Мои мысли прервал голос плешивого:

— Так что, если они там соберут пять человек — мы откроем.

— Подождите, — поморщилась я, — в смысле «они там соберут»? Это кто кого собирать должен?

— Очевидно, что вы, — пожал плечами плешивый.

— Я? — удивилась я.

— Ну, а кто, я? — в свою очередь удивился плешивый.

— Если так подходить к этому, то отделение в Калинове, и, думаю, в других небольших городах, вы не откроете никогда, — заявила я.

— Не я «Устав» писал, — равнодушно сказал плешивый.

— Значит, вы меня регистрировать не будете? — уточнила я, а у самой аж настроение упало.

— Коля, ну мы же можем зарегистрировать, если человек проживает в области? Раз в такую даль женщина ехала, — забеспокоилась женщина. Но я понимала, что её больше беспокоит «лишняя» запись в журнале.

— Положено по месту прописки, — сказал плешивый Коля и развёл руками, мол, ничего не поделаешь.

— А если по месту прописки отделения партии нету — значит, вы меня не зарегистрируете, да? — подвела итог бесперспективной беседы я.

— Претензии не ко мне, — плешивый Коля уже потерял ко мне интерес и уткнулся обратно в кроссворд.

— Это в соседнем кабинете. Жалобы там рассматривают, — недовольно подсказала женщина и потянулась за ластиком.

— Да нет, я бегать по кабинетам и воевать с бюрократами уж точно не буду, — покачала головой я (меня этот цирк уже начал подбешивать), — вы мне адрес для переписки Владимира Вольфовича дайте. Я сразу ему напишу.

— К-какого Владимира Вольфовича? — пролепетала женщина и вспыхнула. Она прекрасно знала, кого я имею в виду.

— Того самого, — ответила я, — пусть посадит юристов, чтобы «Устав» переписали. И пришлёт специалистов, чтобы вас обучили, как такие ситуации разруливать.

— Гражданочка, успокойтесь, — промямлил Коля и предложил, — давайте подумаем, как нам выйти из этого законодательного тупика.

— Давайте! — покладисто согласилась я, но таким тоном, что Коля аж подпрыгнул, вытащил из ящика стола какие-то папки и принялся в них что-то усиленно искать.

— Давайте сделаем так, — после большого раздумья, предложила я, — вы меня регистрируете и где-то отмечаете, что я у вас здесь живу.

— Но у вас нет регистрации, — поморщилась женщина, — мы не можем…

— Ну, теоретически, я же могла приехать сюда, к примеру, поработать? Или поучиться?

— Для студентов есть временная прописка в общежитиях, — не согласилась женщина. — А работы у нас в городе нет. Своим работать негде.

И она тяжко вздохнула и нахмурилась, думая о чём-то, о своём.

— То есть никак?

— Никак, — развела руками она.

— Что же делать? — искренне расстроилась я, — стоило в такую даль тащиться…

— Послушайте, но если для вас это так важно, — поднял голову от какой-то папочки Коля, — так, может, вы сами могли бы найти у себя в Калинове ещё четырёх желающих и сагитировать их? А мы бы потом всё спокойненько зарегистрировали!

Он посмотрел на нас просветлённым взором. А мне захотелось стукнуть его чем-нибудь по плешивой голове. И лишь только наличие перхоти удерживало меня от немедленной реализации этого порыва.

— Чужими руками легко жар загребать, — буркнула я, а потом подумала, подумала и сказала, — хотя вы знаете, наверное, смогу!

— Что? — не поняла женщина, которая всё ещё печалилась по испорченной записи в журнале и суть разговора с первого раза не уловила.

— Смогу найти четверых кандидатов в партию, — пояснила я, — так что регистрируйте меня.

— Но мы не можем… — посмотрела на меня, как на душевнобольную, женщина.

— А как я, по-вашему, агитировать буду? — удивилась я, — если у меня полномочий не будет?

— Женщина права, Света, — поддержал меня плешивый Коля. — Надо зарегистрировать «с условием».

— А как сделать «с условием»? — испугалась Света, — мы же только в журнал записываем, книжечку для оплаты членских взносов выдаем и удостоверение ещё выписываем. И всё.

— Ну, не знаю, может, где-то приписку сделать? Срок указать, к примеру? — задумался Коля, — когда они приедут регистрироваться, то сразу и отдать уже все документы.

— Подождите! — нахмурилась я, — в каком смысле «они приедут регистрироваться»? То есть, вы считаете, что я не только должна бегать по всему Калинову и искать желающих вступить в ЛДПР, но ещё и оплатить им дорогу сюда и обратно? А если они на работе работают. То договориться с их работодателями, чтобы их отпустили и прогулы не ставили, да?

Судя по лицу Коли, это была хорошая идея.

— Ну, вы же можете нанять автобус…

— А платить за автобус кто будет? — скептически спросила я.

Коля не нашелся, что ответить и притих.

Женщина отстранённо молчала.

Разговор явно опять зашёл в тупик.

И тогда я сказала:

— Слушайте, а давайте сделаем так: вы меня регистрируете, «с условием», выдаете только удостоверение. У себя в журнале номер ставите карандашом. Я обязуюсь до какого-то определённого срока найти ещё четыре кандидата и все заявления мы почтой вам отправим. И доверенность, чтобы вы в журнале расписались от их имени. А вы потом тоже почтой пришлёте нам книжечки для оплаты членских взносов и удостоверения для остальных? А если я, к примеру, до определённого срока не выполню обещание, то вы потом резинкой запись потрёте и всё.

Коля восхищённо цокнул языком. Женщина немного помялась, но в результате тоже согласилась.

И вот уже через полчаса я выходила из этого неприветливого здания. В сумочке у меня лежало новенькое удостоверение члена ЛДПР. А на лацкане пиджака блестел новенький значок с жёлтой надписью: «ЛДПР» на тёмно-синем фоне.

Я шла и улыбалась.

И теперь не важно уже, чем закончится вопрос с финансированием нашей поездки в Америку от областной общины «Союза Истинных Христиан», зато у меня есть прекрасный альтернативный вариант. Вот на нём теперь и нужно сосредоточиться.

Да, там ещё даже не начато. Надо сперва найти четыре человека. Адекватных только. Объяснить, зачем им это надо. Я понимала, насколько это будет трудно. Сейчас в стране наступили тяжёлые времена. Народ выживал, в буквальном смысле этого слова. От слова «партия» у всех начинал дёргаться глаз. Люди устали от бесконечных партийных мероприятий. Дорвались до условной свободы и загнать их обратно на ближайшее десятилетие не представлялось возможности.

А ведь это только начало. Ещё нужно было как минимум имитировать бурную партийную деятельность. Отправлять с областную ячейку протоколы заседаний и какие-то решения. Предлагать инициативы. Иначе не попасть мне к Жириновскому. Там, в ЛДПР, таких желающих хоть пруд пруди.

Я посмотрела на часы — время поджимало, и я заторопилась.

Нужный адрес нашла без особого труда.

В отличие от отделения ЛДПР, областная община «Союза истинных Христиан» находилась в одном из центральных зданий, на главной улице. Куда легко было добираться.

Я расписалась в журнале посещений у вахтёра-охранника и поднялась на четвёртый этаж.

Здесь даже был лифт. А на полу — бордовый ковёр. Почти новый.

Я прошла по длинному коридору промеж высоких кадок с фикусами и китайскими розами и остановилась у двери с номером «сто сорок восемь».

До начала заседания оставалось еще минут пять. Поэтому я постучала и заглянула в кабинет (это был то ли большой-большой кабинет, то ли маленький зал для заседаний).

— Любовь Васильевна! — сразу увидел меня поверх голов многочисленных присутствующих Всеволод и махнул рукой, — проходи быстрее. Скоро начинаем.

Я юркнула на место, которое придержал для меня старейшина, и устроилась за столом.

— Аргументы подготовила? — строго шепнул мне Всеволод.

— Угу, — кивнула я, мучительно думая, что же говорить. Аргументов сочинять мне было некогда, я полдня провоевала с бюрократами ЛДПР. Но расстраивать Всеволода не хотелось. Да и не красиво бы это было с моей стороны — всё-таки он меня в город бесплатно свозил.

— Братья и сёстры, — начал заседание маленький сухонький мужчина с благообразным лицом, — давайте начинать, помолясь, что ли?