В первые месяцы войны эти методы изменялись примерно так же, как в ходе первой мировой войны. Первоначально одиночным лодкам отводились небольшие районы (позиции) на подходах к базам, портам и на узах прибрежных путей сообщения противника. По мере усиления противником противолодочных мер в прибрежной зоне подобный метод использования лодок становился все более опасным и малоэффективным. В конце 1939 – начале 1940 г. гитлеровские лодки стали ограничивать свои действия в прибрежных зонах лишь постановкой мин на вероятных путях судов, а для использования торпед были вынуждены отходить мористее. Позиционный и даже маневренно-позиционный метод использования лодок постепенно превращался в крейсерство в ограниченных районах. Когда же по мере удаления районов действий лодок от берегов радиуса авиации не стало хватать, лодки должны были перейти к свободному крейсерству в обширных районах или вдоль вероятных путей движения конвоев.

Следует отметить принятую немецким командованием практику всестороннего опроса командиров лодок, возвращавшихся из боевых походов, об общей обстановке их действий, судоходстве противника, его тактике борьбы против лодок и о всех значительных решениях, которые пришлось принимать командиру лодки за время похода. Обработанные штабами результаты подобных опросов и собеседований, как правило, доводились до сведения всех командиров лодок, что способствовало повышению уровня подготовки офицерского состава подводных лодок и повышало успешность их действий.

Действия гитлеровской авиации против морских сообщений противника в первые месяцы войны сводились лишь к ведению разведки одиночными самолетами и к эпизодическим «попутным» бомбардировкам отдельных пунктов на побережье Англии, боевых кораблей и транспортов в море.

Это объяснялось, с одной стороны, теми же политическими ограничениями, которые накладывали отпечаток на действия лодок и надводных кораблей, а с другой – рядом дополнительных обстоятельств. К последним прежде всего следует отнести грубую недооценку гитлеровским командованием роли авиации в борьбе на море. Несмотря на сравнительную многочисленность германских ВВС, насчитывавших к началу войны 4161 самолет, военно-морской флот почти не располагал авиацией. Все ее силы были сосредоточены в руках главнокомандующего ВВС, а в оперативном подчинении главнокомандующего флотом находились лишь 14 эскадрилий боевой и 4 эскадрильи транспортной авиации берегового базирования, всего около 150 самолетов, или 4 % от общего состава ВВС Германии. В это число входили как колесные, так, главным образом, лодочные и поплавковые самолеты.

По соглашению между командованиями ВВС и флотом от 27 января 1939 г. задача борьбы на сообщениях эпизодически должна была выполняться авиационными соединениями, специально выделяемыми из состава ВВС. В частности, в начале войны в распоряжение главнокомандующего гитлеровским флотом было выделено еще шесть боевых групп из самолетов He-111, а также 30-я боевая группа, находившаяся в стадии укомплектования пикирующими бомбардировщиками Ju-88. Однако выделение добавочных сил проводилось редко. К тому же авиация, периодически поступавшая в распоряжение командования флотом, была недостаточно подготовлена к боевым действиям на море.

Отставала и техника. Самолеты, которые командование флотом могло использовать, имели небольшие радиусы действия, будучи плохо вооруженными, становились легкой добычей английских истребителей и потому старались избегать приближения к английскому побережью.

Наконец, германская авиация была вынуждена действовать в условиях ограниченной сети аэродромов Гельголандской бухты или пролетать над территорией нейтральных Дании, Бельгии и Голландии, которые фактически являлись союзниками Англии, а это лишало ее действия внезапности и приводило к добавочным потерям.

Первая атака английских кораблей немецкими самолетами состоялась лишь 26 сентября, но была безуспешной. В данных о союзных потерях за сентябрь, октябрь и ноябрь 1940 г. не значится ни одного судна или боевого корабля, потопленных авиацией. Единственным «успехом» немецкой авиации были атака и потопление германскими самолетами двух своих же эсминцев.

Только 1 ноября 10-му авиакорпусу немецких ВВС была поставлена задача действовать против союзных конвоев с использованием как бомб, так и пушечно-пулеметного вооружения. Несколько атак оказались безрезультатными, и лишь 18 декабря был достигнут первый успех: у северо-восточного побережья Англии два германских самолета потопили английское судно «Спринити» водоизмещением 1490 т. В итоге последующих атак в Северном море до конца года были потоплены десять мелких судов общим тоннажем около 3 тыс. т. Несколько больших успехов германская авиация добилась в январе, но затем они снова упали. При этом основная часть потерь союзникам была нанесена не специально действовавшей против судоходства авиацией, не обладавшей тогда достаточным опытом, а самолетами, выполнявшими другие задачи (разведку, бомбардировку береговых объектов и т. д.) и атаковывавшими суда лишь при случайных встречах или в качестве «запасных» целей.

Положение изменилось лишь с началом активных операций на западном фронте. Из 243 кораблей и судов, потерянных англичанами при эвакуации Дюнкерка (преимущественно мелких), подавляющее большинство было уничтожено именно авиацией. В дальнейшем выход немецких сил на Атлантическое побережье расширил возможности авиации. Уже в мае союзные потери в результате воздушных атак составили 48 судов общим тоннажем 158 348 т[25], однако в июне они уменьшились до 22 судов, или 105 193 т.

В конце ноября немецкая авиация (9-я дивизия) начала производить постановку магнитных мин у побережья противника. Минирование, как правило, выполнялось в темное время суток небольшими группами самолетов, главным образом на подходах к восточным английским портам и базам, в устьях рек и на прибрежных фарватерах[26]. Однако малые масштабы этих действий не могли привести к серьезным результатам.

В декабре морские аэродромы замерзли, и дальнейшие минные постановки авиации возобновились лишь в середине апреля.

С 17 апреля по 3 мая 1940 г. ВВС сбросили около 200 донных мин у юго-восточного побережья Англии. Сначала они сбрасывали мины над портами и устьями рек Голландии и Бельгии, после чего временно перенесли центр тяжести своих действий на юг – до района Бискайского залива. Всего до завершения кампании (22 июня 1940 г.) этим способом было поставлено свыше 1000 мин.

Из крупных кораблей для действий на сообщениях вначале германское командование выделило лишь два «карманных» линкора «Дойчланд» и «Адмирал граф Шпее». Оперативным приказом от 4 августа 1939 г. им предписывалось:

• вести войну против морской торговли на основе призового права;

• если Германия объявит «опасные зоны», то действовать в них любыми способами; при этом во избежание ошибочных атак со стороны своих подводных лодок до специальных указаний держаться вне этих «опасных зон»;

• в случае встречи с морскими силами противника, даже когда они менее сильны, атаковать их лишь при условии, что это сможет в дальнейшем помочь действиям против судоходства;

• чаще менять место в пределах отведенных им операционных зон, чтобы, сделав ненадежной информацию о себе, всемерно затруднить судоходство противника.

Линкоры вышли в море в августе[27], и к началу войны между Германией и Англией находились: «Дойчланд» – в Северной Атлантике (к юго-востоку от Гренландии) и «Адмирал граф Шпее» – в Южной Атлантике (между Бразилией и о-вом Св. Елены). Пребывание обоих кораблей в зонах ожидания затянулось до конца сентября, после чего им было приказано начать действия: «Дойчланду» – в Северной, а «Шпее» – в Южной Атлантике. Начав крейсерство, корабли периодически обнаруживали одиночные транспорты и либо уничтожали их, либо высаживали на них призовые команды и направляли в Германию.