Потому мы сидим, пьем кофе. Баба Нюра говорит.

— Знаете я давно не пила настоящий кофе, как пришел Гитлер все чаще был цикорий, а потом и вовсе морковный кофе.

— Разве учителя в Рейхе так плохо зарабатывали?

— Молодой человек у меня не очень удачная профессия, учительница русского языка, а его в школах не преподавали.

— Кем же ты работала баб Нюр?

— Уборщицей, вначала совсем без работы сидела, а потом взяли уборщицей…

— Как без работы удивились мои парни. Их удивление было понятно в СССР даже бирж труда больше не было, безработицу давно победили.

— Ну у меня удачная с точки зрения нацистов была фамилия и фрау Гиммлер не может умереть от голода. Но и учитель русского языка не нужен в школе, вот я и мыла полы в школе в которой раньше преподавала.

Баба Нюра надо сказать умела весьма не плохо готовить. Рыбные котлетки просто таяли во рту. Дабы сменить неприятную тема для фрау Гиммлер, я сказал…

— У вас просто замечательные рыбные котлеты получаются.

— Бросьте молодой человек, сейчас не хватает продуктов, вот до войны я добавляла к рыбному фаршу немного свинины, совсем другой вкус получался. Она даже замахала, руками, как мельница, отмахиваясь от комплимента.

— Свинины не обещаю, но тушенку из свинины обязательно принесем, попробуем ваш шедевр.

— Конечно приносите молодые люди.

Так за светской беседой, где мы не лезли в вопросы, которые было бы трудно старой немке в разгромленном Третьем Рейхе обсуждать с советскими солдатами. Например, совсем не интересовались, где е дети. Вдруг окажется, что сына наши войска убили. Нет, нацика не жалко! Туда и дорога, но вот баба Нюра нам была симпатична. Опять же может у нее не было сыновей, а есть дочка, а любимого зятя мы на ноль помножили, как знать…

Вообще возможно не было детей по тем или иным причинам, значит и обсуждать здесь нечего, только раны прошлого бередить. Потому после шикарного позднего ужина или совсем уж раннего завтрака была раздача слонов и подарков. Оказывается фрау Гиммлер выменяла 3-е часов и наши бойцы, кто еще по какому-то недоразумению ходил без часов стали обладателями личного «счетчика времени». По понятным причинам часы у меня были, как впрочем и у Сидоренко. Что такое часы в 1945 для парня из села, который ничего почитай кроме войны и не видел? Это пожалуй покруче, чем последняя модель «огрызка яблока» для гламурной блондинки в 21 веке.

Потом мы отправились бродить по улицам ночного немецкого города. Учитывая, что электричества не было, очень хорошо было видно звезды. Небо было просто бесконечно красивым. Мои парни были счастливы. Даже немногословный и обстоятельный молчун Пац.

— Может это и есть счастье? Спросил Иванов и посмотрел на меня. Я молчал, задумался над его вопросом, потому молодой боец, а он был из нового пополнения и воевал с нами только 3 месяца, продолжил…

— Мирное небо над головой, рядом верные друзья, дорогая роскошная жизнь. И он ласково с особой любовью погладил свои часы.

— Про роскошную и богатую жизнь ты загнул Пашка, а в целом… Надо ценить каждый момент, вот мы молоды, сыты, красивая ночь и как ты правильно сказал рядом верные боевые друзья, что не предадут и будут с тобой до конца.

— Разве друзья могут предать? Удивился Иванов.

— Нет, Пашка не могут, но ты пойми вот таких вот настоящих можно только на фронте встретить, когда ты им доверял свою жизнь, они не предадут, потому нам надо вместе держаться после войны.

— Приезжайте ко мне в село. Коротко и весом сказал Пац.

— Коля, а что мы в твоем селе не видели, сами вот из таких же сел и деревень. Возразил я.

— Но у меня красиво, накормлю, напою. И снова замолчал.

— Ты еще скажи спать уложишь. В селе пока жизни нет, она вся в Москве и Ленинграде! Давайте все вместе сразу после дембеля в Ленинград поедем, туда потом семьи вызовем.

— Думал в Москву податься или Лениград, но сначала в село родное поехать. Поддержал меня Сидоренко.

— Мужики вы верите своему командиру, я вас когда-то подводил?

— Верим, не подводил. Почти хором мне ответили мои парни.

— Так вот вам мое слово, кто сначала в село поедет, а не в Ленинграде квартиру получит и на работу устроится, считай пропал, не отпустят его бабы, не в жизнь. Они очень бояться перемен. Пусть тихое, но надежное, свое болото! Жена ли, мать, а настоит на своем и оставит тебя в том же селе гнить.

Оглядел всех быстрым взглядом, все молчали и очень внимательно меня слушали.

— Мужики вы знаете я мать люблю, братишку мечтаю увидеть, но сначала в Ленинград. Давайте поклянемся своим фронтовым братством и всем дорогим, что для нас есть, что после дембеля все дружно едем в Ленинград.

— А давайте! — первым сказал молодой и горячий Пашка Иванов.

— Клянусь сказал Пац.

— Клянусь поддержал хитрый, но надежный Сидоренко…

— Клянусь! Поддержал Леха Хрипунков…

Так под ночным небом покоренной Германии прямо под вражеской столицей Берлином, мы принесли клятву верности нашему фронтовому братству, но главное было не в этом! Главное у нас появилась одна общая цель к которой нужно двигать. Ибо шмотки, часы, даже жратва — это хорошо, но не цель которая объединяет. Когда же есть коллектив, молодой и горячий лидер, которому доверяют его люди, то можно намного больше сделать, чем поодиночке…

Особая благодарность — Gregory! Это очень хороший человек, он помогает в развитии проекта, благодаря таким людям книги пишутся куда быстрее. Спасибо тебе дорогой друг!

Автора можно поддержать, лайком, подпиской, комментарием. Особая благодарность за экономическую поддержу в развитии проекта, традиционно она всегда вначале каждой новой главы.

Оказывается в наряды, лично для нашего отделения ходить куда, как лучше и выгоднее. Честное слово совсем не планировал, но Сидоренко сказал разумную вещь.

— Командир скоро светать будет, может проверю, метнусь кабанчиком к «мордам»?

— А давай! Согласился я и предложил. Леху с собой возьми.

Вот откровенно не планировал во время дежурства собрать улов в виде рыбы и раков. Причем сам себя считал довольно мудрым попаданцем, как в книгах в жанре фантастики особенно о временах ВОВ, которая сейчас только-только закончилась? Там мой мудрый современник и лопухи из аборигенов, что жить-то не умеют и если бы главный герой не подсказывал, наверное и дышать не умели. Оказалось, что казалось. Ведь куда проще и логичнее? Мы в наряде, считай в городе никого кроме таких же, как и мы патрулей нет. Ибо комендантский час потому даже наши солдатики в расположении своей части сидят и носа не показывают. Следовательно пойди, да сними улов по тихому. Однако я об этом не догадался, а вот аборигены сразу подумали, что нужно рыбку забрать. Оно и логично выходит мы даже в самоволку не уходим, да и мне отмазки не придумывать отчего мои люди отсутствуют, завтра утром т. к. уже перед рассветом почитай улов забрали.

Дойти до подвалов нашего дома, где стоит наша часть опять же не проблема. Не поверите, но мы обязаны в патруле, ходить по городу, а не на месте сидеть. Иначе не было бы смысла нас на дежурство отправлять сидели бы у себя в располаге и всего делов. Закинуть туда ночной улов т.е. в подвал тоже не сложно. Получалось мы еще с наряда не сменились, а уже половину дел сделали. Причем я снова затупил, а выручил ситуацию Тарас. Только мы закинули ночной улов в подвал, как Сидоренко снова обратился ко мне с инициативой.

— Что командир пошли к бабе Нюре?

— Зачем?

— Так я рыбки и раков, трохи с собой взял. Ответил Сидоренко…

— Ну пошли, мы вообще-то должны ходить. Согласился я…

Чем вызвал улыбки моих парней. Оно и понятно, ведь Победа, молодость. Народ сейчас почти по любому поводу улыбался, да если шутка, пусть не самая мудреная, сразу в смех. Не нужно думать, будто все вокруг были идиоты. Совсем нет. Счастье плыло по воздуху, оно было осязаемо. Как будто в этом волшебном воздухе, кто-то распылил веселящий газ. Целый народ шел к Великой Цели и он ее достиг! Пусть большой ценой, но наконец закончилась проклятая война, счастье вот основная эмоция, что нас переполняла.