Отсюда можно видеть, как неосновательны мнения, будто учение И. Христа и апостолов ο втором пришествии Христовом нужно понимать не в смысле видимого, чувственного, созерцаемого, славного Его пришествия, а в смысле невидимого духовного пришествия Его к верующим, невидимого посещения Им Своей церкви в тех или иных событиях ее жизни (напр. при разрушении Иерусалима, в распространении евангелия), или же в {стр. 311} смысле лишь победы царства Христова над всеми враждебными Христу и Его делу силами.

В последний день, в который совершится славное пришествие Христово, последует воскресение мертвых и тождественное с ним по существу и действию изменение живых. Под воскресением (άνάστασις, έγερσίς, т. е., έκ νεκρών также αναοτή ναι, εγείρειν) мертвых в последний день церковь научает разуметь «такое действие могущества Божия, по которому все тела умерших человеков, соединясь опять с их душами, оживут, и будут духовны и бессмертны» (Катих. 11 чл.), а не какое-либо духовное воскресение и не создание новых тел.

Загробное существование души без тела не может быть названо совершенной жизнью и не может дать полноты блаженства. Человеку особенно дорого бессмертие полное, загробная жизнь по душе и по телу. Поэтому-то у некоторых народов древности, более других развитых в религиозном отношении, было своеобразное верование в жизнь тела по смерти (напр., у египтян, иранцев). Но эти смутные желания и чаяния личной загробной жизни по душе и по телу получили свое обоснование и подтверждение только в откровении.

Воскресение мертвых есть плод освобождения человека от греха и примирения его с Богом по заслугам Искупителя. Поэтому со всею подробностью учение ο воскресении мертвых предложено нам в Новом Завете, т. е. когда искупление совершилось. Однако, и ветхому завету не была совершенно чуждой мысль ο воскресении человека. В древнейших ветхозаветных книгах учение ο воскресении мертвых прикровенно выражается, как объяснил Спаситель саддукеям, в наименованиях Бога Богом Авраама, Исаака и Иакова: ο мертвых же, яко восстают, — говорил Он, — несте ли чли в книгах Моисеовых, при купине яко рече ему Бог, глаголя: Аз Бог Авраамов, и Бог Исааков, и Бог Иаковль? Несть Бог мертвых, но Бог живых (Мк 12, 26–27; сн. {стр. 312} Мф 22, 31–32). Страдалец Иов выражает исповедание воскресения мертвых и вместе явления Избавителя в таких словах: я знаю, что Искупитель (евр. Ноеl — Защитник, Освободитель) мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающую кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам, мои глаза, не глаза другого, увидят Его (Иов 19, 25–27 ст.). В книгах исторических повествуется ο воскрешениях, совершенных пр. Илией и Елисеем (3 Цар 17, 19; 4 Цар 4, 29) и воскресении одного умершего от прикосновения его к костям пр. Елисея (4 Цар 13, 21). Хотя эти воскрешения были только возвращением к земной жизни, тем не менее, они наглядно выражали ту глубокую истину, что смерть должна возвратить похищенное ею тело, когда этого непосредственно требует Бог. Псалмопевец Давид выражает убеждение: не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному Твоему видети истления (Пс 15, 10). Яснее выражена вера в воскресение в книгах пророческих. Так, в песни пр. Исаии говорится: воскреснут мертвии и восстанут, иже во гробех (26, 19). Пр. Даниилу открыто было в видении: многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление (12, 2). У пр. Иезекииля образно представлено и то, как произойдет воскресение. Пророк духом был веден в долину, полную сухих костей. На вопрос Господа: сын человеческий! оживут ли сии кости? пророк ответил: Господи Боже! Ты знаешь это, т. е. что это выходит из пределов человеческого ведения. Тогда Господь повелел ему пророчествовать над костями, и, когда он произнес пророчество, то произошел шум, началось движение, и они стали сближаться кость с костью, потом на них явились жилы, выросла плоть, кожа покрыла их сверху, но для новой жизни не доставало духа. По новому повелению Господа пророк изрек новое пророчество ο духе, который пришел от четырех ветров, вдохновил возродившиеся тела и они стали жить (37, 1–10).

Вера в воскресение мертвых в ветхозаветные времена была {стр. 313} достоянием не одних богодухновенных писателей, но и вообще благочестивых иудеев. Так, мученики Маккавеи шли на смерть с уверенностью, что царь мира воскресит их, умерших за Его законы для жизни вечной (2 Мак 7, 9; сн. 11. 14, 36 ст.). Об Иуде Маккавее повествуется, что он послал в Иерусалим серебро, чтобы принести жертву за грех (умерших), и поступил весьма хорошо и благочестиво, помышляя ο воскресении (2 Мак 12, 43–44). Во времена Спасителя вера в воскресение мертвых была общераспространенной среди иудеев. Замечание евангелистов ο саддукеях, которые говорили, что нет воскресения (Мф 22, 23; Мк 12, 18; Лк 20, 27), предполагает, что остальное большинство иудеев веровало в воскресение (сн. Деян 23, 6–8; 24, 15). Марфа, сестра Лазаря, говорила об умершем брате: вем, яко воскреснет в воскресение, в последний день (Ин 11, 24).

Новозаветное Писание возвещает будущую действительность телесного воскресения мертвых, как основную истину христианства, как драгоценный плод искупительных заслуг Богочеловека.

И. Христос говорил: грядет час, в онь же еси сущии во гробех услышат глас Сына Божия, и изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда (Ин 5, 28–29). Се же есть воля пославшаго Мя, да всяк видяй Сына и веруяй в Него имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день (6, 40). Аз есмь воскрешение и живот; веруяй в Мя, аще и умрет оживет (11, 25). Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день (6, 54).

Из апостолов с особенной подробностью раскрывал учение ο воскресении мертвых ап. Павел, по поводу того, что в Коринфе появились неции, говорившие, яко воскресения мертвых несть (1 Кор 15 гл.). Что воскресение мертвых действительно будет, в этом, по мысли апостола, должна убедить верующих истина воскресения И. Христа. Аще же Христос проповедуется, яко из мертвых воста (а Он, будучи Богом, {стр. 314} был и человек, и как человек, умер и погребен), κακо глаголют неции в вас, яко воскресения мертвых несть? И аще воскресения мертвых несть (т. е. если оно невозможно), то ни Христос воста. Аще же Христос не воста, то тще убо проповедание наше, тща же вера ваша. Но, говорит апостол, Христос воста от мервых, начаток умершим бысть (20 ст.), и посему якоже ο Адаме вси умирают, такожде и ο Христе вси оживут (22 ст.). Затем, устраняя недоумение, како востанут мертвии, объясняет: безумне, ты еже сееши не оживет, аще не умрет, и еже сееши, не тело будущее сееши, но голо зерно… Бог же дает ему тело… Такожде совершится и воскресение мертвых, т. е. из каждого умершего тела силою Божией восстанет новое тело (35–38, 42 ст.). Солунским христианам он писал, что им не подобает скорбеть об умерших, как не имущим упования, потому что яко Иисус умре и воскресе, тако Бог и умершыя во Иисусе приведет с Ним; мертвии ο Христе воскреснут (1 Сол 4, 13–14, 16; сн. Деян 24, 15). Наконец, он называет развратителями и изменниками истины тех, которые говорят, что воскресение уже бысть, т. е. нравственное, и которые, очевидно, не допускали воскресения телесного (2 Тим 2, 18).

В церкви христианской вера в воскресение мертвых по плоти составляла со времен апостольских существеннейший член веры. Исповедание веры в воскресение мертвых вошло в символы древнейших церквей (Иерусалимской, Римской и Кипрской) и в вероизложения св. Иринея и Тертуллиана, а позднее и в символ никео-цареградский. Эту веру исповедывали мученики, идя на вольную смерть, защищали апологеты христианства против язычников и лжеучителей, раскрывали пастыри и учители, нередко даже в особых произведениях.