Вот и что прикажите мне с ним делать? Через год, когда мы получим квартиры не пускать в дом, а поселить, как пса под лестницей? Может перестать кормить? А чего посадить родного брата на хлеб и воду! Одевать, как оборванца, когда у меня, да и у мамы вполне себе хватает денег? Как вариант все распродать и с голой жопой уехать в колхоз, будем жить в нашем скромном домике в нищете, но зато правильные и справедливые…

Я реально не вижу решения! Причем люблю его! Он мой брат! Но таким скотом быть нельзя!

Особая благодарность — Gregory, Ольга Рубацкая, nw_1984, Govald! Эти четверо благородных сердец, не просто замечательные люди, но и меценаты, что помогают развитию литературы! Благодаря таким людям, развиваются цивилизации и человечество шагает далеко вперед!

Белеет мой парус, такой одинокий…

На фоне стальных кораблей…

Новый 1948 год

Новогодняя лихорадка началась еще в декабре 1947 года, коснулась она в первую очередь различных спекулянтов и прочих бандитствующих личностей. Артель ГАЗПРОМ, напоминала маленький деревянный корабль, который спокойно во время шторма шел сквозь рифы и скалы, когда вокруг тонули один за другим настоящие титаны из железа и стали. Ибо в 1947 было решено выбить почву из-под ног криминала и провести денежную реформу. Надо понимать большая часть населения примерно через 2.5 года после войны не имела особых сбережений. Все деньги уходили на постройку жилья, покупку одежды и продуктов питания, пеленок и распашонок т. к. начался тот самый бэби-бум. Для примера суровый Тарас Сидоренко стал папой.

Наш же корабль как я надеялся из-за моего грамотного руководства буря практически не коснулась. Ибо если гражданам из простых меняли деньги по вкладам 1 к 1 на сумму не более 3000 рублей в сберкассе, то уже сумма выше скажем до 10 тысяч менялась 1 к 3, а если более то списывалось 50% от вложенных средств. Да пощипал товарищ Сталин барыг и прочих бездельников-артистов и певцов ртом, молодец!

Как это коснулось нашей артели? Никак! Ну почти, ибо счета артелей теряли лишь 20 копеек с 1 вложенного рубля, когда цены почти на все товары снижались в 3 раза. Как мной и планировалось «черная касса» была полностью освоена за 2 года и к началу 48 года все деньги лежали на счету ГАЗПРОМА.

Некоторый юмор я привнес в традиции нашего небольшого коллектива, а конкретно 31 декабря мы всегда ходили в баню. Благо огромные участки позволили возвести не только лишь дом, а черную кассу никто не экономил, жить накопительством полный бред! Потому друзьями-однополчанами мы собрались у меня на даче в моей бане, по понятной причине. Пашка Иванов женился, да и жил на даче с родителями, Леха жил со Светиком и она тоже в ближайшее время должна была порадовать моего друга пополнением в семействе и только я оказался позабыт, позаброшен, короче один в довольно большом доме. Брата Серегу мы не позвали по вполне очевидной причине, пацану 15 лет, какая водка и пиво? А они были у нас в комнате отдыха. Там и состоялся интересный разговор.

— Вот откуда ты знал Степан? Поинтересовался совсем неожиданно Тарас, когда мы в очередной раз вывалились из парилки и отпив холодненького пива (холодильник не требовался, зимой достаточно ящик с пивом поставить на улице) и закусили солененькой рыбкой.

— Что знал Тарас? Немного даже удивился постановке вопроса. В недоумении оглядел своих соратников. На лицах все был вопрос, парни явно были озадачены и готовились к этому разговору.

— Что деньги менять будут. Пояснил Сидоренко.

— Так я и не знал. Ответил, а сам отхлебнул пиво из стакана давая себе время на размышления пока буду пить и закусывать рыбкой.

— Он не знал Тарас слышал, но он гнал вбросить все бабки с «общака» на счет артели до Нового Года. Он «не знал» Тарас. Еще раз выделил такое голосом Леша Хрипунков.

— Леха у тебя есть какие-то ко мне претензии? Может я чего тебе плохое сделал или подвел когда? Ты скажи, если я плохой директор артели, ты скажи! Давай не стесняйся тебя поставим управлять! Или вон Тараса! Я ведь плохо разруливаю проблемы! Высказывая такие претензии и даже немного наезжая на своих друзей, ставил их в ситуацию, когда они вынуждены оправдываться и выложить начистоту все свои мысли.

— Никто тебя не обвинят Степ, не кипятись, но согласись все очень странно выглядит. Выдал Пац.

— Что именно странно, объясните парни. Снова обвел всех взглядом, но теперь многие опускали глаза.

— Давайте по одному вот ты Тарас какие ко мне претензии имеешь? Хочешь на мое место? Так мне кресло начальника артели жопу не греет, бегаю, как ужаленный в жопу выстрелом снайпера немец под Кенигсбергом! Проблемы решаю.

— Да нет командир, что решаешь и директор хороший кто ж спорит? Но получается ты знаешь, что мы не знаем. Тарас отпил пиво, а я постарался незаметно для других ближе к себе подтащил нож, вроде как случайно. На на руку с ножом легла рука Николая.

— Не дуркуй Степан… Попросил Пац.

— Это еще в Германии началось, рыбу менять стал. Продолжил Тарас.

— Что никто бы из вас не догадался? Да все тогда побольше трофеев домой хотели набрать! У меня в глазах была уже ярость загнанного зверя.

— Хотели все, но ты собрал больше всех… Я снова перебил Тараса.

— Ты что несешь Сидоренко? Меня крысой назвал? Я набрал! Да я же на всех! Все по честному!

— Не кипятись, командир. Попросил Пац, а Тарас продолжил.

— Це верно по честному! Тилько никто не смог столько собрать мы даже у той немки сколько добра бросили! Но ты смог вывезти.

— Мог от своей доли отказаться, если не нравилось.

— Он не понимает Тарас. Сказал Николай.

— Да ты пей пиво командир, предложил балагур Леха.

— Какое пиво? Вы меня тут кем решили обозвать агентом абвера? Вот ты Пашка скажи за что в немилость попал?

— Понимаешь командир? Мы тогда думали просто удача, обменял рыбу на масло, масло на товары, потом эти мотоциклы, но ты и про Ленинград знал. Заявил возмужавший Пашка Иванов.

— Что я по твоему знал про Ленинград? Задал свой вопрос Пашке, но отвечать стал Хрипунков.

— Мы тогда с тобой вдвоем на мотоцикле были, заехали город огромный. Я не знаю куда бежать, а ты и паренька нашел и квартиру и нас заселил чуть не за час, но ты-то такой же парень из села, мать твоя говорит никогда в Ленинграде не был, откуда ты мог это знать?

— Чего тут знать Алеша? Мы город патрулировали, общались со спекулянтами в Германии, думаешь у нас они другие? Понятно на рынке квартиры сдают!

— Допустим, согласился Леха и продолжил. Но ты знал про деньги…

— Что я про них знал, объясните наконец.

— Так у нас дачный поселок не бедный командир, тут сам знаешь и спекулянты из кооператоров, что черную кассу имеют и прочие взяточники с мешком денег под подушкой и все боялись нести деньги в сберкассу, только ты как безумец спешил всю нашу «черную кассу» на счет артели забросить. Заявил Сидоренко.

— Тарас я тебя услышал. Если ты не заметил я с 45-го года в Смольный мотался по делам нашей артели. Там все только и говорили о бандитах и спекулянтах, что оккупанты огромное число фальшивых рублей вбросили в нашу экономику, было очевидно деньги будут менять.

— Много везения командир. Заявил Пац.

— Да… Много я друзей нажил за все эти годы, что все против меня? Есть кто-то один за?

— Я за тебя. Коротко сказал Пац.

— Командир, ты чего? Я за тебя. Удивился Пашка Иванов.

— Приказывай, как тогда на фронте, да я всех положу из автомата. Заявили Лешка Хрипунков.

— Получается ты один против меня Сидоренко?

— Я шо совсем дурак? Всегда за тебя был! Глаза Тараса были готовы выскочить из орбит от удивления.

— Тогда какие предъявы?

— У нас было 3 миллиона, часть денег мы на машины и зарплаты потратили, часть понятно налоги и прочее, даже с каждого рубля отдали 20 копеек при реформе и на счету 2.5 миллиона уже новыми, как такое получилось?