— Сэр? — Дрожал и я, уже взаправду.

Потому что реакция мэра вообще не сходилась с тем, что на него совершают нападение! А это значит… Дерьмо это значит — для всех нас.

— Садись, Генри, — расставив ноги шире и ссутулившись, мистер Бернетт смотрел исподлобья. — Говоришь, откроешь дверь?

— Да, сэр. — Активно закивал я, подчинившись.

— А твои дружки что говорили по поводу содержимого?

— Ничего не говорили, — искренне замотал я головой. — Нет! Мистер Хоф сказал, что вы щедро заплатите, и, быть может, мне тоже что-то перепадет. Но я не претендую, сэр!

— Я склонен тебе верить, Генри. — Хмыкнул он. — Ты в наших краях действительно чужой. С севера, верно?

— Вайоминг, сэр!

— Славный край, Генри. Зря ты сюда приехал.

Внутри похолодело.

— У нас тут — дыра. — Сев прямо, мистер Бернетт поправил край распахнутого пиджака. — Мы сидим над этой дырой и изображаем жизнь. Словно ничего не случилось два года назад. Словно и дальше так будет. Но это — вранье, Генри. Хранилища бензина скоро покажут дно, и мы отправимся в пещерный век. Эти придурки — в общине, в Вайта Бэй, у черных — не хотят этого понимать. Для них пять лет запасов — вечность. Тупые, властолюбивые ублюдки, — хмыкнул он. — Готовы перерезать глотку любому за право быть главными хотя бы день. Тебе говорили, что меня планируют убить?

— Н-нет, сэр, — изобразил я растерянность. — Но… Это же невозможно, вы — наш мэр!

— Я знал, что они задумали, заранее. Там, внутри общины, есть человек, который полагает, что четыре наставника для Грин Хоум — слишком много. — Ощерился мэр улыбкой. — Он не помогал мне, он убил моими руками конкурента. Я два года работаю с такими, и только такими, потому что других нет. И я устал желать для всех добра, Генри. Поэтому я решил продать этот город Калифорнии. У военных есть мой указ о переходе Вингстона под руку штата, скоро они поедут зачитывать его перед каждой общиной. Несогласных убьют, умные и дальновидные получат шанс выжить в составе сильного и богатого штата.

— А как же вы, сэр?.. Вы ведь мэр… — Залопотал я, изображая его воздействие.

Внутри себя безмерно удивляясь.

— Мир изменился. Теперь это мир одиночек. — Ухмыльнулся Бернетт. — Зачем этот клятый значок, — дернул он железку на лацкане. — Чем он поможет, если в мой город придет тварь четвертого или выше уровня эволюции? Я мыслю рационально, Генри. Ни я, ни люди, которых я смогу собрать под флагом города, даже не поцарапают железом и порохом тварей верхних ступеней! Это еще одна смерть, но уже без даты, просто — по воле рока. Поэтому я обязан стать сильнее, я обязан возвыситься, — блестели его глаза. — Но в Вингстоне не так много возможностей.

Я притих, забыв точить заготовку.

— Признаюсь, я верил, что мы сможем придумать что-то сами. Получим в нашем городе хотя бы одного выше третьего уровня! Но эти клятые стяжатели из общин думают только о себе! Люди из штата оказались куда рациональнее, — горестно покачал головой мэр. — Штат смотрит на перспективу — штату нужны верные, умные люди высоких уровней. Они сделали предложение — и я его принял. Осуждаешь меня?

— Это не мой город, сэр, — отрицательно покачал я головой. — Я мало что понимаю, что происходит.

— А твоя подружка явно хочет что-то сказать, — улыбнулся он Саре.

— Ей голоса не давали, — прикрикнул я.

И та, о счастье, благоразумно промолчала.

Мэр расхохотался и захлопал в ладоши.

— Славно. Она дорога тебе?

— Я бы не хотел, чтобы с ней что-то случилось, — осторожно произнес я. — Пожалуйста, сэр.

— Ее не тронут, — покладисто кивнул мэр. — Но ей придется поскучать здесь, пока ты съездишь в Грин Хоум и привезешь дары от моего сторонника, который должен уже возглавить общину, — мэр обеспокоенно посмотрел на циферблат часов. — Да, уже должен единолично возглавить Грин Хоум. Это часть наших договоренностей, его плата за мою помощь. Поедешь с военными, заодно вручишь грамоту. Благодаря моему человеку, община подчинится военным без боя, насилия и смертей. Даже от предателей бывает польза, а?

— Сэр… Если город принадлежит штату, не все ли равно, где будет девушка? Даже если я повезу ее с собой, но не выполню уговор и не вернусь, вы всегда сможете найти нас и показательно покарать. Разрешите мне забрать Сару с собой. Тут слишком много мужчин… А у вас может быть много дел.

Мэр раздраженно дернул губой. Потом задумался и, чуть прищурившись, подмигнул:

— Ладно. Заберешь в общину. Такая демонстрация будет лучше низменного слова «заложник». Сила в уверенности.

Сара громко выдохнула — словно и не дышала все это время.

— Но, разумеется, если ты откроешь вот эту дверку, — кивнул он на сейф.

— Разумеется, мистер Бернетт, сэр. — Активно закивал я.

— Надо аккуратно, не повредив ничего… — Задумчиво произнес мэр. — Понимаешь, Генри. У этих эволюций — одна засада. Нужно место, где тебя никто не сможет грохнуть. Слышал о такой проблеме?

— Наставник Хоф давал читать брошюры. — Вновь кивнул я.

— Тебя еще не проводили через возвышение? — Отчего-то забеспокоился Фрэнк.

— Нет, сэр.

— Наверное, поэтому твои мысли все еще чисты. Люди с талантом начинают воображать о себе слишком многое. Недаром мой охранник направил автомат не на тебя, а на твою Сарочку.

— Сара, не смей. — Жестко произнес я.

— Она у тебя совсем ручная, — фыркнул мэр. — Молодец… Так вот, когда я начал переговоры с Калифорнией — а велись они тяжело, мы чуть не дошли до войны, пока они, наконец, не дали чертовски хорошую цену! — тогда-то и впервые задумался, где уходить на возвышение. Нужно несколько дней абсолютной безопасности, чтобы реагенты стали бесполезной для чужака массой. Нужно сделать так, чтобы тело не уничтожили. Нужно убрать соблазн, саму мысль, что до меня можно легко добраться… А тут ты, мой мальчик. Такой талантливый по части сейфов. Внутри этой громадины ведь есть внутренний затвор? Чтобы сотрудники могли запереться на случай нападения? Протокол «антитеррор», а?

— Да сэр, — чуть заторможено кивнул я.

— Есть воздуховод, — чуть прикрыв глаза, перечислял мэр. — Есть чертовски крепкая дверь, мощные пол и стены. Есть военные Калифорнии, которые будут отстреливать всех, кто посмеет меня потревожить. А главной ценностью сейфа — буду я. — Рассмеялся мистер Бернетт.

— Я готов открывать, — сглотнул я ставшую вязкой слюну.

«Так вот для чего все задумано… Нахрен не нужны ему эти золото и деньги — сейф нужен, чтобы самому залезть внутрь и запереться на время эволюции… Это вам не дешевая ванна в съемной квартире за перекошенной дверью без замка…»

И тут же: «так вот, как я умру». Потому что единственного, кто легко вскроет дверь и во второй раз — никто не станет оставлять в живых.

Но есть шанс — он все еще есть. Будет дорога в общину, дорога обратно. Как же хочется жить!

«Дверь испортить?» — С тоской подумал я, вставляя ключ в дверную скважину. — «Тогда я стану не нужен еще раньше…»

Первый проворот. Изобразить, что подбираю код на первой шайбе с цифрами — вслушиваюсь в щелчки, большинство из которых давным-давно сделали двойными, ложными — но внешний наблюдатель этого не поймет. Еще проворот ключа — вторая шайба. Набрать — проворот. Набрать — проворот. Люди избалованы кинофильмами, они привыкли, что взлом — это быстро и легко.

Через полчаса я решительно повернул ключ в обратном направлении пять раз и посмотрел на напряженно глядящего за процессом мэра.

— Сэр, желаете открыть сами? — Коснулся я штурвала.

— Нет. Поворачивай. Ты, — кивнул он охраннику, — помоги парню.

Штурвал чуть закис — или что-то в механизме выдвижения штифтов — но помощь действительно пригодилась. Вместе мы раскрыли механизм и, навалившись, распахнули протяжно загудевшую створку наружу.

Внутри — стеллажи с пачками долларов в банковской упаковке. Пластик с запечатанным внутри золотом, серебром и ценными монетами. Возле стены — шкаф с номерными ячейками. Через десяток секунд меня деловито оттерли в сторону люди мэра, принявшись освобождать пространство сейфа от хлама — бесполезных долларов и прочих бумаг. Позади загудел грузовик — он въезжал внутрь, тревожа слух писком-предупреждением о заднем ходе.