— А с работой как же? — удивилась Анжелика, — на тебя за прошлый раз начальник ругался. И что, опять отпустит?

— Его завтра не будет. Он в областной центр едет. К проверке готовиться надо. Поехал по своим каналам повыяснять. А я у Алексея Петровича отпросилась тихонько. Тем более я не на весь день. До обеда вернусь. Надеюсь, что успею.

— Я тоже с тобой хочу! — восторженно подскочила Анжелика.

— Какое со мной? — возмутилась я, — колледж только начинается. Пропускать нельзя.

— Ну тёть Любаа-а-а, — заныла Анжелика.

— Не тётьлюбкай! — рыкнула я, но беззлобно, — пропускать не будешь. Тебе ещё к поездке в Америку вон готовиться.

— Мне все подружки обзавидуются, — замечталась Анжелика, — купим с тобой там розовые брюки. И клипсы с блёстками. Я такие на Саманте Фокс по телику видела. Так прикольно…

Она болтала. А я лепила пирожки и размышляла. Как-то я даже и не заметила, что Пивоваров этот начал забегать по малейшему поводу. И без повода тоже.

Про ЛДПР, кстати, вполне мог мне и завтра сказать. И остальное. Странно, как это я раньше не обращала внимания, что он ко мне подкатывает? Хотя, с другой стороны, может, Анжелика нафантазировала? Ну, часто дети из ревности всякую ерунду выдумывать начинают.

В общем, надо будет к нему присмотреться повнимательнее. И, если что-то не то, нужно будет срочно прекращать. Как-то его я в качестве жениха и не воспринимаю. Хотя, как говорится, старый конь борозды не испортит…

Я вздохнула, затем тихонечко хихикнула и принялась выкладывать пирожки на противень.

Но если я думала, что сейчас вот так просто займусь сперва пирожками, потом окорочками, а потом начну складывать сумку с гостинцами и тёплыми вещами для Белки, то я глубоко ошибалась.

В народе говорят: «ночь темна перед самым рассветом». Я за последние дни немного успокоилась, решила, что всё дома более-менее наладилось. И, соответственно, расслабилась.

Человек — такая скотина, что, если ему пинка вовремя не давать, он начинает жить в своё удовольствие и не беспокоиться о завтрашнем дне.

Это я имею в виду, конечно же, боевую соседку Ивановну.

В общем, занимаюсь я себе спокойно пирожками, размышляю, как поступить с Пивоваровым, но так, чтобы и отвадить, и не рассориться, ведь помощь его мне ой как нужна. А потом говорю Анжелике:

— Ты бы вынесла сейчас мусор, а то завтра в дорогу нехорошо выносить.

Анжелика подхватила ведро и выскочила из квартиры.

Не успела я ещё приступить к окорочкам, когда она вернулась на взводе:

— Что случилось? — перепугалась я.

— Тётя Люба, ты это видела? — дрожащим голосом сказала она.

— Что случилось? — мне уже от одного её тона стало нехорошо.

— Выйди в подъезд. Только через коврик переступи, — пролепетала Анжелика.

Ну ладно, через коврик, так через коврик.

Изрядно недоумевая, что там стряслось такого, я вытерла руки и вышла из квартиры.

Хорошо, что Анжелика предупредила и я переступила этот гадский коврик.

Здесь следует отметить, что коврик у порога с той стороны у нас был деревенский, вязанный из лоскутков по кругу. Чем удобны такие коврики, это их бесплатностью. Вяжутся они из старой ненужной одежды, которая разрезается на длинные тонкие полоски. Во-вторых, такой коврик можно связать любой расцветки. И главное, если он немного «подустал», его не жалко выбросить и связать новый.

И сейчас я стояла на лестничной площадке и недоумённо смотрела на этот коврик. Который был обильно усыпан землёй вперемешку с солью.

Капец!

Более того, когда я перевела взгляд на дверь, то оказалось, что в дерматин были воткнуты иголки. Наша дверь была похожа на ощетинившегося дикобраза, потому что иголок туда понатыкали щедро.

Вдвойне капец!

— Что делать? — в дверном проёме маячила перепуганная Анжелика.

— Тс-с-с! — я приложила палец к губам и указала взглядом на дверь соседки.

— Угу, — выдохнула Анжелика и скрылась в квартире.

То, что это работа Ивановны — стопроцентно. В общем, крыша у неё протекла окончательно. Я, конечно, во все эти экзотерические делишки не верю. Точнее не особо верю. Раньше совсем не верила, но после попадания сюда стала немного верить. Да и чем чёрт не шутит, может, она туда, под слой соли с землёй, к примеру, какой-нибудь ртути из градусника налила. Или трупного яду плеснула.

Ну его.

Я опять широко переступила через коврик и вошла в дом.

— Тётя Люба! — испуганно пискнула Анжелика, — что теперь будет? Что делать?

Она была реально перепугана, её колотила крупная дрожь.

Мой счёт к соседке только что сильно вырос. Доведёт ребёнка до невроза! А завтра ещё Ричард приедет.

А вслух сказала самым беспечным тоном:

— Крыша у Ивановны окончательно слетела.

— Но она могла взять земли из кладбища! — трагическим шепотом сказала Анжелика и пугливо оглянулась по сторонам.

Ну вот, начинается.

— Ага. А потом придёт чёрная-чёрная рука и хвать тебя за волосы и такая: дай стаканчик кефирчика!

Анжелика прыснула от смеха. Эту детскую страшилку она знала.

Я вздохнула. Да, сейчас я перевела это всё в шутку. А когда она ляжет спать и выключит свет — однозначно станет бояться. Сама такой дурищей в детстве была. Поэтому я сказала строгим голосом:

— В общем так, Анжелика. План такой. Я сейчас всю эту дрянь выкидываю. А ты бери ведро, в котором мы пол моем, наливай туда воды, брось ровно три столовых ложки соли. Только левой рукой сыпь. Хорошо размешай и вымой этой водой пол в квартире. Поняла?

Анжелика кивнула.

— Воду после мытья пола выльешь в унитаз и скажешь такие слова: «Пусть всё уйдёт в трубы, от нас подальше». Поняла? Повтори!

Анжелика послушно повторила.

Я сейчас импровизировала. Главное было занять её, а то сейчас себе всего надумает и непонятно, чем потом всё это ей аукнется.

У меня в той, прошлой жизни, была одна знакомая, которая довела сама себя до бесплодия. Силой внушения, тоже якобы ей цыганка что-то не так сказала. Врачи лечили-лечили — тщетно. Еле-еле потом с нею психолог разобралась. Но это в том мире. А в это время есть только уринотерапия и Кашпировский.

А так она поверит, что всё вымыла и всё будет у неё хорошо.

Я натянула старые рукавицы и принялась убирать в подъезде. По характерному шуршанию у соседкиной двери, я поняла, что Ивановна подглядывает в дверной глазок.

И так меня злость заела, что я не выдержала, решила слегка отомстить.

Когда мы с Анжеликой покончили с уборкой (коврик, к сожалению, пришлось выбросить на мусор), я сказала:

— А теперь давай пугнём Ивановну.

— Как? — глаза Анжелики загорелись предвкушением.

— Очень просто, — хихикнула я, — сейчас с тобой смастерим куклу Вуду и подкинем ей на коврик. Только нужно так, чтобы на нас улики не указывали.

И мы занялись (вот-вот, я весь вечер прозанималась этой ерундой, вместо того, чтобы окорочка жарить. Хорошо хоть с пирожками успела). Анжелика сбегала во двор и нарвала пучок травы. Сухой, пожухлой, но сойдёт. Из травы я скрутила подобие куклы-оберега, связала её нитками. Из старого лоскутка сделали ей юбку и платочек, а также приладили кружочек ткани — это «лицо». На лице фломастером нарисовали глаза, нос, рот. Анжелика расшалилась и из кусочка тоненькой проволоки, стянутой из ящика Ричарда, сделала нечто похожее на очки. Кукла, конечно, получилась монструозная, но при этом она отдалённо была похожа на Ивановну (из-за очков, наверное).

Куклу мы проткнули большой цыганской иглой с заправленной в неё толстой красной нитью.

Анжелика на улице подобрала воронье перо. Перо тоже примотали к кукле.

Затем подбросили соседке на коврик.

Ну всё, ответ дан. Похоже война сделала квантовый скачок и перешла на новую стадию.

— Нужно нам поскорее на ту квартиру перебираться, — озабоченно сказала Анжелика, убирая обрывки травы и ниток в мусор. — А то Ивановна скоро с топором уже бросаться на нас начнёт.

Я, кстати, не исключала и такое развитие событий, поэтому согласно кинула и сказала: