Фома кивнул и быстро пошел на кухню. Рина осмотрела пакет, оставленный Фомой. Бинты, ИПП и что-то упакованное в вакуумные пакеты с текстом на английском. Она разорвала один и вскрыв увидела такой же бинт, каким был обмотан Ирбис.

«Ясно! Это штука, наверное, получше бинта будет!». Рина вытряхнула все из пакета на столик. Несколько упаковок пластыря, бутылки с йодом и зеленкой, марганцовка, стерильные салфетки и еще куча всего, что может пригодиться при перевязке.

Минут через десять, Фома принес воду. Развели раствор марганца и Рина дрожащими руками начала снимать и отмачивать старые повязки. Ей было очень страшно! Страшно сделать что-либо неправильно, страшно увидеть кровавые раны, страшно причинить нечаянно боль Ирбису.

Но она справилась! Справилась еще и благодаря помощи и поддержке Фомы. Последнее, что она сделала, аккуратно отмыла лицо Ирбиса от засохшей крови, промыла уже начинающую подживать рваную рану на щеке, и сняв полоски грязного пластыря, наложила стерильную марлю и закрепила пластырем. Ирбис за все манипуляции так и не пришел в сознание.

– Справились! – удовлетворенно выдохнул Фома, – А ты молодец! Как настоящая медсестра!

– Да ну! – смутилась Рина, – Так, что-то вспомнила вдруг! Я больше чем разбитые коленки и локти, да порезанные пальцы и не видела никогда!

– Тем более молодец! – опять похвалил Фома.

Дом вдруг тряхнуло и откуда-то сверху донесся звук разрушающихся стен. Рина тихо вскрикнула и вдруг мир опять стал серым и призрачным.

Она вновь увидела всех и Ирбиса, и Фому. Где-то выше, почти на грани ее восприятия, за которой была сплошная серая пелена она увидела две золотистые точки Скитальца и Флинта. Контуры их просматривались с трудом, сквозь призрачные стены и перекрытия, но золотисто-оранжевые шарики, в золотом сиянии, она видела четко. Вот Шарик Флинта отскочил куда-то в сторону и в след за ним сдвинулся и Скиталец, Размытый контур его тела вдруг изменил положение, как будто он упал! Сердце Рины сжалось! Но шарик мерцал все ярче. Вдруг шарик Флинта рывком выпрыгнул куда-то в сторону окна и замер, разгораясь все ярче и через секунду исчез! Исчез вместе с контуром! Сияние, покрывавшее свечение шарика Скитальца вдруг вспыхнуло как костер, в который плеснули бензин, и языки этого сияния стали менять цвет на синий, разгораясь все ярче и ярче, подсвечивая контуры тела. Рина не понимала, что происходит, и силилась увидеть хоть немного дальше, как вдруг золотистый шарик Скитальца стал ослепительно синим, наполняя весь контур тела синим свечением, Она отчетливо видела, как Скиталец вскочил на ноги и раскинув руки рванулся к окну. Сияющее ослепительно-синим тело, упало возле окна и исходящее от него свечение стало быстро затухать. Исчезли контуры тела, свечение сжалось сначала до размера шарика, который она видела у всех, а потом и вовсе погасло.

– Нет! – вырвался крик отчаяния из ее груди, – Скиталец!

И ее сознание погасло.

Фома уже битый час пытался привести в чувство Рину. После того как ее напугал удар сверху, она как будто впала в ступор и с широко открытыми глазами молча сидела, смотря в одну точку, не реагируя ни на что. Лишь лицо и глаза выражали эмоции внутри нее. Сначала удивление, потом радость, которая очень быстро сменилась на беспокойство и страх. И вдруг, после того как с улицы послышался громкий рев, лицо исказилось ужасом, из глаз просто брызнули слезы и прокричав: – Нет! Скиталец! – она потеряла сознание.

Рев и крик разбудили Пуговку, но она, увидев маму, лежащую на полу, молча подошла к ней, и обхватив своими ручками голову, что-то быстро-быстро зашептала. Фома не стал пока трогать Рину и переносить на дива. Просто принес подушку и положил под голову. И вот уже почти час пытался привести в чувства.

– Что с ней? – вдруг послышался хриплый голос Ирбиса.

– Не знаю! – Фома обернулся, – Сначала застыла, как статуя, потом закричала, что-то про Скитальца и отключилась. Час уже в чувство привести не могу!

– А Скиталец где! – Ирбис закашлялся.

– Кота забыли! Он за ним пошел. Потом что-то грохнуло, кто-то заревел так, что даже тут чуть не оглохли и вот! – Фома показал на лежащую Рину.

– Черт! – Ирбис уставился в потолок и замолчал.

– Живчик пробовал ей дать? – спросил он после минутной паузы.

– Да! Но она не пьет, зубы сжала, не открыть!

– Возьми, пальцем нащупай место соединения нижней скулы. – Ирбис попытался повернуться, но не смог, – Черт! В общем, там, чуть вперед от уха, нащупай ямку, где лицевая кость соединяется с костью скулы!

– Есть, нащупал! – сообщил Фома, после нескольких попыток

– С другой стороны тоже! И теперь надави большими пальцами с обеих сторон! Это снимет спазм и можно будет открыть рот.

Фома аккуратно надавил, но эффекта не последовало. Он надавил сильнее, еще сильнее и наконец, почувствовал, как кость скулы чуть сдвинулась.

– Есть! – Фома аккуратно приоткрыл рот Рины и влил туда немного живчика.

Жидкость достигла основания языка и Рина, резко кашлянув выплюнула все наружу, при этом не переставая кашлять. Наконец, она глубоко вздохнула и открыв глаза тихо спросила: – Скиталец! Что с ним?

– Погоди! – Фома приподнял ее голову и прислонил горлышко фляжки к ее губам, – На-ка вот! Выпей!

Рина сделала глоток, второй, и потом с жадностью начала пить. Наконец остановившись, она, увидев Пуговку прижала ее к себе и осмотревшись спросила: – Что со мной? И что со Скитальцем?

– Это ты нам скажи! – прохрипел Ирбис, что ты видела, перед тем как сознание потеряла?

Рина задумалась, пытаясь вспомнить и вдруг ее глаза заблестели и из них по щекам потекли слезы.

– Не знаю, что со Скитальцем такое, но скорее всего он не вернется! – сказал Ирбис, выслушав рассказ Рины, – А у тебя, девочка, дар открылся! Что-то вроде сенса! Ты живых можешь видеть! Правда странный какой-то дар. Сенсы обычно видят все в нормальном виде и отметки живых и зараженных. А ты вот, все призрачно и только живых! А то, что сознание потеряла, так это ты откат поймала! Дар, он ведь так просто не дается. Каждое применение силы и внутреннюю энергию у тебя забирает, и как только ты почти все потратила, так вот откат и поймала. Теперь восстанавливаться нужно.

Он подумал немного и обращаясь к Фоме сказал: – Там, где-то коробочка с жемчугом лежит, подай-ка!

Фома принес коробочку, достал мешочек с жемчугом и протянул Ирбису.

– Нет! – качнул он головой, – вытащи красные и дай их Рине.

Рина взяла жемчужины, и рука ее вздрогнула, почувствовав, как они начали нагреваться.

– Теплые? – спросил Ирбис, и получив утвердительный ответ, продолжил, – Возьми ту, что теплее.

Рина взяла радужно красную.

– Интересно! – протянул задумчиво Ирбис, – Очень интересно! Вторую отдай Фоме и оба подойдите.

Ирбис, взяв за руку сначала Фому, потом Рину, кивком показал им на стулья рядом, предлагая присесть и задумался. У обоих были дары. У Рины один прорезался, но не понятный и слабый. И вроде бы есть еще один, но пока не понятно какой. У Фомы тоже два. Один очень быстрая регенерация, а второй пока не прорезался, но уже вот-вот. Может быть, даже сегодня! Ирбис думал. Дар знахаря, позволял ему оценить свое состояние, и он четко видел, что так он протянет еще сутки или двое. Внутренне кровотечение хоть и слабое, но остановить без нормального хирурга, он не сможет. Так что силы что остались, он должен потратить на этих ребят! Помочь с дарами, рассказать, предупредить обо всех опасностях, что их ожидают. И указать путь к Горному! Там старый друг Коба! Он им поможет, если дойдут! А его, Ирбиса, последняя задача в этом мире, сделать так, чтобы они дошли!

– Рина! – позвал он девушку, – как себя чувствуешь?

– Слабость! Сил нет! Голова прошла правда, не болит и тошноты нет.

– Пей живчик пока, через каждые десять минут. По глотку не больше. – дал совет Рине и обратился к Фоме, – А ты, найди тут уксус и соду, бери какую нибудь посуду стеклянную, ткань или марлю и тащи сюда.