Он неторопливо сдвинул рукав сюртука и расстегнул манжету рубашки. Все мы смотрели на него, словно зачарованные. Мартин поднял руку так, чтобы всем было видно, и по его запястью побежали огоньки. На наших глазах человеческая кожа грубела, обрастая золотой броней, пальцы удлинялись и становились шире, венчаясь иззубренными когтями. Вскоре на месте руки возникла драконья лапа.

– Смотрите внимательно, – улыбнулся Мартин. – Вот она, эта Нить.

По лапе в самом деле струилась нить. Огненно-красная, горячая, она будто была наполнена пламенем. Я смотрела на нее, не в силах отвести взгляд, и сердце стучало быстро-быстро.

“Вот тот, кто был создан для тебя судьбой, – прозвучал незнакомый, удивительно прекрасный голос в голове. – Вот ты, которую для него создал Бог. Вместе навсегда, вы будете жить долго и счастливо, в этом мире и за его краем”.

– Эмма Аутенберг – моя истинная пара, – отчеканил Мартин, и теперь его голос звучал так, словно он был полководцем на поле битвы. – Я доказываю это перед миром и всеми, кто его населяет. И призываю вас, господин Брикенхорф, подтвердить ваши слова. Предъявите Нить, немедленно!

***

Я ждала, чего угодно – огненных шаров Вурнта, которые полетят к нам в лицо, чар Вечного снега, которые окутают весь замок ледяной коркой, даже заклинания Мертвого вихря, которое размечет академию, не оставив камня на камне.

Но не того, что Норберт заорет визгливым голосом торгаша, которого поймали на обвесе покупателей:

– Мошенник! Нет никакой Нити Истинности! Всем нам головы хочешь заморочить? Не выйдет!

Мартин тряхнул рукой, сбрасывая чары, и поинтересовался:

– То есть, Нити Истинности не существует? И вы готовы подтвердить это перед собранием драконов? Я сегодня же потребую созвать его.

Я стояла, ни жива ни мертва. Не в силах поверить в то, что все это оказалось правдой.

Мартин мой истинный. Раз Норберт так разоряется, обвиняя его в мошенничестве, это совершенно точно.

Может, именно поэтому невнятное чувство повлекло меня именно сюда, в эту провинциальную академию, а не какую-то другую. Я ведь могу работать не только поварихой, но и преподавателем – сначала ассистентом, потом подняться выше…

Но я поехала именно сюда. В академию, в которой требовалась повариха – и моя истинная пара ждала меня.

– Что за собрание драконов? – пролепетала мать, не убирая руки от груди. Она всегда была мастерицей в изображении дамы, готовой в любой момент лишиться чувств.

– Это когда драконы собираются и решают свои драконьи проблемы, – снисходительно объяснил Мартин. – Я готов созвать сородичей со всего королевства, потому что господин Брикенхорф собирается отнять мою истинную пару. Пусть объявит перед драконами, что я мошенник и Нити Истинности не существует. Это людям можно заморочить голову, а драконам нет. Правда, господин Брикенхорф?

И мы ведь не знали, что нельзя просто прийти и сказать: вот моя истинная. Норберт обманул всех нас.

И теперь ему надо сидеть очень-очень тихо. Как мышь под веником. Потому что он уже строит планы переворота, он уже чертит карты, по которым проложит наступление на столицу, он уже собрал тех, кто готов поддержать его притязания.

Норберту нельзя привлекать лишнее внимание к своей персоне. Потому что чем больше внимания, тем глубже начинают копать.

Куда ему теперь деваться? Уйти, поджав хвост и отдать ректору Дандевара свою истинную? Этого не поймут мои родители – а моя мать настолько общительна и разговорчива, что через несколько дней об этом будет знать все королевство. И снова под Норберта начнут копать, потому что если дракон отказался от своей истинной пары, то тут не просто попахивает мошенничеством – тут им смердит.

Он, конечно, может сказать, что просто решил соблазнить человеческую девушку, барышню из приличной семьи – но ему тогда зададут вопрос: зачем было врать? Любая женщина побежит за драконом просто потому, что он дракон, и не надо рассказывать ей сказок про истинную пару.

Одним словом, Норберт попал. В его взгляде я теперь видела не фальшивую любовь, а нескрываемую ненависть. Он ненавидел меня как вещь, которая посмела ослушаться. Как предмет, который разрушил все его планы.

– Не отнимайте более наше время, – проронил Мартин и, взяв меня за руку, пошел прочь с моста. Откуда-то сверху зааплодировали, закричали и, судя по звуку, бросили в Норберта чем-то, вроде гнилого помидора.

И где только нашли? У меня в кладовых такого не водилось.

Надо же, я провела в замке всего сутки, а уже говорю “мои кладовые”. И все тут было по-настоящему моим, таким, от чего я бы не отказалась.

Мы шли вместе, и я вдруг подумала: готова идти с Мартином вот так за руку всю жизнь. Это не было горячкой влюбленности, которая окутала меня, когда Норберт сделал предложение. Это было очень зрелое и очень спокойное чувство – когда только оно возникло во мне!

– Родители успокоятся, – сказала я, когда мы вошли в приветственный зал. – Им, в общем-то, безразлично, за кого я выйду замуж. Главное, чтобы вышла за дракона.

Мартин усмехнулся. Мы стояли рядом, отражаясь в зеркале, избавленном от привидения, и я, кажется, знала этого мужчину тысячу лет.

Нить Истинности привязывала нас друг к другу, спаивая две души в одну.

– Какую свадьбу ты хотела бы? – поинтересовался Мартин. – Если яркую и пышную, то предлагаю все устроить уже после Занбарана. До этого мне нужно разгрести начало учебного года.

Я понимающе кивнула. Осенью у преподавателей забот полон рот, пока учеба не встанет на рутинные рельсы и не покатится по ним к началу лета. И если мы уже связаны Нитью Истинности, то свидетельство о браке, в общем-то, не так много значит.

– Никогда не хотела платье фасона “невесту уронили в торт”, – улыбнулась я. – Давай просто съездим в ратушу Ротбурга и получим свидетельство.

Невольно вспомнилась наша с Норбертом свадьба из отмененного будущего. Там было все, о чем только может мечтать влюбленная и восторженная девушка. Роскошное платье, белоснежные экипажи, соловьиные язычки и тушеные фазаны с дыней на праздничном столе, оркестр, который играет только на драконьих праздниках, а потом салют – ярче, чем на новый год.

И чем все кончилось?

– Тогда сегодня вечером я туда напишу, пусть все подготовят, – ответил Мартин. – И давай составим письмо для короля. Медлить незачем.

Глава 6

Анны за ужином не было, и это заставило меня напрячься. Вчера она повела ректора в беседку – надо будет еще уточнить, дошли ли они туда и чем там занимались – а сегодня он уже нашел истинную пару, бился за нее на дуэли и выкинул из академии несостоявшегося жениха. Конечно, тут вряд ли захочется спокойно сидеть за столом и делать вид, что ничего не происходит.

Джеррит, кстати, сидел. Устроился рядом с Вайдфогелем, который даже за едой посматривал в какие-то бумаги, и вовсю наворачивал мясной пирог. Видно было, что дуэль прошла, он получил отмщение за обиду, нанесенную королевской крови, и собирался жить дальше по-старому.

Мальчишки. Сегодня они подрались, а завтра уже лучшие друзья. И если их спросишь, почему они осыпали друг друга тумаками, ответят: просто так.

Гораздо больше дуэли и будущих отношений среди преподавателей меня волновало то, что должно было произойти сегодняшней ночью. Раз мы истинная пара, то нам теперь следует жить вместе. Не просто в одном замке – в одной комнате.

Я не знала, что чувствую по этому поводу. Растерянность, это точно. Все случилось так быстро.

Вчера я приехала в академию и мой свеженький голубец, с пылу, с жару, влетел в белоснежный ректорский сюртук. А сегодня ректор собирается написать в ратушу Ротбурга, чтобы все было подготовлено для нашей свадьбы.

И вот я смотрю из кухни в огромную замковую столовую, отдаю распоряжения домовым и взгляд невольно притягивается к столу, за которым сидит Мартин.

Мне нравится на него смотреть. Это было очень спокойное и сильное чувство, похожее на ровный огонь фонаря. И чем гуще была тьма, чем сильнее становилась осень, тем ярче он светил, озаряя наш мир.