Возвращение в Форт Каменный было своеобразным. Покинувшие челнок драконы с интересом наблюдали за тем, как пара «рапторов» (Алой и Дельфина, соответственно) приземляются на второй посадочный стол, лихо с него спрыгивают (когда прыгает хоть и миниатюрный, но космический корабль — это впечатляет) и начинают во все свои двенадцать метров высоты расхаживать по округе и с энтузиазмом изучать окружающий мир (заодно, нечаянно шуганув троицу крупных хищных динозавров, прикорнувших в тени каменного языка, на котором был выстроен пиратский форт). После «рапторов» прибыл тяжелый челнок Дельфина Сидонии, откуда трое членов его двуногого экипажа и Ирена с Алой Дельфин, снова произведшие на Сиру впечатление манекенов из плоти и крови, вывел на воздух Верного Пути четверку шагающих транспортов. Последние Сашату (техник-шеф на этот раз был в составе партии) совершенно не понравились, но уже через пару десятков минут он кардинально изменил свою точку зрения: четвероногие самоходные повозки двигались не как привычный шагающий металлолом, а очень плавно, ловко и устойчиво — даже получше многих живых существ. Впрочем, Алая, спикером своей Омеги Двенадцать, на это замечание Сиры лишь проворчала о том, что ей эти машины тоже не нравятся, и она предпочла бы что-то антигравитационное. А вот это было интересно: «машинники» каким-то способом умудрились создавать антигравитацию неэфирным способом? По крайней мере, в словах Алой ясно не подразумевались другие корабли или иные собранные разумы. Но настоящие открытия ждали Сиру впереди…

Путешествие по дождевому лесу на шагающих экипажах оказалось куда удобнее, чем поход пешком. Хоть, машинам и приходилось часто искать обходные пути, но, даже не смотря на это, двигались они шустро. И вот тут-то… Для Сиры было совершеннейшей неожиданностью, когда драконесса-«машинница» Ирена заговорила с ней от имени Алой Дельфин. Причем, это никак не было обставлено: двуногая, просто, обратилась к Сире с очередным вопросом в духе Алой — совершенно буднично, явно без задней мысли. Сира ответила. За чем последовал еще один вопрос, на который капитан Блеска Акима также дала ответ. А потом Ирена пожаловалась на то, что ей не нравится ее положение на рейде планеты: она считает опасения главы флота излишними, и просит хоть какой-то свободы плавания. Сира, чего скрывать, немало подохренела от таких слов сородича (сбываются самые идиотские предположения!), но виду не подала: собеседница-то явно считала, что Сира в курсе всего вот этого. Вместо этого капитан Акима жестко отчитала Ирену так, будто та и была Алой Дельфин, запретив последней любое самоуправство. И, заодно, принялась осторожно выспрашивать у нее о всяком… В итоге, выяснив, что, да, «двуногий экипаж» Алой и Дельфина — манекены. Манекены из крови и мяса, управляемые или самими кораблями, или, когда им было недосуг, их вспомогательными счетными машинами. Причем, именно манекены: их «изготовили» по заказу Алой и Дельфина заводским способом (каков бы он ни был), а не как в мистических историях о чернокнижии и подчинении чужой воли. Так что, снова «ДА»: безумное предположение оказалось верно, и никаких экипажей «Алая Дельфин» и «Дельфин Сидонии» в природе не существовало — только их корабли. Что многое в странностях «машинников» объясняло. В частности, то, что Алая и Дельфин были «невыговорены» и все время искали общения с чужими офицерами. И мама была в курсе всего этого противоестественного безобразия. Вообще, теперь Сира уже и не знала, что ей думать: «Церковь Машина» (хоть и фейковая) теперь представлялась организацией ничуть не чище тех же «Слуг Развития». Живые манекены… Хотя… Сира могла снова чего-то недовонимать. Мама! Почему ты не можешь без тайн?!

В этот день драконы ночевали отдельно от оказавшихся не теми, кем выглядели, двуногих «экипажей» круизеров. И обсуждали узнанное за день. Обсуждение это легким не было: всем на ум шли одни и те же истории про древнюю магию и прочую антинаучную чушь. Но за эту экспедицию «Блеск Акима» уже столько этой чуши повидал… Пока было принято решение хранить невозмутимый вид, не давать «машинникам» повода для подозрений и пристально за ними наблюдать. Хотя, даже Кегра все это проняло: воин начертал на своей чешуе несколько простонародных оберегов. Сира в них не разбиралась, но это и не было нужно: уж слишком суеверный вид был у воина, когда он рисовал какие-то зигзаги на своей груди. Тем более, что у нее и так хватило забот: пришлось очень всерьез поговорить с наемными мечами, дабы они держали рот на замке и ни сейчас, ни позже ничего лишнего не сболтнули. Вроде, получилось. По крайней мере, у Сиры сложилось впечатление, что они и дальше хотят работать на клан Акима, а потому лишнего на сторону рассказывать не в их интересах. В общем, в этом зыбком состоянии драконы и отошли ко сну.

В Форте Главного чешуйчатых гостей уже ждали. Кстати, процессия из четырех шагающих экипажей произвела на местных ощутимое впечатление. Но Сиру интересовали не все псы, раскрыв рты, глазеющие на шагающие машины, а лишь один конкретный пожилой далматин. Он, как и положено главе поселения, был впереди всех встречающих. Жаль, что с ним нельзя было поговорить немедленно: надо было соблюдать свою роль и не нарушать хорошую картину прибытия высоких гостей в собачье селение. Впрочем, сам мастер Вафр, похоже, тоже понимал, что впереди его ждет непростой разговор (все-таки, замечательная это штука у собачьих — хвост). Оставив свои транспорты у стен, драконы прошли внутрь форта, где их уже ждал праздничный обед, наскоро собранный псами, и несколько ящиков писем, тоже теми псами собранные за время отсутствия Сиры. Ну, что же: собак пришлось уважить.

После обеда и эмоциональных, но маловажных разговоров с «мастерами», драконам таки удалось спуститься в камеру кораблей. Беседа с сестрами Полар, к огромному удивлению Сиры, прошла очень легко: на все предложения «двуного» (Дельфин Сидонии довольно неумело скрывал то, что это он сам, а вовсе не вымышленный член команды) корабли отвечали положительно, и, в итоге, между ними и «машинниками» был заключен договор. Мастер Вафр, который тоже присутствовал при этих переговорах, особенно возражать не стал. По мнению Сиры, он был даже рад предложению Дельфина Сидонии (хоть, изначально и отнесся к тому с недоверием). И этим лазурная драконесса воспользовалась, увлеча пожилого далматина за собой под предлогом того, что не надо мешать «машинникам» и Сашату готовить капсулы кораблей к транспортировке.

Когда Сира и Каси наконец-то остались наедине с мастером Вафром, старшая из сестер-драконесс от души «взяла за грудки» лживую черно-белую псину, и приперла его к стене вопиющим несоответствием того, что рассказывал далматин, и того, что удалось узнать от Айяла и Грайшнура (о роли Алой, разумеется, Сира ни словом не обмолвилась). Пес был ошарашен тем, что драконессы имели какое-то сношение с корабелом Грайшнуром (слова же Айяла, похоже, далматина не заботили), и тут же сдался, рассказав то, что произошло с ним и его дочерями на самом деле. В целом, Сира не услышала ничего такого, чего бы уже не знала. Даже то, что самих Полар их творец не посвятил во многие аспекты их же природы, для капитана Акима новостью не стало. Тем не менее, Сира и Каси с чувством отыгрались на нервах мастера Вафра за страдания его детей. Пока Сира не припомнила один разговор…

— Мастер собранных разумов, — прервала оправдания пожилого далматина лазурная драконесса, — Возможно ли создать такой корабль, что смог бы использовать жизненные силы и партнера-самца, и партнера-самки?

— Конечно, — удивленно осекся мастер Вафр, который только что пытался хоть как-то вывернуться из-под перекрестных обвинений двух пустотных офицеров, но тут же ухватился за предоставленный ему шанс, — Корабли-гермафродиты известны давно. Но это тупиковый путь развития моего ремесла: они не имеют преимуществ ни одного из полов, но обладают их недостатками. Их же единственное достоинство, умение соединяться как с самцами, так и с самками, очень мало востребовано.