"Молдавия ‒ 1980 год, недавно было землетрясение. В СССР ждут открытия Олимпиады, а мы уже встретили и проводили олимпийский огонь, так как дорога от границы на Москву проходит через наше село. Мы ‒ четыре друга, всем под восемнадцать лет. А я взял да ляпнул, мол землетрясение почувствовали, олимпийский огонь увидели, осталась только война. Накаркал! По стране уже ходила тень Афгана. 1981 год ‒ март, 26-го Приказ Министра Обороны и мне повестка на 27-е. Вначале была Одесса, там нас привели в порядок, постригли и переодели в форму, а потом мы 10 дней приводили в порядок, надраивали технику в части. Нам все это время говорили, что отправят в Польшу, но когда приехали «покупатели», уж слишком загорелые были для марта!? Когда нас посадили на машинах для отправки в аэропорт, то сержант, который занимался с нами, не выдержал и заплакал, видать ему все было известно. Рейс Одесса ‒ Ашхабад, ТУ-154 полный новобранцами. Прилетели под утро, а поезд на Кушку только вечером и нас загнали на футбольное поле. Все вокруг просто рай, если в Одессе шел снег с дождем, то здесь уже трава зеленая и цветут деревья. Мы не знали, что мы попали в пекло и что через несколько дней будем страдать от солнечных ожогов и от жажды. В Кушку приехали на другой день. Вечером нас на одну ночь разместили в казарме у мотострелков, спали на койках без матрасов, мест не хватало всем, сдвигали две койки и спали втроем. С утра нас разместили в палаточном городке в пустыне, определили в арт. полк в/ч 91015. Пригнали две пушки (сотки), мы должны были учиться на наводчиков. Около недели мы эти пушки то закапывали, то толкали верх-вниз по сопкам. После пушки увезли и привезли две установки ПТУРС, стали учить нас на операторов. Занятия, как и с пушками, бегали по сопкам и по очереди смотрели в прицел, снарядов и не видали. Присягу приняли 9-го мая. Первый марш-бросок ‒ на стрельбище, дали по 12 патронов, многие до этого и оружие в руках не держали, при выстреле бросали автомат. Вот бойцы «обучены и готовы» для отправки в Афган, мне было легче, так как на гражданке прошел НВП и получил значок «Ворошиловский стрелок».

Второй марш ‒ бросок до вертолетной площадки. Это было 30-го мая. Прилетели два грузовых вертолета МИ-6 (если не ошибаюсь).

Нас загрузили где-то по 80 человек в каждом, кто успел, заняли места на скамейках по бортам, остальные ‒ прямо на полу. Начался полет в неизвестность. Страха не было, была тревога, и это читалось на лицах у всех, никакой истерики, никакой паники, просто молодцы. Набрали высоту и через несколько минут уже летели через небо войны. Хоть высота была большая, но, наверное, каждый, как и я думал, что могут сбить нас, ведь война, и каждый, как и я, не говорил об этом другим, чтобы не считался трусом. После приземления на Шиндандском аэродроме мы все орали друг на друга, так как в вертолете были сняты люки из-под двигателей и мы чуть не оглохли, с полчаса отходили. Нас построили и, называя по фамилиям, увозили, в какие части не говорили. Осталось 12 человек и за нами еще долго никто не ехал, кто-то сказал, что нам очень не повезло, что нас ждет царица полей. За это время к нам подходили солдаты, которые уже служили и «ободряли» рассказами кого и как обстреляли.

Вот и за нами приехали на «ГАЗ-66» с открытым кузовом, ст. лейтенант, сержант и водитель, все с оружием. Поехали по бетонке, вид экзотических для нас строений удивлял, но про рассказы об обстрелах не забыл, все ожидал их со стороны кишлака и строил планы, как защититься, ведь оружие было только у сопровождающих. Смотрю, кузов металлический, значит будем ложиться на пол и следить за обстановкой, если что, то перехвачу оружие и буду действовать. Вот такие мысли были. Слава богу, доехали хорошо. С детство мечтал увидеть горы, пройтись по ним и вот они! Низкие и темно-серые, голые и никакой растительности, не такие, как в фильмах и картинках ‒ с лесами и белыми вершинами. Они окружали такую же унылую желто-коричную равнину, только конец мая, а афганское солнце все уже сожгло. С правой стороны виднеются палаточные городки и парки с боевой техникой, вдоль дороги смотрятся как одно целое.

Потом мы узнаем, что это части 5-й дивизии, слева увидели настоящий оазис, между зелеными деревьями виднелись каменные строения, уже позже узнаем, что это медсанбат и штаб дивизии. Потом часто ходили в гарнизонный караул и охраняли, и с гранатовых деревьев срывали еще зеленые горько-кислые гранаты, очень фруктов хотелось поесть, и еще ходили в гарнизонный патруль. Однажды, когда мы были в патруле, нам сообщили, что пропала телефонная связь штаба дивизии с полками. В патруль ходили на бронетехнике или на «ГАЗ-66», без повязок, но в касках и в полном вооружении, нам сказали, что кабель недавно провели и не успели засыпать траншею. Поехали вдоль траншеи и скоро увидели группу людей, догнали, это были подростки где то от 9 до 14 лет, у них к ишаку был привязан кусок кабеля метров 15, посадили их на машину (без ишака), привезли в штаб и пока офицер пошел докладывать, мы остались их охранять у КП. Первое, что поняли, то, что они все обкуренные анашой, почти все понимали и разговаривали по-русски. Часовой спросил у одного: "Ты душман?", он ответил: "Да", часовой ему: "Я тебя застрелю", он: "Стреляй", часовой прямо около уха стрельнул одиночным, а тот даже не шелохнулся. Куда нас занесло!!!??? Отвлекся, вперед забежал.

Едем дальше, вот уже видно, что городки заканчиваются, а дорога ведет в горы, неужели и мы туда? Нет, повернули направо. При подъезде в часть увидели автопарк и, о боже, это что за техника, точно попали в ракетную часть, из-под чехлов ничего не видно. «Грады» я видал в Одессе, мы их там мыли, а то, что рядом ‒ эти огромные установки нет, сразу захотелось, чтоб меня назначали на них служить. Приехали и сразу в клуб, тогда только летний был, он был полный новобранцами, видать был недобор и поэтому мы сюда попали. Нас ждали и как только мы присели, офицер (должность и звание забыл, очень быстро менялись события) начал нам объяснять в какой части мы находимся и что мы здесь будем делать. Я узнал, что та система называется 9П140 «Ураган».

После клуба нас построили на ужин, какой парадокс ‒ завтрак в Союзе, обеда не было (так как сухой паек не выдавали), и вот ‒ ужин в Афгане. Металлический ангар был раскаленный, и в столовой было душно, как в бане, еда очень горячая, но вкуснее чем в Кушке. На другой день поймем, что здесь еда не остывает и времени на прием пищи не дается больше, так что быстро привыкли ‒ голод не тетка. Всех новобранцев разместили в отдельную палатку, 10 дней карантина ‒ акклиматизация, изучали уставы, занимались строевой и физподготовкой. После пробежек жгло в груди и кружилось голова, причина жара и высокогорье ‒ не хватало кислорода, к концу карантина прошло, привыкли.

После карантина нас распределили по подразделениям и «УРА», мое желание исполнилось, 3-й дивизион, 8-я батарея. При распределении по штату меня назначили старшим телефонистом, что входило в мои обязанности, я не знал, но слово старший как-то льстило. На другой день было перераспределение, меня назначили в 3-й расчет номером, а старшим телефонистом назначили Гену Филиппова, низенький и полненький, когда он в полной амуниции и с катушками наперевес в жару протягивал связь, мне иногда становилось жалко его. Получили оружие АК-47, через три месяца нам поменяли на АК- 74, новые еще в смазке, калибр 5,45. Меня еще назначали внештатным сапером батареи и выдали миноискатель, после проводились занятия по минному и взрывному делу, как найти и обезвредить мины, каких типов они бывают, показали пластиковые мины и объяснили, что их миноискатель не обнаруживает. Два года я играл в страшную лотерею, от меня зависела жизнь моих товарищей и целостность боевой техники. Когда приезжали на огневые позиции, я первый получал задание ‒ осмотр территории, где батарея станет в боевом положение, и пока старший офицер ставил задачу командирам расчетов, я должен успеть осмотреть эту площадку.