— Что-то в этом роде, командир. Но хоть до сих пор непонятно чего от вас…тебя ждать и ты все равно рушишь здесь устоявшиеся порядки, выгнал второго заместителя, его брата и племянника, причем опозорив и заставив ползти по грязи с простреленной ногой, а это может еще аукнуться. Ты отпустил из крепости людей, которые не хотели служить здесь. хотя они обязаны были здесь служить, сейчас вот полностью перекроил по своему видению. — Майор усмехнулся, — в общем никто не знает чего от тебя ждать и потому все в напряжении. Но по большей части солдаты думают, что ты будешь хорошим комендантом.

— А офицеры, что думают? — спросил я.

— Офицеры в основной массе не знают, что думать. Они и рады изменениям, но многих все и так устраивало. Хотя младший офицерский состав конечно был настроен к руководству скорее негативно. А сейчас тоже уже видят в тебе надежду на развитие, на то, что ты будешь активно действовать, они в основном молодые и их горячая кровь толкает их на поступки и дела. Им не нравится сидеть запершись в крепости.

— Ясно. Но я спрашивал не об этом. Кто ты, майор? — Я задал вопрос и уставился на майора, отслеживая его мимику, а вернее позволяя Доку это сделать и проанализировать врет он или нет.

— Хм. Верно. Что-то я не туда. Я майор Рязанцев Александр Васильевич, в прошлом командир отдельного пехотного батальона армии Его Императорского Величества, после отставки пришел на службу к барону Крылову. Сначала был командиром первого отряда обороны крепости, год назад меня повысили, — рассказал майор.

— И ты должен был стать следующим комендантом? — я снова усмехнулся.

— Нет, вовсе нет. Если бы следующим комендантом был кто-то из заместителей, то это был бы Григорьев. Он довольно богат и амбициозен, здесь в крепости он по сути всем и рулил. А заодно продвигал свои интересы, него есть связи в столице и иногда сюда приезжали столичные господа на «сафари», — майор невесело хмыкнул. А Док отметил, что тот скорее всего не врёт.

— Что за сафари? — я насторожился.

— Это когда солдаты выцепляют клопов или скарабеев и заманивают их под уважаемых господ.

— Тааак, — это становилось мне очень интересным, — во первых каким же интересно способом? И во вторых, мой отец знает об этом «развлечении»?

— Способ достаточно прост. Куча солдат выбегают на жуков, привлекают их внимание и затем пытаются убежать, уводя их за собой. Ваш отец об этом ничего не знал, как и многие в крепости, только те кому надо. Григорьев покупал молчание всех причастных деньгами. И потому на должности коменданта он развернулся бы вовсю. — и вновь правда.

— Молчание золото, да? Но меня интересует другое. Потери, на этом долбанном «сафари»? — Чем дальше я слушал тем сильнее во мне зрела злость.

— Потери солдат, — майор горько скривился, — их прикрывали тоже деньгами, а затем Григорьев ввел обязательные патрули, в которых типа погибали солдаты.

— Цифры, майор. И почему ты не доложил об этом барону⁈ — мой голос уже начал сам по себе усиливаться энергией и от того я практически уже рычал.

— Командир, ты можешь мне не верить, однако даже я узнал об этих сафари месяц назад. Я доложил коменданту, а затем комендант погиб. А затем когда я доложил временному коменданту, он поехал встречать тебя, чтобы доложить об этом напрямую и без лишних ушей, так как у Григорьева повсюду купленные им люди, но удивительным образом, временный комендант не доехал и не смог тебя встретить. — пока что, во всём сказанном он был полностью уверен, а я был уверен в способностях Дока, так что сомнений в истинности доклада практически не было.

— Я еще проверю твои слова, майор. А также проверю замешан ты в этом или нет. И если да, то я не казню тебя только потому что ты сам мне об этом всем рассказал. А теперь иди, собирайся. Поедешь со мной. — Я встал с кресла и подошел к висящей на специальном манекене броне и оружию.

— Командир, куда? — удивился Рязанцев.

— Поедем к барону, к моему отцу, майор, — пояснил я. — Потому что если то, что ты рассказал правда, то сейчас ему угрожает сильнейшая опасность. В твоем рассказе была одна маленькая, но очень важная деталь. Как по твоему Григорьев привлек к ликвидации временного коменданта целого, мать его, бивня? Случайность? Я так не думаю!

Мы выехали на двух машинах, в одной ехали я и Рязанцев, а во второй пятеро бойцов из моей гвардии с Андреем во главе. По пути нам дважды встречались группы жуков, причем каждый раз это были скарабеи, первый раз двенадцать, а второй группа из семи штук, с которыми мы довольно быстро справились. Вернее я и Андрей с Александром справились, не церемонясь и не растягивая процесс просто уничтожили всех жуков максимально быстро.

На подъезде к поместью барона Крылова стало гораздо спокойнее, а уж после первых блокпостов мы словно попали в другой мир.

В мелькающих за окном деревнях жили обычные люди, совершенно не таясь они занимались своими делами, дети бегали по улицам, старики сидели на лавочках, кто-то работал, кто-то отдыхал. И никто из них ничего не опасался. Как будто бы в паре часов езды отсюда и нет снующих в поиске биомассы страшных жуков, уничтожающих все на своем пути.

Внутри поместья нас уже встречал отец. И судя по его хмурому виду он был не в настроении.

Мы вышли из машин, бойцы построились за моей спиной, и я подошел к барону.

— Здравствуй, отец, — я протянул ему руку.

— Сын, неожиданный визит. Устал от крепости? — он пожал мне руку, но смотрел все также настороженно.

— Вовсе нет. Я вообще приехал навестить одного нехорошего человека, майора Григорьева, которого я арестовал и отправил к тебе.

— Хм, — барон помолчал несколько секунд, посмотрел на моих офицеров и сказал. — Идем в дом. Офицеров своих оставь здесь.

— Как скажешь, отец, — я пожал плечами, обернулся к офицерам. — Будьте у машины.

Поднявшись в дом, отец направился в свой кабинет.

— Итак, сын, рассказывай, — сказал он усевшись в свое кресло за письменным столом.

— Пока мне похвастаться нечем, работы в крепости действительно очень много. И причем по всем вопросам. Начиная от организации обороны и заканчивая недостатком специалистов. Из последнего, я почистил ряды гарнизона от трусов и потенциальных предателей, сейчас мы занимаемся вопросами связи и взаимодействия подразделений, сегодня вот переделали штатную структуру гарнизона и создали новые мобильные группы. Ещё вместе с техниками работаем над созданием датчиков и радаров раннего обнаружения противника.

— Кхм…Ясно. Работа ведется, понимаю. И хоть я от тебя такого не ожидал, думал ты просто сядешь в крепости и разок переживешь нападение жуков, а затем попросишься обратно. Но мне сейчас рассказывают байки будто ты сам в одиночку уничтожил бивня…Это так? Или ты каким-то образом подговорил тех кто мне о тебе рассказывает?

Я посмотрел в глаза барону.

— Отец, ты можешь верить, можешь не верить. Да я убил бивня, как и полторы дюжины скарабеев по пути сюда, но это абсолютно неважно. Сейчас важнее причина по которой и приехал к тебе. Григорьев, а вернее обо Григорьевых и их родственник. — я понимаю, что отцу поют тут на уши всякую чушь, понимаю также, что в его ведении целое баронство, а не одна крепость, а потому вполне естественно его недоверие, понятны его проверки, но у меня нет времени что-то ему доказывать.

— Ты прострелил ему ногу и заставил ползти по земле? — барон достал из шкафчика запечатанный глиняный кувшинчик и два стакана, поставил их на стол и наполнил оба граненых стакана темно красным напитком, даже издалека пахнущих чем-то цветочным.

— Да, он дезертировал во время боя, а после отказался выполнять мой прямой приказ, — ответил я.

— Лихо. — Он подвинул мне один стакан.

Спрашивать, что это было бы глупо. Как и отказываться. Хоть от напитка и не было запаха алкоголя, но вряд ли это простой компотик.

— За род Крыловых и за твою мать, баронессу Есению Крылову. Женщину царских кровей, что выбрала меня вместо любого знатного принца мира, женщину, что родила тебя. — Он залпом опрокинул бокал и уставился на меня.