И никакой машины, все еще.

Я поежился от налетевшего ветра — тот попытался забраться под ворот рубашки. Надо было куртку накинуть — до зимы далеко, но в это время холод дул с гор в сторону океана…

Асфальтовая дорога кончилась, затем грунтовка, пришедшая ей на замену, сузилась до колеи. Что-то мне это резко перестало нравиться.

— Не дергайся, — заметив, что я замедлил шаг, буркнул сопровождающий. — Поговорить хотят.

Мужик остановился и указал рукой вперед — в сторону солнца. Я прикрыл глаза козырьком ладони, прищурился, только сейчас заметив скамейку возле ближайшей охранной вышки. На скамейке сидел Ральф, наблюдая, как работают на полях люди. Рядом с ним лежал снаряженный арбалет — металлическая дуга, наложенная на ложе стрела с железным наконечником. Я представлял эту кустарщицу чуть иначе — проще, легче. А эта — даже на вид пробьет мне спину, наплевав на сорок метров между нами. Ладно, поговорим.

Хмыкнув, прошел мимо провожатого — тот остался на месте. Дошел до скамейки, встал перед Ральфом, невольно поглядывая на арбалет.

— Присаживайся, — кивнул Ральф справа от себя.

Арбалет остался слева.

— Привет, Генри, — усмехнулся Ральф, без спешки доставая чуть помятую пачку сигарет из нагрудного кармана.

Он покрутил самокрутку из тонкой белой бумаги, помял в руках и предложил мне.

— Куришь?

— Спасибо, нет.

— Тогда, с твоего разрешения, я один. — Чиркнул он простенькой пластиковой зажигалкой и затянулся. — Есть, что мне сказать?

— А надо?

— Еще как. Хочешь — угрожай мэром. Хочешь — наставником Дэвидом. Можешь попросить прощения за то, что все испортил. Что ближе к сердцу — то и говори.

— Я не мог сопротивляться мэру. Он приказал — я открыл сейф.

— Получается, нам всем не повезло? — Подумав, выдохнул Ральф дым. — Особенно бедняге Винсу. Его запретили исцелять. Лежит, мается где-то в соседней с тобой палате. Сильно на тебя зол.

— Я — тоже. — Не выдержал в ответ.

— Да ну брось. Ты своей сломанной челюстью родных в бункере защищал. Не выдал, не сдал, значит — спас. За такое муки принять не зазорно.

Я промолчал.

— В моем теле несколько дыр от пуль, Генри, и они чертовски болят при смене погоды. Мне бы сменить все это, — выдохнув дым, неопределенно повел он рукой в сторону поля. — На теплый кабинет, например.

— Не сложилось. — Пожал я плечами.

— Да ну брось, — стряхнул он пепел. — Стал бы я иначе тебя на разговор звать. Все еще можно переиграть.

— С бункером ничего не получится точно. Контрольное время прошло, я не появился. От шлюзовой до перекрестка на семнадцатой авеню меня вели с накинутым на голову мешком. Где именно вход я не знаю. Но даже если найдете, он наверняка взорван.

Ральф внимательно выслушал мое тщательно подготовленное вранье и надолго задумался.

— Стало быть, сирота ты теперь? Без семьи и родных? — Выдал он наконец.

— Я знал, на что шел. Сочувствую, но новым наставником вам не стать.

Тот недовольно прищурился и раскурил новую сигарету от остатка старой.

— Я ведь сильно могу ухудшить твою жизнь, Генри. А ты мне в лицо неприятные вещи говоришь. — Хмуро смотрел он на меня.

— Разве план был не в том, чтобы привести новую паству в Грин Хоум? — Озвучил я свои выкладки. — А кто приводит, тот и отвечает за людей.

— От этого никому не стало бы хуже.

— У меня нет цели вас оскорбить. Просто — не получилось.

— Значит, буду мечтать о кабинете чуть поменьше. — С явным трудом произнес Ральф, вновь глядя на поле. — Если, конечно, ты не врешь.

— Можно съездить к мэру. Ему я не смогу соврать.

Ральф раздраженно махнул рукой и вновь взял паузу на размышление.

— Но с электроникой ты возиться не разучился? — Чуть успокоившись, спросил он.

— Не разучился. С замками тоже, и мэр об этом помнит.

— Все, что найдено на ничейной территории — принадлежит нашедшему. — Напомнил Ральф. — Грин Хоум нашли тебя, ты наш человек. Грин Хоум оказывает услугу мэру, отдавая тебя в аренду. Но если твоя ценность для общины повысится, в аренде могут отказать.

— А мне от этого какая выгода?

— Ты жив, потому что я тебя не грохнул. Ты жрешь и валяешься в постели, а не спишь в домике на десять человек, потому что я повез тебя к мэру.

— Спасибо. Спасибо. Прежний вопрос.

— Наглый ты. — Возмутился Ральф.

— Шеф говорил, поколение у нас такое, — спокойно добавил я. — Мне работу уже придумали. Не вижу причин нагружать на плечи мастерскую. Спать я от этого больше не стану, еды не прибавится.

— А жить ты хочешь?

— Да ну, вам хлопот от моей смерти больше, чем выгоды, — отмахнулся я.

— Я не про себя говорю. Я, Генри, меньше всего заинтересован в твоей смерти. — Старался Ральф быть убедительным. — Но если ты умный парень, то сообрази уж своей светлой башкой, что у банков есть хозяева. Это сейчас до закрытых филиалов никому нет дела. Все знают, ломать сейфы — напрасная трата времени и горючего. Но когда пройдет слух, что у кого-то получилось — и даже не один раз, и не два…

— Когда это еще будет…

— Быстрее, чем тебе кажется. Законов в стране не осталось, расправа будет показательной. Тебе отрубят пальцы, отрубят руки, ноги, прижгут раны и выставят на солнце кормить мух. Фото наделают, разошлют по крупным общинам в назидание.

— Повесят рядом с мэром? — Отнесся я скептически.

— Он откупится тобой. Вернет добытое, добавит что-то от себя… Но тебе-то какая разница, как он уцелеет? Думай о себе.

— Наставник Дэвид тоже заинтересован в содержимом хранилищ, — подумав, сказал я.

— Наставник Дэвид не единственный в Грин Хоум. Мы под наставником Вильямом. Еще двое наставников кроме них, и все обладают достаточной властью, чтобы запретить общине лезть в авантюру слишком высокой ценой. Пока что ты — мелочь, которую не жалко сдать. Стань уважаемым мастером, покажи свою полезность, и сможешь послать наставника Дэвида куда подальше. Ты же не хочешь рисковать своей жизнью? Другие наставники тебя поддержат.

Настало мое время основательно задуматься. Так-то верно: «ничейного» не бывает, а закрытые сейфы в нынешних условиях — достаточно надежны, чтобы не ставить возле каждого охрану. Так что, желай я остаться в Грин Хоум, стоило держаться Ральфа, а идею с сейфами всячески саботировать — и огребаться уже от наставника Дэвида вместе с мэром. Дэвид, вон, непрозрачно намекнул, что от моей покладистости зависит целостность моих рук и глаз… Я намек не забыл, забудешь тут такое…

Хотя, черт, я же главного не замечаю — в «Грин Хоум» явно наметился раскол среди наставников. Или он был до этого, не важно — но раз наставник Вильям не в восторге, что мэр отправится вскрывать сейфы, а наставник Дэвид очень даже не против и предпринимает усилия, чтобы общину не обделили — то, может быть, дело в том, чтобы не обделили его лично, а остальных наставников по боку?..

С чего я вообще решил, что все руководство Грин Хоум — монолитно?

Наверное, с того, что ко мне ни один наставник, кроме Дэвида, не заходил — понятно, что люди занятые, зачем им это. Один говорит для всех — и это нормально.

А с другой стороны, остальных могли попросту не пустить к «сильно больному» — и именно поэтому Дэвид так ярко описывал мои травмы перед общиной… Болею, травмирован, нельзя ко мне и точка. Узурпировал меня и крутит с мэром напрямую?

Как тогда меня вывели на этот разговор?.. И как определить, что я не выдумываю и не накручиваю себя попусту? Да очень легко — когда я вернусь, будет скандал.

У всех интересы, все хотят проехаться на чужом горбу. А мне бы на север, к шефу. Но если я прав, появляется шанс проскочить.

— Ладно. Но для начала, я хочу, чтобы мне вернули золото и деньги. — Выдвинул я требование.

— Зачем они тебе? Где ты их собрался тратить?

— Это мои золото и деньги. — Ответил я спокойно и уверенно. — Это мое условие. Верните, и начинаем работать с чистого листа. Мастерская, подмастерья — все будет, как вы хотите.