Я теперь всегда буду думать о том, что у нас всё могло быть совершенно иначе. Мы бы поженились с Тимуром, жили бы вместе, я родила бы ребенка и… сын был бы сейчас со мной.

В какой-то степени я виню Тимура за то, что меня разлучили с сыном. Ведь, будь я с ним с самого начала, никакая тварь не посмела бы забрать у нас с ним малыша.

- Я подумаю об этом, - говорю это сестре, лишь бы прекратить эту болезненную для меня тему.

- Хорошо, - Аня кивает, убирая свою руку с моей. – Давай тогда поговорим о том, как ты жила всё это время. А то, как ты появилась, в основном болтаю я, рассказывая о своей жизни с Демидом и детях.

Очередное испытание для меня.

Ведь мне придется врать своей родной сестрёнке. Своей двойняшке, которая даже без звериного чутья, вполне может понять, что я не так радостна и счастлива, как показываю это на протяжении уже несколько часов.

А самое главное – мне нужно убедительно врать.

Потому что сейчас, когда первые эмоции от встречи немного поутихли, Аня уже не будет так доверчиво верить всему тому, что я скажу.

Я с дрожью в руках, провожу ладошками по столу в своем кабинете.

О, Луна!

Как же я скучала по семейному дому. Я была готова прикасаться к каждой вещи в нём, чтобы уже, наконец, поверить в то, что мне всё это не снится. Что я реально вернулась туда, где оставила своё сердце шесть лет назад.

Позволить себе такую вот маленькую слабость, в виде поглаживания предметов мебели, я могла только, когда оставалась одна. А это со вчерашнего дня, когда я поздним вечером вернулась от сестры в свою стаю, стало сделать довольно проблематично.

Бурная встреча с членами стаи – это было только начало. Когда все немного угомонились, и я зашла в свой дом, началось паломничество моих людей. Каждый хотел выразить мне своё почтение и заверить, что весь клан готов снова принять меня в роли Альфы стаи Ольховских.

Прием гостей закончился уже, наверное, под утро. И единственное, на что у меня хватило сил – дойти до своей спальни, рухнуть на уже приготовленную кем-то для меня кровать и вырубиться. Пожалуй, это была единственная ночь, вернее – пара часов, когда мысли и тревога о сыне немного меня отпустили, позволяя выспаться, а не вскакивать каждый час с криком ужаса. С тех пор, как его у меня забрали, каждая ночь проходить именно так – гадкие сны, в которых я вижу уносящего каким-то незнакомым оборотнем сыночка, резкое пробуждение с отчаянным воплем и градом слёз, когда я понимаю, что это всё не сон. Его действительно похитили.

От этих вновь обрушившихся на меня тяжелых мыслей про своего любимого волчонка даже радость от вида родных стен тухнет. И моя ладонь замирает на столешнице, разом перестав дрожать и сжаться в кулак.

Слышу шаги дяди Миши и делаю пару глубоких вдохов, возвращая себе невозмутимость и спокойное выражение лица.

- Можно? – в проеме открытой двери появляется его голова.

- Конечно, - сажусь в кресло за письменным столом и киваю бете на стул, приглашая его присесть. – Давай, дядь Миш, - улыбаюсь в ответ на его широкую радостную улыбку. – Вводи меня в курс дела. У вас тут, наверное, многое поменялось. Да и вообще, рассказывай, какие события тут у нас в крае произошли.

Пожилой мужчина садится и приступает к рассказу.

Многое, что кажется мне неважным, я пропускаю мимо ушей, но делаю вид, что внимательно слушаю, время от времени кивая головой и угукая.

Всё это кажется таким несущественным, по сравнению с тем, что меня действительно тревожит и интересует.

Внутри всё покрывается коркой льда, когда я слышу знакомую фамилию.

- Зарубин? – хрипло переспрашиваю, делая вид, что перебираю какие-то бумаги в папке, лежащей рядом со мной. – Новое имя какое-то. Кто… он?

Уж теперь всё моё внимание сконцентрирована на том, что отвечает дядя Миша.

- Ой, Люд, постараюсь рассказать тебе коротко. Три года назад в нашем крае появились две новые стаи - Зарубин и Красин. Собачатся, как не знаю кто. Постоянно между ними какие-то стычки и драки. Уже столько оборотней с обеих сторон полегло, а они всё не успокаиваются.

- А что поделить не могут?

- Да как у нас это часто бывает, за кусок территории. Между этими стаями как раз свободные Ворские леса находятся. Помнишь же эти их, где они находятся?

Я лишь молча киваю, переводя на дядю Мишу равнодушный, как я надеюсь, взгляд.

- А почему они не договорятся и просто не поделят пополам эти земли? – всё-таки задаю вполне логичный вопрос. Хотя уже сейчас могу предположить, какой будет ответ. Ни один из них не хочет уступать другому. Каждый пытается заработать своей стае славу сильного клана, с которым нужно считаться всем, кто проживает в наших краях.

Значит, захотели эти парни славу братьев Ужуровых? Ну-ну…

- Короче, в этих самых лесах они и устраивают свои кровавые бойни. Как по мне, что один, что второй – будут делать это до тех пор, пока какая-то стая не прогнется. Хотя знаешь… - даже дыхание замирает, когда оборотень делает паузу и в задумчивости проводит рукой по своим седым волосам. - Думаю, что оба будут воевать до тех пор, пока не истребят большую часть стаи своего противника.

Теперь картинка того, для чего понадобилась я со своим даром, становится для меня уже более понятней. Начинают пазлы вставать на свои места.

- И кто побеждает? – не могу не поинтересоваться, так как это очень важно.

- Каждый раз по-разному. Можно сказать, пока ничья. Но судя по тому, какие сейчас слухи ходят, то скоро всё изменится.

- А какие слухи ходят? – всё внутри замирает.

Неужели?..

- Ну, говорят, Валера Красин обратился к… Тимуру Ужурову, - дядя Миша растерянно начинает кашлять в кулак, пока я пытаюсь не скатиться в панику от имени своего истинного. – Ты может не знаешь, но сейчас Тимур всем рулит в их с братом компании.

- То есть, этот Красин хочет нанять… Ужуровых, чтобы они помогли устранить Зарубина? – слава Луне, что мой заторможенный тон и шоковое выражение лица, дядя Миша, скорее всего, принимает за то, что я всего лишь разволновалась из-за упоминания моей пары. Поэтому он смотрит на меня лишь с сочувствием, а не с подозрением.

- Ну, Красин и не скрывает этого, - отвечает на мой вопрос дядя Миша. – Но Кирилл Зарубин тоже не так прост, как кажется, скажу я тебе.

- В смысле?

- Он многим уже сказал, примерно неделю назад, что скоро всё изменится, причем в его сторону. Что, якобы, у него спрятан туз в рукаве. И он этот самый туз вот-вот достанет.

Сука!

Какая же ты всё-таки тварь, Зарубин!

Значит, я для тебя всего лишь туз, который ты собираешься достать?!

По сути, мне всё равно, кем там меня считает Зарубин.

Больше всего меня беспокоило то, что во всё это может встрять Тимур. Если он действительно встанет на сторону Красина, то это что получается? Мне придется спокойно смотреть на то, как он сам и его люди… погибают?

Волчица яростно протестует, начиная беспокойно метаться под кожей. Истинный для неё не пустой звук. Природные инстинкты будут диктовать ей защищать его.

Мелькает крамольная мысль, а не рассказать ли всё Тимуру. Но я её быстро откидываю, так как чётко помню предупреждение.

От новостей и всех этих мыслей начинает дико болеть голова.

Тру пальцами виски, в попытках хоть немного унять боль.

Рано паниковать, Люда.

Возможно, Тимур откажется от предложения поддержать Красина. Ну, вдруг у последнего не хватит денег, чтобы нанять команду Тимура. Я же прекрасно помню, какой ценник завернул Демид, когда я нанимала их фирму, чтобы они похитили Аню. Цена была заоблочной. Думаю, сейчас стоимость их услуг стала ещё больше.

Но надеяться на это тоже особо не надо. Нужно думать, что мне делать, если всё-таки Тимур встрянет в эту войну между стаями.

А самое главное, нужно выяснить, что на самом деле задумал Зарубин. У меня теперь, после пояснений дяди Миши, есть, конечно, уже определенные догадки, но хотелось бы конкретики. И вот когда я её получу, тогда и буду решать, что делать.