После репетиции, проведенной в два часа, мистер Кокспер остался относительно доволен и отпустил лейтенанта, чтобы повторить роль. Затем он отправился на поиски Амелинды Лукариэн, которая, конечно, как обычно, была возле своей несчастной животины.

Он осторожно пробрался через палубу шаттлов. Бог знает, что может быть скрыто под молодой травой.

– Мисс Лукариэн.

Она не торопясь чистила экираптора. Наконец она повернулась к нему.

– Да, мистер Кокспер?

– Я изменил мою сцену.

– Я видела. Хикару очарователен в своей роли.

– Да, он многообещающ. И я объяснил ему, что оригинал совершенно непонятен для современной аудитории. Он будет знать свою роль слово в слово к вечеру. Так что единственный вопрос – это когда пойдет эта сцена.

– Как всегда, предпоследней, как раз перед Ньюландом.

– Но, дорогое мое дитя, сцена смерти – финальная в «Гамлете». Она должна быть последней в программе.

– Мы ведь уже это обсуждали. Расписанием выступления занимается менеджер. Ньюланд Рифт всегда идет последним во всех выступлениях, которые я организую.

– Щеночки, – сказал мистер Кокспер, прежде чем мог сообразить, как неблагоприятно его тон подействует на Лукариэн.

– И в любом случае я не собираюсь заканчивать программу трагедией. –

Она повернулась к своей лошади, когда плохо воспитанная зверюга куснула ее.

– В этом случае, я должен заявить протест.

– Ваше право.

– Если вы так меня не любите, мисс Лукариэн, почему бы вам не выкупить мою долю?

– Я не могу себе это позволить. Почему бы вам не оставить это все?

– Это было бы глупостью с финансовой стороны, как вы думаете?

– Тогда избирайтесь на менеджера. Если вы победите, вы сможете решать, кто за кем будет выступать.

– На менеджера? Дорогая моя юная леди, я – актер.

Она снова повернулась к нему лицом.

– Мистер Кокспер, я пыталась быть вежливой, потому что вы были другом моего отца. Но я не смещу Ньюланда только для того, чтобы вы смогли получить больше аплодисментов!

– В этом случае, я объявляю забастовку.

– Забастовку? Вы не можете бастовать! Вы внесены в расписание! Вы подписали контракт!

– У меня есть право протестовать против невыносимых условий работы. – Кокспер устремился прочь.

По кораблю объявили о специальном представлении Классической Водевильной Ворп-скоростной компании. Вскоре началась борьба за места на два вечерних представления, в том числе и за стоячие.

Джим прошел в ангар для шаттлов, и вышел на галерею. Там он остановился, уставившись на палубу в немом изумлении.

Дымчатое изумрудное одеяло укрывало грунт на палубе; молодая трава росла на том, что всего день назад было бесплодным астрономическим телом. В одном углу были три небольшие перекрученные между собой сосны, а у их корней лежал огромный камень, зазубренный и расколотый с одной стороны, в выщерблинах от ударов метеоритов – с другой. Шаттлы, придвинутые друг к другу, выстроились вдоль одной из перегородок, и были отгорожены от выгона, так, чтобы Афина не могла между ними застрять. Сулу неплохо все устроил. Шаттлы стояли поверх слоя грунта, и их можно было использовать, если бы они понадобились. Трава неясно отражалась на их бортах.

Пахло весной.

– Линди бежала через лужайку. Афина скакала за ней, брыкалась, играла, изворачиваясь, покусывала себя за круп. Она скакнула в последний раз и остановилась, наполовину раскрыв крылья. Линди приласкала ее и что-то прошептала. Афина пустилась рысью по кругу вокруг нее, послушная голосовым командам. Линди хлопнула в ладоши; Афина перешла на кентер*, расширив круг. Когда она расправила крылья, ____________________ *короткий галоп (прим. перев.)

показалось, что в любой момент она может оттолкнуться от земли и взлететь.

Линди увидела Джима. Она помахала ему рукой и он подошел к ней.

– Привет, Джим. Ну, как тебе?

– Я впечатлен, – сказал Джим. – Я и забыл, что у нас есть ADG семена – это была неплохая идея – вырастить быстрорастущую пустынную траву.

– Я о ней никогда и не слышала. Хикару сказал, что она выведена из пустынных растений, которые вырастают после бури.

– Да. Она неоценима в борьбе с эрозиями.

– Ну, мы и разбросали здесь несколько килограмм, и – вуаля! У вас их целая тонна… а зачем звездолет перевозит семена травы?

– У нас ее около пятидесяти тонн, если я правильно помню. Террафомированные планеты иногда используют ее – скажем, после наводнения или извержения вулкана. Спрос на нее не так уж высок, но, если уж она понадобилась, то ее надо много и быстро.

– Мы втянули вместе с грунтом здоровый камень и позаимствовали эти деревья из дендрария. – Линди улыбнулась. – Афине они очень понра

– вились. Только… она по-прежнему не может летать. Джим, а можно изменить гравитацию?

– А разве потолок не слишком низкий?

– Ну, не лучшие условия. Конечно, я предпочла бы девяносто девять процентов земного окружения с одной десятой гравитации Земли. Джим, что бы мы ни делали, она, возможно, так и не сможет оторваться от земли. Скорее всего, она сможет перелететь на несколько шагов. Но она, может, подумает, что летит. Может, этого достаточно.

– Тогда минутку, я узнаю у главного инженера. – Он связался с Инженерным и задал мистеру Скотту вопрос.

– Одна десятая гравитации, на палубе шаттлов? Н’знаю, капитан Кирк, эт’ было бы сложновато. Конструктивные напряжения…

– Мистер Скотт, конструкция «Энтерпрайза» должна выдерживать серьезные нагрузки – если только техосмотрами корабля не пренебрегали. Не это ли вы мне пытаетесь сказать?

– «Пренебрегали»! Прошу прощения капитана!…

– Так да или нет, мистер Скотт?

– Ни, капитан, осмотрами корабля не прен’брегали. И да, капитан, сменить гравитацию – эт’ возможно.

– Когда?

– Через несколько часов, капитан.

– Очень хорошо. Держите мисс Лукариэн в курсе, чтобы она смогла быть здесь, когда вы измените гравитацию.

– Есть, капитан. Джим прервал связь.

– Джим, спасибо, – сказала Линди. – Только я боюсь, что мистер Скотт не очень-то счастлив этим заниматься…

Джим пожал плечами.

– Это не твоя забота. Он просто не привык, чтобы его капитаном был «неопытный новичок». Кстати, на вечернее представление остались только стоячие места.

– Ну? Уже? – Издав триумфальное восклицание, она вскинула сжатые в кулаки руки и крутанулась вокруг своей оси.

– В любой момент может начаться спекуляция билетами, – усмехнулся Джим. – Может, следует побороться с ней, назначив еще несколько представлений?

– Вам нужен театр побольше. – Она рассмеялась. – Да что ты, конечно, мы можем дать еще представления! Я же уже тебе говорила, мы привыкли выступать по два раза на дню. А потом, актер ничто так не любит, как когда его не отпускают со сцены.

– Это хорошо. Это я объявлю в корабельных новостях.

Линди свистнула и Афина подрысила к ней.

– Джим, ты умеешь ездить верхом?

– Конечно. Парень с фермы в Айове, все дела.

– Хочешь прокатиться на Афине?

Джим не сидел верхом с того последнего лета, что он провел на ферме.

Винона держала небольшой табун ширских лошадей, – часть проекта охраны тех видов домашних животных, что были под угрозой исчезновения. Джим и Сэм изъездили на Землетрясении и Цунами всю округу, плавая на них в озерах и даже рыбача с них. На широкой спине крепкой ширской лошади было так хорошо устроиться жарким, ленивым днем. Серые пятнистые лошади стояли по грудь в испещренной солнечными пятнами воде и дремали, медленно помахивая хвостами и разбрызгивая ими воду.

Джим согнул руку, исцарапанную котом. Пока что с животными мне на этом корабле не везло, подумал он.

– Да, – сказал он. – Я хочу на ней прокатиться.

– Давая, я тебя подсажу. – Потом садись так, чтобы коленями прижиматься к ее крыльям. – Она переплела пальцы там, где находилось бы стремя, если бы Афина была оседлана, и легко подбросила Джима на спину Афины.