Моя истинная пара. Настоящая, без лжи, манипуляций и жутких планов.

И Мартин был в опасности. Норберт не из тех, кто уходит просто так, не добившись своего. А в академии у него есть и союзница – Анна обязательно захочет все устроить так, чтобы Норберт забрал меня, а она осталась бы утешать Мартина и залечивать его душевные раны.

Я была твердо уверена: эти двое обязательно споются, если еще не спелись. Норберт уехал в Ротбург, никто не помешал бы Анне отправить ему сообщение.

– Ну что, вроде хорошо едят, – довольно муркнул Вигвард, глядя, как студенты и преподаватели расправляются с пирогом. – А завтра надо думать про академический ужин на послезавтра, в первый день учебного года всегда его устраивают.

– Конечно, – согласилась я. – Там ведь уток привезли, правильно? Вот и не будем их надолго откладывать. Сделаем их в горчично-медовом маринаде с чесноком и нафаршируем яблоками.

Я очень любила этот рецепт: блюдо получалось очень нежным, в нем так тонко сочетались острый, кислый и сладкий вкусы, что можно было съесть птицу целиком и не заметить.

– И еще гарнир, – продолжала я. – Мы положим утку на траву из домашней лапши. Будет очень эффектно смотреться. И еще пирожки, конечно.

Кажется, совсем недавно я была студенткой академии, и мы обожали маленькие пирожки, которые готовили тамошние повара. Небольшие, всего на один укус – мы их ели, как семечки, и заклинания худобы то и дело пробегали искрами по телу.

От них потом становилось плохо. Все-таки нельзя худеть при помощи магии, преподаватели это строго запрещали. Но что поделать, если в столовой настолько вкусные пирожки, а повара с удовольствием вынимают из печи все новые противни?

– Ешь, пока живот свеж! – приговаривал господин Мгбеи, главный академический повар. Он приехал в королевство с далекого Черного юга, сам был темнее эбенового дерева, и главным достоинством женщины считал солидные округлости. Современная мода на стройных барышень, которых вот-вот унесет ветром, очень его огорчала.

После ужина Мартин зашел на кухню вместе с Вайдфогелем, и завхоз с гордостью сказал:

– Видели, как помидор летел? Я обеспечил.

Я даже рассмеялась.

– Ну точно, у вас можно найти все, что угодно, – улыбнулась я, и Вайдфогель с достоинством кивнул.

– Пока у меня можно найти только полный дневной отчет по продуктам и расходам, – сообщил он и положил бумаги на стол передо мной. – Давайте заполнять.

Я села за стол и принялась за дело. Мартин прошел туда-сюда по кухне: надо же, только вчера мы с ним говорили об истинных парах, сидя на мешках, и вот нашли друг друга. И вот уже вечер, и мы, возможно, проведем вместе эту ночь…

– Я отправил письмо в ратушу, – сообщил Мартин, и я едва не сбилась со счета. – Завтра утром приедет регистратор.

Я положила карандаш на стол. Снова взяла.

Выхожу замуж за своего истинного. Опять. Только теперь все совсем иначе, и жизнь будет совсем другой.

Я не смогла все исправить до конца. Норберт не откажется от своих планов. Но я хотя бы начала менять мир к лучшему.

Он не сгорит дотла в зачарованном пламени.

– Свадьба в академии? – деловито осведомился Вайдфогель. – Отлично, все организуем. Господин ректор, с вас тогда отчет по использованию магосвязи, не забудьте.

***

Некоторое время мы с Мартином молчали, а потом расхохотались так весело, что и Вайдфогель к нам тоже присоединился. Джеррит, который зашел на кухню, выразительно посмотрел на нас и осведомился:

– Тут скоморохи гастролируют? Очень уж вы весело смеетесь!

– Главный скоморох это ты, – хмуро сказала я, прекращая смеяться. – Вот все хочу спросить: тебе не стыдно?

– Нет! – беспечно ответил Джеррит, опускаясь за стол. Посмотрел в сторону домовых: ему сразу же принесли большую чашку чая. – Я ведь вправе ухаживать за барышнями? Вправе. Я вправе требовать компенсации за тумаки, которые получил просто так, потому что кому-то показалось что-то не то? Разумеется! Я получил эту компенсацию? Конечно, и теперь я снова ваш лучший друг. Между нами исключительно душевное тепло и взаимопонимание.

Как говорила наша нянюшка, когда Фред приходил с улицы после драки, “таких друзей за чижика, да в музей”. Мартин посмотрел на Джеррита так, словно намекал: однажды я приму драконий облик и откушу твою глупую голову.

– А поскольку я ваш лучший друг, то приготовил вам свадебный подарок, – беспечно продолжал Джеррит, и мы с Мартином напряглись. Зельевар производил впечатление очень легкого человека, а такие легкие спокойно идут как на предательство, так и на вечную преданность слову и дружбе.

– Я сегодня написал королю. Да, по магосвязи, и не смотрите на меня так хмуро, господин Вайдфогель! Я же имею право обратиться к старшему родственнику, верно?

– Отчет предоставите сегодня же, – неприятным скрипучим голосом ответил завхоз. – Магосвязь не шутки, она денег стоит. Вы еще начните по ней любовные записочки отправлять по всему королевству!

Магосвязью называли маленькие ларцы: напишешь письмо, поднимешь крышку, назовешь нужное имя и разместишь послание внутри – и в ту же минуту оно окажется в нужных руках. Такой способ связи стоил безумно дорого и был доступен чиновникам и богачам.

– И о чем же написал? – поинтересовался Мартин.

– О странном драконе, Норберте Брикенхорфе, – ответил Джеррит, и мне стало душно. – Он пытался забрать невесту моего начальника, ректора академии Дандевар, утверждал, что она его истинная пара и обвинял ректора в похищении, но само упоминание Нити Истинности вызвало у него чуть ли не истерику. Мне в этом видится мошенничество, которое может быть опасным. Я попросил старшего родственника проверить этого господина. Если он решил похитить чужую истинную, то тут может быть не только любовь, а какой-то странный, возможно, опасный план.

Мы с Мартином переглянулись.

– Можете делать со мной, что хотите, но такая попытка забрать чужую истинную и такая ложь кажутся мне крайне подозрительными, – улыбнулся Джеррит. – Пусть Брикенхорфа проверят королевские дознаватели, они возьмутся за него очень быстро и очень крепко. А это значит, что?

– Что? – спросила я.

– Что он никак не помешает вашей свадьбе, – ослепительно улыбнулся зельевар. – Он и так доставил нам всем массу хлопот. А дознаватели разберутся, что он там замышлял на самом деле.

А ведь все складывалось очень хорошо! Да, я написала бы королю: Брикенхорф планирует переворот, проверьте его – и меня спросили бы, откуда я это знаю. Я узнала все планы, когда была его женой и жила с ним под одной крышей – но откуда бы мне быть в курсе, если мы даже не помолвлены, и я даже не была у него в гостях?

Меня притянули бы за соучастие. Решили бы, что я не договорилась с Норбертом по поводу раздела власти и решила его сдать. А теперь начнутся допросы, будет обыск и следователи найдут все то, что Норберт так старательно пытается скрыть.

– А что он замышлял на самом деле? – поинтересовался Джеррит уже тем тоном, в котором звучит металл, заставляя нерадивых студентов тотчас же утыкаться в учебники. – У меня сложилось впечатление, что вы знаете больше, чем показываете.

Я показала Джерриту бумаги, которые необходимо было заполнить, и ответила:

– Работы очень много. Ты не против, если мы побеседуем завтра?

До завтра, как говорится, умрет или ишак, или падишах. Очень многое может измениться. Мы с Мартином, в конце концов, придумаем линию поведения.

Потому что если еще и Джерриту рассказать настоящую правду, о ней узнает не только академия, но и все королевство.

Зельевар вздохнул.

– Вот так всегда: стараешься, помогаешь и обо всем узнаешь завтра. Анна в ярости, кстати. Сидит в саду с госпожой Патрицией и плачет из-за своих несбывшихся надежд.

– Я ей ничего не обещал, – мрачно сообщил Мартин. – Она не была ни моей невестой, ни моей подругой.

Я не сдержалась и спросила:

– А как же поход в беседку с виноградом?