В течение десятилетий, последовавших за отчетом Лепротти, эксперты по землепользованию Кунео по-прежнему рассматривали естественное разрушение лесов как главную проблему, а реставрацию – как процесс очистки и улучшения состояния загнивающих угодий. Но были и признаки того, что жители долины начинали все отчетливей видеть роль человека в причинении ущерба лесам. В 1802 году в связи с растущим в обществе беспокойством по поводу плохого состояния лесных угодий Туринская академия наук проспонсировала конкурс эссе, в котором рассматривались «физические и политические причины упадка лесов». Хотя из формулировки видно, что первостепенное значение придается физическим, или естественным, причинам упадка, в ней также признается наличие политических причин. К. Перотти из Кунео почти полностью посвятил свое конкурсное эссе политическим и культурным вопросам. В его стостраничном труде «О физических и политических причинах массового истребления лесов Пьемонта» перечислялись в первую очередь причины, относящиеся к человеческому фактору, например недобросовестное соблюдение лесного законодательства или высокие цены на зерно, побуждавшие фермеров вырубать леса, чтобы освободить место для посевов. Он рекомендовал охранять существующие леса с помощью более строгих ограничений на выпас скота и вырубку леса, а также возмещать ущерб путем посадки выносливых видов (таких как робиния ложноакациевая), способных быстро расти на крутых и неплодородных склонах. Человек для Перотти был частью проблемы [Perotti 1881].

Но большинство жителей Кунео все еще не разделяли антропоцентричных взглядов. Дж. Микелини, член парламента Кунео, который в свое время обсуждал лесное законодательство с Маршем, в 1833 году писал, что высокие цены на древесину спровоцируют людей сажать больше деревьев. Таким способом свободный рынок решит проблему нехватки лесоматериалов и поможет восстановлению лесов. Он утверждал, что запрещать вырубку лесов следует только в отдельных случаях (например, тогда, когда она может привести к угрожающим населению наводнениям или лавинам), при этом Микелини считал, что даже в таких бедствиях не было вины местных жителей. Настоящими виновниками наводнений и лавин, по его словам, были неблагоприятные погодные условия, к примеру, интенсивные ливни, приводящие к разливу рек. Как и большинство итальянцев того времени, он рассуждал о борьбе с наводнениями и «контроле над водами», но не о контроле над людьми, которые вырубают леса. В Италии XIX века наблюдать исчезновение лесов в реальном времени выпало небольшому количеству человек, потому что во многих местах они уже успели исчезнуть. Таким наблюдателям, как Микелини, наводнения казались проявлением спонтанных, неконтролируемых сил, наиболее очевидными из которых были шквальные осадки [Michelini 1833].

Микелини и его коллеги полагали, что Альпы страдали в большей степени от гидрологических факторов, чем от проблем с лесами. Если наибольшую угрозу для жителей и экосистем долины Стура представляли масштабные наводнения, было логичным, что за советом нужно идти к экспертам-гидрологам. Таким образом, жители Кунео в первую очередь обратились за помощью к экспертам в области гидротехники, а не лесного хозяйства. Итальянцы севера, жившие у подножия альпийских вершин, чьи снега поддерживали потоки рек даже жарким и сухим летом, имели богатую традицию ирригации и строительства каналов. Во времена Микелини также была распространена уверенность во всесилии технического прогресса, для демонстрации которого гидравлические решения подходили лучше, чем ботанические. Марш был не единственным, кто восхищался итальянскими каналами и ирригационными проектами, когда он восхвалял опыт К. Каландры и Э. Ломбардини. В начале 1850-х годов британское правительство направило специального посланника в Пьемонт для составления доклада о том, как новейшие достижения Италии в области гидравлической науки и техники могут быть применены в индийских колониях [Smith 1855].

Один из главных уроков, преподанных итальянскими экспертами-гидрологами, заключался в демонстрации ключевой роли растительности в регулировании стока рек. Это способствовало переключению внимания с самих рек на окружающие их леса, что в конечном счете вызвало бо́льший интерес к альпийскому лесному хозяйству. В своей работе 1816 года Менготти показывал, как мертвый покров защищает землю от осадков, корни поглощают избыток воды и стабилизируют почву, а стволы деревьев и побеги замедляют течение рек [Mengotti 1816]. Шесть лет спустя Кастеллани опубликовал еще одно крупное исследование о влиянии лесов на речной сток, написанное с целью «предотвращения ущерба, который вода наносит нации» [Castellani 1818–1819]. Затем, в 1841 году, французский инженер А. Сюррель произвел на свет свой “Étude sur les Torrents des Hautes-Alpes” («Этюд о потоках в Верхних Альпах»), к которому во время посадки лесов для борьбы с наводнениями стали обращаться землепользователи всей Европы [Surell 1841]. Утверждая, что первостепенная важность альпийских лесов заключалась не в запасах древесины, а в их роли в предотвращении наводнений, эти эксперты помогли катализировать движение за сохранение и восстановление лесов.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.