В Азии по сю сторону Тавра Троада, Пергам и Лидия описаны с наибольшей обстоятельностью. К Азии по ту сторону Тавра отнесены Индия, Персия, Ассирия, Вавилония, Месопотамия, Сирия, Финикия с Палестиной, Аравия. Восточную окраину обитаемой земли составляет Индия, западную – Иберия. Серы (китайцы) называются народом Индии; географ упоминает об их долголетии и, со слов Неарха, об их хлопчатобумажных тканях. Более точные сведения о Серике дает впервые Птолемей, столетие спустя после Страбона. Огромную начитанность не только в географической и исторической литературе, но и в поэзии и философии Страбон дополнил путешествиями, обнимавшими Малую Азию, Элладу, Испанию, Египет; подолгу он оставался в Афинах, в Риме и в Александрии.

Главными источниками служили ему Эратосфен, Артемидор, Аполлодор из Афин, особенно в известиях о Греции, Полибий и Посейдоний – в описании Иберии, Кельтики, Италии, Антиох – в известиях о Сицилии и Нижней Италии, Феофан, историк походов Помпея на восток. Из Мегасфена, Неарха, Онесикрата он выписывал целые страницы об Индии и соседних с ней землях. Гораздо меньше пользовался Страбон римскими писателями, но Галлию он описывает по Юлию Цезарю; описания походов Августа, записки Агриппы служили ему источником для многих измерений и для известий об альпийских народах. Через этих писателей ему были известны многие другие. Бесспорным достоинством «Географии» Страбона остается чрезвычайное разнообразие и обилие сведений об известных в то время странах и народах. Для русской науки имеют значение сведения его о европейской и азиатской Скифии, о Кавказе и закаспийских землях. Изложение его просто и ясно в описательной части, но не в двух первых книгах.

Во времена Геродота они играли второстепенную роль, обитая тогда за Доном, в его левобережье. Сразу же заметим, что название сарматы (или савроматы, что в греческом языке имело смысл «ящероглазые») впоследствии приняло такой же неопределенный характер, какой имел ранее и термин «скифы» в широком употреблении. Сарматы принадлежали (как и скифы) к индоиранской языковой семье. Наиболее близкими к скифам и сарматам современными нам продолжателями этой языковой традиции являются теперешние осетины. Это совершенно определенно установлено исследованиями многочисленных ученых. Что касается употребления географического названия Сарматия, то оно после падения скифского господства в степях под давлением сарматов заменило собой термин Скифия, приняв тот же обобщенный смысл.

Племена сарматов еще сохраняли многие черты матриархата, не случайно греки называли их «женоуправляемые»! Что, впрочем, не смягчало свирепости их нравов. Скорее всего, Рим «задавал программу» сарматам. Именно Рим скупал рабов, поставляемых сарматами через черноморские порты и греческие колонии. Важно отметить, что от сарматского натиска ушли на север многие славянские племена. И вместо старых славянских племен – антов, склавинов, венедов – стали возникать новые.

Я рассказываю обо всех этих племенах и событиях лишь с той целью, чтобы показать, как давно это было. Ни один из тех народов не существует сегодня. И еще даже не выделились те племена, которые создадут впоследствии славянское государство – Киевскую Русь.

Страбон еще на заре I тысячелетия н. э. говорил о сарматах-аорсах, владевших «почти, что большею частью побережья Каспийского моря, и поэтому они вели караванную торговлю на верблюдах индийскими и вавилонскими товарами, получая их в обмен от армян и индийцев». Вот тут-то и таится некая «запятая», как говаривал Н. В. Гоголь.

Первый русский историк В. Н. Татищев, опираясь на утраченные ныне (или пока) источники причислял сарматов к народам угро-финской группы. На первый взгляд – нелепица. А по размышлении – не совсем. Среди сарматов древние авторы различали много племен, обозначения которых в исторических источниках в разное время появлялись и исчезали, заменяясь другими, так что в большинстве случаев, вероятно, эти обозначения относились чаще всего к объединениям типа племенных союзов. Таковы были аланы, роксоланы, аорсы, язиги и других. Если в среде народов, объединенных общим названием «скифы», есть упоминание о каких-то монголоидах, а Б. А. Рыбаков и другие великие историки явственно прослеживают в части племенных имен предков славян, то почему бы не допустить, что и среди сарматов не было этнического и даже расового единообразия.

– Где финны – а где сарматы!

– Рядом! Нижнее Поволжье, Южный Урал, Верховья Оби – угро-финны! Родина будущих гуннов – Южное Зауралье. Волга, чуть не до нынешней Казани, Башкирия, юг Дона – место проживания предков венгров, то есть угро-финнов. Эта версия тем более становиться правдоподобнее, когда мы постоянно находим в культуре древних угро-финнов и финнов следы влияния народов иранской группы. Обмен культурами и генами тут и происходил: на северном берегу Каспия и в Нижнем Поволжье. Так что же получается: сарматы тоже конгломерат племен и рас? Именно так! И приведу я слова историка М. И. Алексеева: «…Множественность сегодняшних этносов на планете предполагает аналогичную и в прошлом!»42). Следует думать, что славянство в первые века н. э., а возможно, и несколько ранее находилось в соприкосновении с сарматами, но здесь не было слияния двух племенных групп. На сильное отличие от сарматов – хозяйственное и вообще этнографическое – несомненных предков славянства венедов (венетов) указал в I веке н. э. Тацит. В 100 году сарматы подошли к Риму…

На рубеже античного времени и раннего Средневековья потомкам сарматов все чаще присваивается наименование аланы; впоследствии их языковые наследники носили название асы, или (в русских летописях) ясы (предки теперешних осетин).

Национальные мифы и заблуждения (продолжение)

Кстати, у потомков славян, конкретно, у поляков есть и свой собственный миф – сарматский! С середины XVI векапольские гуманисты начинают высказывать мысль о том, что польская шляхта происходит от сарматов, древнего степного народа, известного из греческой и римской этнографии. В XVII веке этот тезис стал основой идеологии польской знати – сарматизма (своего рода социальный расизм: аристократия считалась потомками сарматов, а простонародье – славян и литовцев).

«Представление об идеальном поляке «Связано с сарматским мифом, который очень был важен для Польши и служил, и может быть, даже до сих пор во многих случаях служит неофициальной национальной идеей. Представление о сарматском мифе уходит в довольно далекую древность, примерно к XV-XVI векам, когда складывалось представление о том, откуда взялись славяне. Установилось представление о том, что на территории Польши жили сарматские племена, которые восходят к скифам, воинственным племенам, которые, собственно говоря, и построили Польское государство и дали начало польской народности.В соответствии с этим, выстраивался образ идеального поляка как сармата, мужественного воина, (примерно как германского арийца) беспощадного к врагам, сурового, несколько грубоватого, проводящего свою жизнь на коне, с младенчества, владеющего оружием. И вторая, более поздняя ипостась вот этого поляка-сармата, которая уже оформилась где-то во второй половине XVIII, это идеальный поляк на фоне сельской идиллии, поляк – помещик, хранитель традиций мирной старины, если можно так выразиться, живущий на лоне природы, ведущий простую сельскую жизнь. Но для польского образа идеального сармата всегда была очень важна религиозная составляющая, в нее входил обязательно католицизм. И очень часто подчеркивалось, что вот этот несгибаемый воин-сармат не просто борется с какими-то абстрактными врагами, а он борется с врагами Христовыми, с врагами истинной католической веры.