Он прав.

Волк вот-вот слетит с катушек. И тогда он точно кинется на Люду, чтобы начать свои брачные игрища. А судя по тому, как мы расстались, не думаю, что она придет от этого в восторг.

Нужно сначала действительно всё обговорить. В первую очередь мне нужно объяснить ей, почему я вел себя тогда так. Чтобы она перестала считать меня мудаком, которому было наплевать на парность.

- Что она говорит? – сжимая кулаки и начиная глубоко дышать, хрипло начинаю задавать вопросы, стараясь успокоиться. – Где она была всё это время? Она хоть что-нибудь объяснила?

Брат, видя мой настрой, немного расслабляется.

- Толком ничего, - он хмурится. – Говорит, что скиталась по городам…

- Врет! – рычу, начиная заводиться по-новой. Мы за эти года, наверное, все города нашего континента прошерстили, взламывая дорожные камеры наблюдения. Ни в одном из них Люда не попадалась в поле зрения.

- Да сам знаю, - морщится недовольно Демид. – Она когда начала заливать это в уши Ане, от неё так и несло ложью. Думал, стошнит. Но я промолчал, так как не хочу расстраивать жену, говоря, что сестра её обманывает. Да и думаю, Люда могла говорить это только потому что я там присутствовал. Возможно, наедине она признается Ане, где на самом деле была.

Зверь рвется в дом, скалится и рычит недовольно, что я оттягиваю нашу встречу с Людой. И я перестаю сопротивляться. Начинаю идти в сторону дома, когда брат замолкает.

- Только давай спокойнее, Тимур, - брат пристраивается рядом, кидая на меня обеспокоенный взгляд. Он прекрасно чувствует мой внутренний настрой. То, как мощно все чувства бурлят внутри меня. – Кстати, я Михаилу звонил. Хотел предъявить ему, почему он нам не сообщил про её возвращение. И так как он в шоке был, понял, что Люда приехала первым делом сюда к нам, а не домой в свою стаю.

Да пофиг, куда она приехала первым делом. Главное – вернулась!

Мы заходим в дом, и меня сразу же чуть ли не сшибает с ног запах Люды.

Словно ищейка, я веду носом в ту сторону, откуда сильнее всего несется божественный аромат пары.

Я уже даже забыл, как она пахнет. То письмо, оставленное Людой для сестры, я забрал себе ещё в тот день, когда она исчезла. Таскал его с собой, время от времени доставая его и жадно вдыхая легкий запах, который с каждым днем становился всё незаметней и призрачней.

Я уже даже не помню, когда он с листика пропал полностью. На бумажке исчез, но остался в моей памяти. Отпечатался там навечно.

И теперь, когда я снова чувствую его в живую, так сказать, в мозгах происходит маленький взрыв, а перед глазами всё темнеет.

- Спокойнее, - словно сквозь вату слышу голос брата, а на плечо ложится его ладонь. Скидываю её, дернув плечом и быстро шагаю в сторону кухни.

Ошибся Демид. Они уже не в гостиной.

Ещё не доходя до нужной комнаты, слышу радостный голос свояченицы.

- … мальчики вернутся только через час. Люсь, ты обалдеешь, когда увидишь Захара – он так похож на нашего отца. Богдан-то тот весь в папочку пошел – маленькая копия Демида.

Затаив дыхание, ожидаю, что же скажет Люда, но она почему-то молчит.

И когда чувствую от неё волны напряжения, понимаю – она учуяла меня, азарт и нетерпение моего волка и наше с ним приближение.

Зверь чуть ли не облизывается от предвкушения скорой встречи со своей волчицей.

- Люсь, ты чего? – испуганно интересуется у сестры Аня. Видимо, у Людмилы не только настроение, но и выражение лица поменялось.

Немного замедляюсь и захожу на кухню, замирая в дверном проеме.

Взгляд моментально впивается в Люду, стоящей у окна на противоположном от меня краю комнаты. Между нами обеденный стол, и девушка при виде меня, чуть качнувшись вперед, словно в поисках опоры, кладет обе руки на него.

Она… изменилась.

Волосы стали длиннее и крупными белоснежными локонами лежат на плечах, практически полностью закрывая грудь, которая, кажется, ещё увеличилась за эти года. Судя по видневшимся полушариям в глубоком вырезе простой голубой футболке, теперь там твердая четверка.

Жадно и громко втягиваю носом воздух.

Пытаюсь убедиться, что на ней нет никакого постороннего запах другого самца, потому что…

Убью!

Не её! Её я только накажу за то, что позволила к себе прикоснуться кому-то.

Убью того смертничка, который посмел взять то, что принадлежит по праву мне. Выясню кто это, выслежу и звериными зубами вырву ему кадык.

Только я теперь имею право прикасаться к этому немного изменившемуся в лучшую сторону охрененному женскому телу.

Пах моментально простреливает горячей и болезненной молнией. Похоть прошибает меня с головы до пят, требуя в срочном порядке присвоить это шикарное тело немедленно. Без какого-либо промедления нагнуть её и вогнать твердый сейчас, как камень, член в неё, трахая и наказывая за тот ад, в который она меня швыранула со всей дури, когда исчезла, а потом не позволяла себя найти.

- Привет, - полухрип-полурычание срывается с моих губ, когда я вижу её расширившиеся зрачки глаз.

О-о, она тоже чувствует дикое возбуждение.

Да, Детка. Парность – она такая. Даже если ты злишься на меня, даже если ненавидишь – она всё равно заставляет тебя сходить с ума от возбуждения именно ко мне, твоему истинному.

Начинаю делать медленные вкрадчивые шаги вперед.

Плевать на разговоры и объяснения.

Сначала мне нужно утолить нашу общую с Людой жажду, которая сейчас раздирает нас на части.

- Привет, Тимур, - напряженный голос свояченицы игнорирую. Не специально, просто воспринимаю всё, кроме Люды, как некий посторонний шум, не стоящий никакого внимание.

Продолжаю двигаться, пристально и прямо смотря в голубой океан глаз своей истинной, на дне которого начинает бушевать шторм. Она, в отличие от сестры, прекрасно понимает, к чему всё идет.

- Эм-м-м… Тимур? – растерянно произносит Аня.

- Да блять! – сдавленно матерится брат за спиной. - Так, Котенок, пошли-ка отсюда, - торопливо начинает говорить Демид. – Им, сама понимаешь, нужно… поговорить... наедине.

Слышу, как они уходят.

Прежде чем дверь закрывается с обратной стороны, доносится недовольно от брата:

- Тимур…кх-м… поговорите только так, чтобы мне не пришлось тут потом полностью делать ремонт.

Глаза Люды темнеют, а дыхание сбивается, как только раздается стук плотно закрытой двери.

- Даже не думай! – с хрипотицей в голосе произносит она, предупреждающе сузив глаза, в которых, в противовес словам, горит огонь согласия и предвкушения.

Из губ вырывается низкое гортанное рычание зверя.

Мои губы раздвигаются в хищной улыбке, прежде чем я стремительно бросаюсь вперед.

Она отскакивает в сторону вдоль стола, увеличивая между нами расстояние.

Азарт охоты просто рвет крышу, переплетаясь с возбуждением.

- Детка… Серьёзно? – всё-таки интересуюсь у девушки, практически облизываясь. Замедляюсь немного, начиная огибать стол. Она, не сводя с меня суженных глаз, отступает задом. Мы словно хоровод с ней водим вокруг стола. – Ты же понимаешь, что моего зверя это только ещё больше заводит.

- Ну, так угомони своего волка, так как я ПРОТИВ. Мы выяснили ещё шесть лет назад, что мне не интересно то, что ты мне предлагаешь, - несмотря на слова, я чувствую самый сладкий запах на свете, запах её возбуждения.

Маленькая врунишка.

Ты, милая моя, тоже хочешь поиграть в догонялки. Вернее, твои звериные инстинкты требуют сдаться в их власть.

- Тогда произошло просто небольшое недоразумение, - в моем тоне звучит досада, пока я продолжаю медленно наступать. – Люда, я не понимал, что ты моя истинная пара. Я это выяснил в тот день, когда ты уехала. И я искал тебя все эти шесть лет.

Она словно спотыкается, тормозит буквально на секунду, прежде чем снова начинает отступать. Одна её бровь резко взлетает вверх, глаза ещё больше суживаются, и в них я вижу неверие и скептицизм.