– Ага. Его ультиматум Бергеру был просто на высоте.

– Всем бы такого Микки, – с усмешкой произносит она.

Наш странный разговор заканчивается, а я опять чувствую себя так, будто мои внутренности кто-то прокрутил в блендере и все перемешал. Орлова внезапно пробила штрафной в мои ворота, в те самые, куда обычные смертные редко добираются.

Боковым зрением я наблюдаю за Дианой: она притягивает к себе колени и обхватывает их руками, пытаясь устроиться поудобнее. У меня самого уже все одеревенело от просиживания на полу. Сколько еще нам тут торчать? Я сказал Илюхе, что приду к нему чуть позже, и мы сможем порубиться в плойку. Вечно с Орловой все идет не так, как я планирую.

Черт! Надо что-то придумать. Если нам суждено ночевать в этом храме знаний, то стоит поискать хотя бы подстилку или кресло, иначе задница скажет мне «адье».

Подсаживаюсь к Ди, кладу руку на ее плечо, не нагло, наоборот, в этот раз действую аккуратнее, и придвигаю к себе.

– Только я думаю, что ты можешь быть нормальным парнем, как ты снова переходишь границы, – возмущается она и пытается отстраниться.

– Успокойся, Орлова. Я просто хочу спать, – снимаю с себя олимпийку и набрасываю на нее.

Возможно, я полный придурок и отвратителен этой девчонке, но не слепой. Она вся дрожит, и не от перевозбуждения, увы, а от холода.

– Если ты не против, я бы предпочел побыть несколько часов в объятиях Морфея, а не слушать твои причитания.

Укладываю голову ей на колени и закрываю глаза. Ди некоторое время даже не шевелится. Либо боится, что я опять что-нибудь выкину, либо черт его знает. Ее мысли для меня – та еще загадка.

Когда я уже почти засыпаю, и легкость мягкой волной накатывает по всему телу, вдруг ощущаю легкое прикосновение тоненьких пальчиков к своему лицу. Ди убирает челку с моего лба и оставляет ладонь на моей макушке, чем вызывает волну мурашек своими действиями.

– Знаешь, Беркутов, когда ты не стараешься быть придурком, то очень даже ничего, – шепотом признается она, явно не догадываясь, что ее услышали.

Я едва не распахиваю глаза, но заставляю себя лежать неподвижно. Так вот оно что. Вот ключ к сердцу Орловой. Разговоры по душам, милые обнимашки и батончик «Сникерса» напополам?

Правда, интуиция подсказывает, наверняка есть что-то еще… Вот только не уверен, хочу ли я узнать последний пункт.

Я ерзаю, предполагая, что Кирилл все-таки не будет использовать меня в качестве подушки, а ему нормально – как лежал, так и лежит. Мне ничего не остается, кроме как смириться и попытаться переждать час-два или сколько он так собирался спать.

Склонив голову, я разглядываю Беркутова: с закрытыми глазами он выглядит обычным парнем, далеко не бэдбоем, разбивающим женские сердца. А еще рядом с ним мне почему-то спокойно, как будто мы знакомы тысячу лет, делили вместе и печали, и радости, и даже вот так несколько раз засыпали в пустой библиотеке. Сердце в груди сжимается. То ли от тоски по непонятным ощущениям, то ли от желания, которого невозможно достичь…

Забавно, но когда мы с Денисом познакомились, уже тогда я нет-нет да и чувствовала некое напряжение. Из серии: как правильно сказать, чтобы выглядеть лучше, как улыбнуться, что надеть, чтобы угодить и не разочаровать его. Мне всегда казалось, что я не дотягиваю до его уровня, теряюсь на фоне взрослого уверенного мужчины.

Помню, однажды Дэн пригласил меня на новогодний корпоратив. Я попросила маму помочь с платьем, сделала легкий вечерний макияж, пыталась соответствовать. Тогда Минаев уже был вхож в наш дом, и они с отцом все чаще обсуждали планы по развитию семейного бизнеса.

В ресторане, где собрались его коллеги, на меня смотрели не то чтобы косо, скорее, с удивлением. Мама говорит, я тогда выглядела очень молодо в свои восемнадцать. Она отговаривала от похода, а мне жуть как хотелось войти в общество своего парня. В итоге вечер прошел отвратительно: к еде не притронулась, на танцпол не выходила, с Денисом особо не общалась. Он все время подливал выпивку начальнику, пытаясь угодить.

Тогда я поняла, что больше выходить в свет с женихом не буду… Пожалуй, мне ближе ночлег с едва знакомым человеком на полу в старой городской библиотеке, нежели поход в новомодный ресторан в дорогущем платье под руку со своим женихом. Странно, почему я только сейчас об этом задумалась…

Опустив голову и снова взглянув на Кирилла, я неосознанно улыбаюсь. Это, конечно, неправильно, но мне до чертиков хочется хотя бы раз в жизни сделать что-то выходящее за рамки правил.

Однако через три часа все заканчивается.

Дверь в библиотеку неожиданно открывается, в коридоре эхом проносятся звуки тяжелых шагов. Я наклоняюсь и замечаю пожилую женщину. Она снимает с себя дождевик, отряхивает волосы от дождя и тут же начинает что-то искать на столе. Нам повезло, ночевка благополучно отменилась… А повезло ли?!

Пора уходить.

Нет, глубоко в душе-то мне и хочется побыть еще немного в компании человека-смерча… Кирилла я мысленно именно так характеризую: немного странный, необычный, плюющий на мир и мнение вокруг. В какой-то степени я восхищаюсь его характером и стойкостью. Мне о таком даже мечтать нельзя, что уж говорить о попытках реализовать. Да и, скорее всего, у Беркутова есть какие-то скрытые мотивы на мой счет: люди не врываются в жизнь других в мгновение ока без причины.

Тихонько вытащив из рюкзака платок, я сворачиваю его, затем осторожно перекладываю голову Кирилла на пол, поверх платка. Поднявшись, окидываю взглядом своего навязчивого знакомого, который неожиданно имеет схожие со мной вкусы. Родись я в другой семье и с другим воспитанием, наверное, мы могли бы даже стать друзьями. Хотя… кого я обманываю? Беркутов знает о моем существовании исключительно из-за брата, не будь Мот моим родственником, Кирилл бы прошел мимо. Уверена.

– Подождите, – обращаюсь я к женщине. Она уже держит в руках связку ключей с забавным маленьким брелоком-мишкой.

– Что вы тут… – смотрит с удивлением библиотекарь.

– Вы нас закрыли, – смущенно отвечаю я, проскальзывая мимо нее в дверной проем.

– Вас… то есть ты не одна? – прилетает мне в спину. – Господи! Матерь божья! Как вы тут вообще могли остаться? – начинает причитать она.

– Там парень, не оставляйте его здесь ночевать, пожалуйста, – прошу я.

Женщина еще больше удивляется, во взгляде ее так и читается: «Да вы в конец с ума посходили, молодежь». Чтобы не слушать нотацию на тему современного воспитания и нарушения правил, я убегаю прочь по коридору, оставляя Беркутова в библиотеке.

Сходив душ и сменив одежду, я включаю телефон, который все это время стоял на зарядке. Мгновенно сыпется множество непринятых от Дэна и сообщения с не самым приятным содержанием из серии: «Где ты?», «Почему недоступна?», «Почему ты не дома?» Нервно сглатываю, когда замечаю три входящих от отца… И только думаю перезвонить, как раздается щелчок кодового замка, и дверь в квартиру открывается.

Моментально напрягаюсь, но тут же заставляю себя отбросить навязчивые мысли. Чего я переживаю? Ситуация вышла из-под контроля не по моей вине.

– Диана! – голос Дениса проносится подобно пуле, выпущенной врагом. Я вздрагиваю, кутаясь в коротенький махровый халат, и ругаю себя за то, что не оделась прямо в ванной.

– Тебе собиралась набрать, – показываю ему экран телефона, но Минаев даже не смотрит на мобильник. Он стремительно настигает меня. В глазах раздражение, губы кривятся, нижняя дергается. Интуитивно я начинаю пятиться, пока не упираюсь спиной в стену.

Денис останавливается напротив меня, выхватывает телефон и что-то пытается там разглядеть.

– Где ты была? – рычит он, пригвождая суровым взглядом к стене.

– Случилось кое-что странное, – спокойно отвечаю я, хотя дрожу. – Библиотека…

– Я прождал тебя как дурак сначала тут, потом возле долбаного кинотеатра! – он не дает мне договорить, как будто моя причина его не волнует.