– Что касается бракосочетания, – сказала госпожа Патриция, – то у меня для вас подарок.

Она извлекла из сумочки два маленьких бархатных мешочка и протянула нам. Я растянула завязки, и на ладонь выскользнул гладкий цитрин – желтый, яркий, солнечный. Камень поймал луч солнца из окна, и в глубине проступили руны.

– Артефакты на семейное благополучие и здоровое потомство, – объяснила проректор. – В моей семье всегда делают и дарят такие. Пусть ваша совместная жизнь будет долгой, легкой и счастливой, а ваши дети и внуки вас радуют.

Мы искренне поблагодарили ее, и Мартин поинтересовался:

– Как, кстати, ваши внуки? Я слышал, Эгберт делает карьеру в министерстве иностранных дел?

Госпожа Патриция кивнула.

– Это не мальчик, это счастье родителей и бабушки. А вот Эгмунд шалопай! Мы все хотели, чтобы он пошел по военной линии, а он поступил в академию художеств. Рисует сейчас батальные полотна и портреты генералов в образе великих полководцев.

– Ну, он все равно связан с армией, – заметил Мартин, и в это время в столовой появилась Анна.

Выглядела она угрюмой, будто всю ночь провела без сна, ворочаясь в постели и пытаясь прогнать тяжелые думы. От вчерашнего впечатляющего наряда и следа не осталось: Анна надела закрытое темно-синее платье с высоким воротником и нитью жемчуга в качестве единственного украшения. Если бы не этот жемчуг, наряд мог бы сойти за траурный.

Что ж, ты всеми силами окучивала ректора, пытаясь произвести на него впечатление и пуская в ход все женские чары, а он взял и женился на своей истинной. Будешь тут в трауре.

Джеррит, который сопровождал Анну, словно преданный рыцарь, казался спокойным и уверенным. Анна держала его под руку, а он что-то негромко говорил ей, будто утешал. Они подошли к нам, и Анна, придав лицу доброжелательное выражение, сказала:

– Мартин, Эмма, я хочу поздравить вас с бракосочетанием. Обретение истинной пары это чудо, и я рада, что оно случилось с вами. У меня есть для вас маленький подарок.

На стол перед нами встала нефритовая статуэтка: дракон кусал себя за хвост. На Востоке нефрит считается камнем, который приносит благословение небес.

– Говорят, нефритовый дракон приносит семейное счастье и укрепляет его, – продолжала Анна. – Не знаю, так ли это, по-моему, он просто красив. Там внутри руны процветания, так что… пусть у вас все будет.

Джеррит, который понимающе кивал, слушая ее, стоял так, словно готовился схватить Анну, если она вдруг захочет выцарапать мне глаза. Мы поблагодарили ее за подарок, и я решила убрать его куда-нибудь в самый дальний угол чердака.

Не верится мне в такие дары от той, которая хотела стать женой моего мужа – и Мартин, кажется, разделял мое мнение. Джеррит и Анна сели за соседний стол, Мартин убрал дракона в карман, и я услышала едва уловимый треск: нефрит окутало защитными чарами.

Вот и правильно. Лучше бы его вообще расколоть на части.

Глава 8

Ближе к полудню в академию начали съезжаться студенты. Кто побогаче, добирался до замка в экипаже, те, кто попроще, шли пешком. И, конечно, несколько человек сразу же попались в мою кухонную ловушку и влипли в невидимую завесу.

– Ну что за дела? – возмущенно воскликнул один, светловолосый красавчик в дорогом костюме, похожий на принца из сказок. – Всегда можно было запросто зайти и перекусить!

Высоченные парни не в такой дорогой одежде, которые были похожи на его свиту, согласно закивали. Мы с Вайдфогелем освободили их, и я сказала:

– Все, кухня теперь закрыта от посторонних. А то ходят тут всякие, а потом серебряные ложечки пропадают.

От возмущения красавчик даже руку к груди прижал.

– Я никогда не брал никакие ложки! – воскликнул он. – Пирожки и чай да, брал. Но обвинять меня, Клауса Хофф-Барнгерна, в воровстве ложек, это… низко!

Свита возмущенно закивала. Я выразительно завела глаза к потолку.

– На кухню теперь хода нет, – важно заявил завхоз. – Кто хочет перекусить, прошу к морозильным ларям с едой. На каждом этаже поставили, и самовар рядом. А вообще ешьте по режиму, режим основа дисциплины.

Клаус Хофф-Барнгерн фыркнул и, важно вскинув голову, пошел прочь.

Морозильные лари с едой, которые мы установили для студентов, были прозрачными, чтобы не скрывать аппетитное содержимое. На полках расположились пирожки, печенья, пирожные и сухофрукты в бумажных пакетиках. Как только ларь открывался, заклинание разогревало то, что нужно было разогреть, и пирожок попадал в руки с пылу, с жару. К ларям сразу же выстроилась очередь страждущих, и домовые сбились с ног, таская все новые подносы.

– Изголодались по дороге, – заметила я, глядя, как студентки наливают чай в плотные картонные стаканчики. – И вот такие толпы таскались бы на кухню, да?

– Надо пару наших определить четко на пополнение ларей, – предложил Вигвард. – Пусть пекут и сразу же относят. Это они с дороги такие голодные, а после первой пары у госпожи Патриции еще голоднее будут!

Вигбурда и Виггера назначили главными по ларям: домовые важно муркнули, распушились и бросились работать. А остальные взялись за утку.

Утицы успели промариноваться, и мы с Вигвардом чуть не поссорились, выясняя, что делать с яблоками. Золотисто-белые, с румяными мазками солнечного загара на боках, они так и звали: съешь меня! Съешь скорее!

– Надо класть внутрь, – говорила я. – Сок пропитывает птицу, а мясо будет нежным. И аромат удивительный!

– Если яблоко в утку класть, то оно там внутри в кашу превратится! – возмущался Вигвард. – И что с ней потом делать? Ложками выгребать? Нарезать на дольки и рядышком положить!

Я показала домовому яблоко.

– Этот сорт называется “Бабка кузнеца”. Они плотные и не развалятся. Но рядышком мы тоже положим, не волнуйся.

Домовой презрительно фыркнул и принялся нарезать яблоки на дольки. Затем мы взяли большие стеклянные формы для запекания, уложили на дно яблоки, а сверху начиненных уток. Формы отправились в разогретые печи на два часа, и я сказала:

– Часть яблок потом перетрем. Получится соус. Кстати, ребята, вспомните все-таки, кто принес ту корзину с киви. Откуда она тут взялась?

Домовые растерянно переглянулись: понятно, появление корзины это по-прежнему загадка.

– Такие вещи не появляются сами по себе, – мрачно пробормотала я, и домовые закивали и испуганно выгнули спины.

– А если нам сюда еще что-то такое принесут? – спросил Вигвард. – А мы и не заметим, пока оно не жахнет?

Послышался стук, и я увидела в дверях госпожу Патрицию. Она замерла на пороге, не рискуя сделать шаг, и я быстро подошла к ней.

– Хотите чего-нибудь вкусненького? – поинтересовалась я. – У нас пирожки с пылу, с жару.

Подтверждая мои слова, Вигбурд и Виггер вынули два очередных противня. На одном были пирожки с яблоками и вишней с корицей, на другом – с мясом и печенью. Госпожа Патриция сожалеюще вздохнула.

– Увы, такие лакомства мне уже не по возрасту. Приходится строго следить за фигурой. Я к вам вот по какому делу, дорогая Эмма. Там, в кладовой, стоит корзина с киви, я хотела бы ее забрать. Можете вынести?

Несколько мгновений я растерянно смотрела на проректора, пытаясь взять себя в руки и никак не выдать своего волнения.

Это госпожа Патриция хотела взорвать академию? Убить меня? Но зачем ей это? Незачем… Но что, если она хочет сместить Мартина и занять его место? Тогда такая трагедия вместе со скандалом будет ей на руку.

Нет. Не верю. Она не похожа ни на убийцу, ни на интриганку.

Но ведь и Норберт не был похож на мерзавца.

– Корзина с киви, да? – спросила я, улыбаясь, как дурочка. – Корзина с киви… Госпожа Патриция, мы сможем поговорить в вашем кабинете? У меня к вам очень важное дело. Неотложное.

Если скелет кашляет, когда врут, пусть не сдерживается, если госпожа Патриция что-то скрывает. Вот сейчас и проверим.

***

Проректор нахмурилась. Посмотрела так, словно пыталась понять, не сошла ли я с ума на радостях от того, что стала истинной парой дракона.