Франц может…

— У них хоть приметы особые есть? — Профессор снова отрицательно покачал головой. — Ничего нет… ни вещей, ни особых примет… Может, вы с ними хоть в карты играли, как я предлагал?..

— Нет, они пили чай.

— Чай! — оживился Кайлен. — Чашки еще не помыли?

— Понятия не имею, — профессор Лукач воздел руки. — Они в дворницкой сидели…

— Так пойдемте в дворницкую! — потребовал Кайлен, вскочив на ноги. И через несколько минут стал счастливым обладателем дешевой жестяной кружки, которую, по счастью, действительно не успели помыть.

Он старательно завернул кружку в платок и сунул в свой саквояж. Фаркаш, конечно, уже дома и собирается спокойно лечь спать… но к утру, вполне возможно, даже он не сможет учуять след — сколько его там на той кружке?.. Тем более что они не пешком пришли и не пешком ушли: не получится от Академии по следу пойти, придется их вынюхивать в городе. Но Шандор сам требовал ему мародеров предоставить — ну вот пусть теперь старается.

Указания по подготовке тела к завтрашнему утру Кайлен отдавал на ходу: вернуть сердце на исходное его место, восстановить целостность тела… Да, разумеется, разрезы никуда не денутся, это и не нужно. Но сердце должно быть в грудной клетке, а разрезы зашиты, это обязательно, выполнить эти инструкции нужно даже точнее, чем предыдущие. Да, разумеется, можно поручить это Францу, если не обходимо, главное — чтобы все было сделано как нужно.

Получив напоследок от профессора Лукача описания обоих похитителей тел — надо отдать ему должное, довольно подробные — Кайлен распрощался с ним у ворот Академии и, запрыгнув в самоходку, устремился к дому Фаркаша, тревожить его вечерний покой.

— Мы их так до утра искать будем, Неманич, — проворчал Шандор, когда они оказались на очередном перекрестке узких, грязных и мрачноватых улиц бедного окраинного квартала. — И не найдем.

И он вполне мог оказаться прав, следовало это признать. А таскаться по улицам было занятием отменно скучным. Даже подраться не получилось: мелкие бандиты, решившие обобрать состоятельного господина в лице Кайлена, оказались ребятами пугливыми, и продемонстрированной капитаном Фаркашем полицейской бляхи им хватило, чтобы в считанные секунды раствориться во тьме.

— Может, они и вовсе поехали в озере труп топить, раз не удалось его продать, — продолжил рисовать безрадостные версии Шандор.

— Или в Быстре, — немедля поддержал его не слишком склонный к оптимизму Мариус.

Этот вариант, пожалуй, была хуже не придумаешь: нет трупа — нечего им и предъявить, не приплетая Академию. А за новым они еще неизвестно когда отправятся и отправятся ли, раз им профессор дал от ворот поворот… Хотя не мог же он быть их единственным клиентом?..