Читать я научился очень рано, в четыре года, и, как-то изучив объявления о приеме на работу водителей автобусов, прямо спросил родителей, сколько получают папа и мама. Услышав ответ, я решил, что надо срочно вытаскивать семью из финансовой ямы и попросил меня отвести в автобусный парк для трудоустройства. Когда же мои драгоценные предки мне возразили, что нужно подождать еще годков эдак шестнадцать и пройти армию, я, как и сто лет до меня дедушка Ленин (чур, меня, чур!), решил пойти другим путем!

А именно, я всерьез собрался стать великим писателем. Я расспросил любимого папу, много ли зарабатывают писатели, и, удовлетворившись его ответом о всенародной любви и даче в Переделкино, на следующий день заявил во всеуслышание, что я уже являюсь автором двух, безусловно, талантливых сказок! Они живут там, внутри, в моём детском мозгу, объяснил я, и им там хорошо! Конечно, надо уже срочно было бы приступить к их изданию, но меня страшно беспокоило: а как же люди вокруг узнают, что именно я и есть властитель их дум и художник слова? Наутро меня осенило: эврика, ведь можно на обложку поместить мое имя и фото! Эта моя замечательная детская идея, к сожалению, начала сбываться только сейчас, когда я сел за свой ноут, загрузил «Ворд» и набил на клаве: «Герой 90-х. Душевное интервью. Граф Гагарин».

Я дописал эту строчку и сладко потянулся, оказывается, работаю над текстом четыре часа без перерыва. Я посмотрел на календарь, надо же сегодня 3 число, а 3 июля – это день рождения Боксёра. Я поспешил позвонить ему с поздравлениями.

Читатель: кто такой Боксёр, и почему ты о нём здесь вспомнил?

Саша – удивительный человек, и с ним случаются порой невероятные приключения, которые сами потом лезут к тебе приставучей кошечкой и просятся, чтобы их рассказали. Эта история так и называется: «День рождения Боксёра».

Боксёр и в самом деле был боксёром. Боксёром, а ныне заслуженным тренером России был также и его папа, Петрович. У Боксёра, которого в миру звали Александром, был очень резкий и зубодробительный удар прямым правым в челюсть, и им он до потери сознания удивлял своих визави по рингу. Спортивные издания величали Сашу будущим российского бокса. Но… Как всегда, в таких случаях должно быть какое-то НО, даже и просто обязано. Иначе жизнь Боксёра потекла бы по-спортивному просто: от боя – к новому бою, от медали – к новой медали и далее на профессиональный ринг к Лас-Вегасу и крутым гонорарам. И мы всей страной им бы неистово гордились как, например, Костей Цзю. И рассказа этого тоже не было бы. Данные, повторюсь, у Саши были, потрясающие его соперников. И оно случилось – это самое НО. Грянуло. В результате каких-то подковерных интриг наш герой, бывший уже тогда чемпионом России, не попал на чемпионат мира, куда он изо всех сил готовился в поте лица, кулаков и остальных органов.

Боксёр очень расстроился, ну как сказать очень, он просто кипел от негодования и бессильной злобы. Ему говорили: «Ты ещё молод, успеешь, мол, кулаками на зарубежных площадках намахаться!» А он не слушал и не слышал. Он и вправду был молод, ему только что стукнуло девятнадцать, а молодости несвойственно терпение. Он заявился в праведном гневе в Федерацию бокса России и пытался делом доказать руководству, что у него чемпионские данные. Но спортивные чиновники от бокса оказались не лыком шиты, скрутили его по рукам и ногам и оттащили в коридор. И Боксёр от безысходности этого самого коридора отправил всех поименно в далекое эротическое путешествие, а министра спорта РФ и ещё даже подальше, а сам отправился в армию. Эта неверная дорожка и Большие Мытищинские Бандитские войны девяностых роковых годов впоследствии и привели нашего мушкетера в места не столь отдаленные.

Год назад Боксёр откинулся, просидев в тюрьмах и на Андреапольской зоне более шести лет. Там на зоне мы, собственно, и встретились (на сегодня это уже более одиннадцати лет назад). День рождения у него реально 3 августа, ведь у всех боксёров, согласно известному анекдоту, оно должно быть третьего числа. Журналистка берет интервью у чемпиона по боксу:

Журналистка: Применяли ли вы свои бойцовские навыки в реальной жизни?

Чемпион: Конечно. Нависли как-то на меня трое бандитов-хулиганов, и рожи такие наглые, противные.

Журналистка: И вы?

Чемпион: А что я? Одному – боковой справа, и первый лежит, второму – апперкот слева, и тот в отключке…

Журналистка: А третьего что?

Чемпион: А третьего у меня день рождения!

Сам наш герой живёт на Осташковском шоссе неподалеку от санатория «Клязьма», в котором почтенные отцы семейств любят зажечь инкогнито со сладкими дамочками. Пироговское водохранилище – известное место отдыха москвичей и гостей столицы. Вокруг находятся несколько вполне съедобных армянских шашлычек, и местные их громко величают ресторанами, хотя, повторюсь, кормят там прилично. Есть в них и общие залы с вечерней программой, цыганами, грузинами, а то и кавергруппами. Наше заведение называлось «Эребуни», тут были и отдельные зальчики, и наш Боксёр снял как раз такое бунгало.

Вокруг извивался низкий плетеный забор из чего-то экологического, наверное, из ивовых прутьев. Снаружи бунгало тоже было плетеным, но более плотно, а крыша сверху для антуражности крыта соломой. Стиль напоминает отдаленно украинский, но нет, скорее, это горская кавказская времянка для ночлега чабанов, пасущих свои отары. Внутри был накрыт массивный дубовый стол человек на двенадцать в простом пейзанском стиле. В помещении достаточно уютно, но если поднимется ветер, то внутри станет зябко.

Я пришел на мероприятие почти последним с бутылкой односолодового 12-летнего виски «Balmoral» в подарок. Как раз в эту секунду заканчивал свой тост в честь новорожденного его отец. Всего было присутствующих: отец и мать именинника, а сам Боксёр, естественно, его жена Оля, и доча девяти лет. Далее: жена брата, беременная на седьмом месяце, девушка двадцати двух лет от роду производства города Йошкар-Ола и три приятеля Боксёра со своими девушками. На праздничном столе разложены холодные и горячие закуски, хачапури, кюфта, зелень-мелень. Видимо, скоро подадут шашлыки. Стоят нестройными рядами бутылки белого и красного вина сладкого и сухого, а также минеральная вода «Джермук» с газом.

Я услышал, что все за столом как по сценарию славословят боксёру, говорят: «Сашенька, как же нам было плохо без тебя, не покидай ты нас больше. Тебя с нами не было почти шесть лет. У папы частенько болело сердце, мама тоже не могла всё на себе тянуть, и вот давление частенько подскакивало. Жена пыталась работу найти, доченьку нам оставляла, но у Оли тоже мало что получалось, да и денег особо эти метания не приносили! А столько вокруг проблем: детский сад и потом школа, дом разваливается, газ, электричество, неуплаты там всякие. И ещё тысячи разных суетных дел, не знали, куда бежать и что делать.

Мы ведь такие беспомощные, все проблемы раньше ты решал, сокол наш ясный, и некому нам было помочь, и мы всё нервничали-переживали, мама часто плакала от собственного бессилия, и папа был мрачным. А брат твой Денис младший – ну ты и сам всё знаешь, где залезешь, там и слезешь, до околицы не довезет!

Но вот ты пришел, и мы теперь обласканы теплом твоим и заботой. За тобой мы как за каменной стеной, ты для нас, Сашенька, как солнце ясное, источник жизни и радости. Всё сразу стало на свои места: и электричество светит, и жировки оплачены, и ремонт сделан, и доча в классе на первых ролях. Спасибо тебе Сыночка родимый, хозяин ты у нас, свет в оконце, надежа и опора, кормилец и поилец». Приятели героя тоже ведут себя соответственно, поддакивают своевременно, и их голоса вплетаются в общий слащавый хор благолепия.

Атмосфера за столом уже теплая, но не слишком, гости сидят чинно и культурно, кушают закуски не спеша, вино пьют степенно и понемногу, дамы – сладенькое, мужчины – сухенькое. Гармония полная, идиллия и райские кущи. Боксёр расчувствовался, и на глазах его навернулись слёзы умиления. А, надо сказать, что человек он хоть и с тяжелейшим ударом, но с тонкой душевной архитектурой и художественным восприятием мира. История жизни у него тоже не самая ординарная (это мягко говоря!). Саша много чего повидал, много чего и кого пережил, как-нибудь расскажу что-нибудь из его боевой биографии. На зоне он иногда, в минуты сердечной лирики, читал свои стихи и рассказывал невероятные истории из жизни мытищинских бандитов.