– Видимо не зря я тебя собрал, – я смотрел на рюкзак, – пригодишься значит!

Я взял топор и пошел к выходу. Выходил из подъезда осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. На улице было пустынно, лишь вездесущие воробьи да голуби оседлали крышу и верхушки деревьев, с интересом рассматривая происходящее внизу. Обогнув угол дома, я вышел на дорогу, где примерно в десяти метрах от меня стоял полицейский УАЗ. Я медленно и осторожно подошел к машине и заглянул внутрь. Окровавленный сержант успокоился и теперь с заднего сиденья смотрел через решетчатое окно в обезьянник, пытаясь просунуть руку через мелкую решетку. Выгоднее момента не придумаешь! Я подскочил к машине и рывком открыл переднюю дверь. Упырь обернулся и заметив меня, с радостным урчанием полез через спинки сидений к такой вкусной и большой еде, которая еще к тому же и сама пришла.

Бить было неудобно, мешала крыша салона и я терпеливо ждал, когда тварь высунет свою голову в проем, и как только за срезом крыши показалась его голова я нанес удар. Топор с чавкающим звуком проломил череп и застрял. Тварь тут же обмякла и повисла на спинке сиденья.

Я огляделся. Из некоторых окон близлежащих домов выглядывали перепуганные люди, моментально прячась, как только я смотрел в их сторону.

«Вот же черт! Нужно было хоть платок на лицо повязать. – промелькнула мысль – но хорошая мысля приходит опосля! Теперь стукни кто из них и мне гарантировано светит пожизненное».

«Сука! – мысленно выругался я и тут же успокоился, – да пошли вы все! Ни телефонов, ни света, ни воды, когда еще сюда кто приедет, а я на месте сидеть не собираюсь. Соберусь и к Иванычу на базу! Только бы у него все в прядке было!».

Нужно было разобраться с оружием и боеприпасами. «Ксюха» у пэпса сержанта точно была и Макар, а вот у бедного загрызенного водилы не понятно. Я попытался вырвать топор, но он так и не поддавался, намертво застряв в черепушке упокоенной твари. Я схватился за ручку, потянул тушку на свет божий из салона. Но фокус не удался! Пришлось открывать заднюю дверь и выталкивать за ноги тело вперед. Как ни старался, все равно извозился в кровище. Хорошо хоть что на задних сиденьях ее было не так много, как спереди. Сержант выпал из салона на землю и мой топор, освободился, как ни странно.

АКСУ сержанта я нашел сразу, он валялся на полу кабины в луже крови. Вытащив его, я осмотрел со всех сторон. Автомат был полностью залит кровью, ремень пропитался так, что с него капало на землю. Я постоял в нерешительности и открыл бардачок в слабой надежде найти что-нибудь подходящее, чтобы протереть столь ценную вещь. И, о чудо! В бардачке валялись аж две больших упаковки влажных салфеток. Я поставил автомат, прислонив к переднему колесу и взял обе упаковки.

Сначала я не обратил на сверкнувшую под ворохом бумаг вороненую сталь, но подсознание четко зацепилось за этот маячок, и я заглянул в бардачок снова. Кода я приподнял бумаги, мои руки задрожали. На дне бардачка лежала Beretta М9! Я быстро вытер руки и вытащил легендарный пистолет.

«Нехило Пэпсы пятигорские живут, – я вытащил магазин и увидев стандартные патроны 9х19 успокоился, отметя последние сомнения в его подлинности.

Засунув пистолет за пояс, я продолжил мародерить машину. В бардачке был еще один сюрприз, – коробка латексных перчаток, что сильно упрощало процесс мародерки избавляя мои руки от контакта с залившей все кровью. БК к сержантской «Ксюхе» я нашел под сиденьем, Четыре полных магазина пятерки, тут же были еще два магазина к ПМ. Я повернулся, перевалил тело упыря на спину и вытащил из кобуры пистолет и с пояса, два полных магазина к нему. Так же снял баллончик с газом и рацию, которую тут же выключил, чтобы не разряжать батарею. Рация профессиональная, да еще на полицейской частоте, очень нужная вещь в таких условиях. Правда один минус, зарядки от них все в отделении. Подумав немного, снял еще и персональную камеру для фиксации. Как с ней работать конечно я не знал, но чем черт не шутит? Может и разберусь да приспособлю куда. Я встал, посмотрел на все добро и огляделся. Вроде все спокойно! Нужно переходить на сторону водителя и смотреть там, да и самого водилу досмотреть.

Водитель оказался целым капитаном. Как я и предполагал, на нем был тот же стандартный набор, газовый баллончик, ПМ в кобуре, радиостанция и наручники. С капитаном повезло больше. Кровью была залита только верхняя часть туловища. Видимо он сразу оторвался от озверевшего напарника и выпал из машины. Вся кровь ушла на землю. Сняв с него все что меня интересовало я вдруг на мгновение замер. Что-то, вернее какая-то мысль вертелась в голове, но я никак не мог ее ухватить и вдруг резануло: – «Наручники! Сержант ведь заковал мужика и запихнул его в обезьянник!».

Я встал и прислушался. В обезьяннике было тихо. Открыл заднюю дверь и тут же увидел стоящий за спинкой водительского сиденья автомат. Это был знакомый и безотказный АКМ. Я с трепетом взял в руки мощное оружие. АКМ это вам не игломёт «Ксюха»! Это вещь! К тому же он еще и практически чистый! Немного крови на прикладе, ерунда. В решетчатом окошке обезьянника что-то мелькнуло, и я моментально направил туда ствол вновь приобретенного оружия, снимая с предохранителя и передёргивая затвор. Лохматая голова тут же исчезла из проема окна и из обезьянника донеслось:

– Мужик не стреляй ради Христа! Я ни в чем не виноват! Не стреляй!

– Тише ты! – шикнул я на него и подошел ближе, – не собираюсь я в тебя стрелять. Ты как? Нормально?

– Да! – мужик вновь появился в окне, – Освободи меня!

Я обошел машину и открыл дверь обезьянника. Из машины вылез мужик лет пятидесяти в запачканной кровью рубахе, джинсах и домашних тапочках. Лицо помятое, с двухдневной щетиной. Черные с редкой сединой волосы торчали во все стороны. Роста он был чуть выше среднего и из-под застегнутой на одну пуговицу рубахи виднелась хоть и не большая «трудовая мозоль», пивное пузо. Мужик начал лихорадочно крутить головой как будто выискивая что-то.

– Чего башкой вертишь словно сова? – спросил я, держа его на всякий случай под прицелом.

– А где эти… ну… твари?

– Тварь одна была, сержант, что тебя арестовал. Его я упокоил. А тебя он кстати за что?

– Да, не знаю я! – мужик перестал крутить головой, – сними браслеты, а! А то уже рук не чувствую, затянули сильно, и он повернулся ко мне спиной, подставляя руки. Я увидел на правой руке бинт со следами свежей крови.

– Это что? – спросил я, подошёл и освободил его от наручников.

– Что? – переспросил он не понимая.

Я указал на забинтованную руку, когда он повернулся ко мне.

– А, это! – он потер бинт левой рукой, – да тварь эта мелкая, укусила меня, когда я ее вязал.

– Блядь! – я отскочил от мужика и направил на него автомат!

– Стой на месте, не приближайся! – я стоял напряженный как пружина и лихорадочно решал, как поступить дальше, – Стой сказал, и не рыпайся, двинешь ко мне, отправлю к праотцам!

Мужик, ошарашенно глядя на меня замер на месте боясь пошевелиться.

– Ты… Ты, чего? – наконец выдавил он из себя, заикаясь, – Я же не убил никого! А то что эта малая с ума сошла, я не виноват!

Он стоял не шевелясь, со страхом смотря на направленный ему в грудь автомат.

– Размотай бинт – приказал я, – но только медленно и аккуратно. А потом пристегни себя за руку к решетке на двери. Мужик, съежившись от страха начал разматывать бинт. Последний слой должен бы по идее прилипнуть к ране, но на мое удивление спокойно отделился, обнажив иссиня-розовую, тонкую кожу, закрывающую бывшую рану.

– Вот черт! –мужик уставился на свою укушенную руку, – Она ведь мне кусок мяса вырвала! Он поднял непонимающий взгляд, и протянул в мою сторону свою руку.

– Затянулось уже, – дрожащим, удивленным голосом тихо сказал он, – смотри!

Такого я не ожидал. Опустив автомат, но все же держась от него на почтительном расстоянии я спросил: – Ты как себя чувствуешь? Что-нибудь, температура, озноб есть? Или что-то не обычное?