– Конечно, в столице мне нравилось больше, – признался Мартин. – Все-таки центр королевства, все возможности. Но тут есть своя прелесть. Я работаю, делаю то, что должен, и никто не интригует против меня.

Я понимающе кивнула. Это очень важно – спокойно делать свое дело, не думая о том, какие сети сейчас плетет очередной завистник, желающий вытолкнуть тебя из твоего кресла. В столичных академиях магии среди преподавателей царит такая интриганская шкуродерня, что держись.

– Здесь намного легче жить и трудиться, – продолжал Мартин. – Никакой министерский сморчок не захочет посадить на мое место своего сыночка или дочку. Местные уважают. Работа идет. А опубликовать статью в “Журнале современного мага” я могу и без работы в столице.

– Это точно, – улыбнулась я. – А твои родные к тебе приезжают?

Вспомнилась моя свекровь, мать Норберта, которая улыбалась мне во время помолвочного пира и на свадьбе, целовала в щеку ледяными губами и называла доченькой, поздравляя сына с обретением истинной. А когда через несколько дней мы приехали к ней с традиционным визитом, сухо сказала, что незачем таскать в ее дом человеческих голодранок.

Моя семья не из бедных, но рядом с драконами мы именно что голодранцы. Нахалы, которые полезли из своей грязи на вершину мира. Норберт сдержанно сказал, что матушка изволит перегибать палку, но особо не заступался. А потом, когда его заговор развернулся, он заметил, что я должна быть ему благодарна просто за то, что он вытащил меня, человеческую пыль, в мир драконов.

Как, интересно, ко мне отнесется мать Мартина? Я представила чопорную драконицу, которая наверняка сокрушается о том, что сын с его талантами работает в каком-то медвежьем углу.

Конечно, она не живет в академии, и мы будем видеться только во время редких семейных визитов, которые приняты у драконов. Но все же…

– Я написал ей о том, что нашел истинную, – сообщил Мартин. – Она обещала приехать завтра вечером. Вы обе друг другу понравитесь, я уверен.

***

Весь вечер и утро я провела, как на иголках.

Мартин клятвенно пообещал, что никаких проблем не возникнет. Его мать, госпожа Джейн Грюнвальд, замечательная женщина, с хорошим чувством юмора и добрым характером, которая совсем не похожа на других драконов, и мы с ней обязательно поладим.

Но мне было не по себе. Слишком много свалилось на голову вот так сразу.

Лучше всего получалось отвлечься, занимаясь делами. На следующий день после завтрака я несколько раз проверила лари с едой на всех этажах: заполнены правильно, чары работают, вокруг ни крошки, ни жучка. Что, если поставить такие же, но с тетрадками, ручками, карандашами и прочей нужной канцелярией? Я уже знала, что студенты ездят пополнять запасы в Ротбург – ладно, весной и осенью еще можно прогуляться, но зимой-то не наездишься.

И еще можно добавить заклинание, которое создаст канал переноса. Что-то тяжелое, вроде бутылки молока, оно не доставит, но тетрадь или чернильницу – пожалуйста! И соединим его с магазином канцтоваров в Ротбурге. Им неплохо и нам хорошо.

Я решила не откладывать дело в долгий ящик и, встав рядом с ларем, в который недавно принесли свежую выпечку, принялась рассыпать мелкие чары для подготовки канала. Они срывались с пальцев сиреневыми брызгами и ударяли в камень стены, расплываясь на нем цветами.

– Интересное у вас дело, – заметил женский голос из-за спины.

Я улыбнулась.

– Ректор давеча назвал меня хозяйкой академии. Вот, хозяйничаю.

– Никогда не видела таких чар, – завороженно призналась женщина. Я отправила последние сиреневые брызги в стену, окончательно подготовив место для запуска канала передачи, и ответила:

– Это авторские. Здесь будет прозрачный шкафчик для канцелярии. Очень удобно, ребятам не придется ездить в Ротбург, если у них кончатся чернила.

Женщина улыбнулась, и я невольно отметила, что улыбка ей очень к лицу. Была она высокая, с коротко подстриженными кудрявыми волосами и круглым лицом, на котором была едва заметна сеточка морщин. Темно-синий дорожный костюм сидел на ней идеально.

– У меня тоже есть авторские чары, – сообщила незнакомка. – Бездонный саквояж. Можно поместить в него, что захочется, и не тащить с собой тяжелый груз.

– Очень полезная вещь! – одобрила я. – Кажется, читала о ней в какой-то книге.

– Возможно, в той, которую я написала, – улыбнулась женщина и, протянув мне руку, представилась: – Джейн Грюнвальд, теоретик практической магии. И заодно мать этого охламона, здешнего ректора.

Я пожала ее руку и удивленно спросила:

– А учебник “Основы бытового волшебства”, Дж.Грюнвальд, вы написали?

Просто потрясающе! Никогда бы не подумала, что встречу автора учебника, который до дыр зачитывала на первом курсе! Он был написан так доходчиво и просто, с такой легкостью объяснял те процессы, которые лежали в основе и бытовой магии, и множества других чар, что у всех, даже не слишком способных, выходили отличные оценки.

– Я, – кивнула Джейн. – Но все считают, что автора зовут Джеймс. Или Джереми.

– Я думала, что Джонатан, – призналась я. – И это ведь нечестно, правда?

Джейн только рукой махнула.

– Главное, что мне за него до сих пор идут авторские отчисления. Ну, значит, это вы! Мартин написал, что нашел истинную пару, и эта чудесная барышня способна творить уникальные личные заклинания.

Я смущенно улыбнулась.

– Получается, что да, я. Никогда не думала, что знакомство со свекровью состоится вот так, в коридоре.

– Пустяки! – ответила Джейн, взяла меня под руку и мы направились к лестнице. – Вижу, что сынище прав, вы очень талантливы. Впервые вижу, чтобы нити Босворта натягивали в таком направлении, и это работало.

У меня даже щеки вспыхнули от смущения и радости. Похвала такого человека дорогого стоит.

– Признавайтесь, почему вас до сих пор не украло министерство обороны? Или магии? Такой талант в такой глуши!

– Да был тут один, – неохотно ответила я. – Хотел. Ничего не вышло.

Джейн понимающе кивнула.

– Да, Мартин рассказал мне. Его ведь забрали вчера, этого якобы вашего истинного?

Норберта увезли, и я больше не хотела ни слышать, ни думать о нем. Пусть мои родители переживают, раз уж он им так дорог.

– Надеюсь, мы никогда не встретимся, – сказала я. Джейн вдруг остановилась на середине лестницы и нахмурилась, словно что-то было не так.

– Чувствуете? – негромко спросила она. – За нами наблюдают.

Я обернулась. Лестница была пуста – в самом низу слуга натирал перила и был занят работой, а не нами.

Но Джейн была права, сейчас я тоже чувствовала на себе чужой взгляд. Неприятный такой, липкий, давящий.

– Здесь что-то с зеркалами, – неохотно призналась я. – Иногда мне кажется, что там есть кто-то. Не глубозеркальный призрак, его вытащили. Кто-то другой.

– И не только в зеркалах, – пробормотала Джейн, глядя по сторонам взглядом ученого натуралиста в джунглях. – В любом предмете, способном отражать… в полированном столе, например. Или в этих лампах.

Золотые лампы на стенах хвастались идеальной полировкой. Неужели там тоже может кто-то скрываться? Никогда не слышала ни о чем таком.

– Давайте уйдем отсюда, – предложила я, и ощущение чужого взгляда на лице растаяло. – Мартин ждет нас в ректорате.

***

В первый учебный день у ректора было полно забот. Когда мы с Джейн вошли в приемную, то секретарь с измученным видом оторвался от стопки документов, посмотрел на нас и сообщил:

– У господина Грюнвальда беседа с министерством образования. Лучше вам подождать… а еще лучше зайти через часок-другой.

– Мы подождем! – Джейн ослепительно улыбнулась и прошла к креслу для посетителей. – Вдруг он управится раньше?

– Это вряд ли, – вздохнул секретарь. – Министр вводит новую отчетность, совсем решил задавить нас бумажками.

Он прошел к серебряному самовару и налил нам чаю. Из шкафа была извлечена коробка конфет с вишневым ликером, и я запоздало сказала: