ИТОГ: Война является не только пожирателем человеческих жизней, но и человеческих душ. Война не имеет ничего конструктивного для человека в отдельности. Ибо, в любом случае она его ломает — ломает его психику, здоровье, ломает его семью. Геройство на войне бывает разное и это всегда личное действие каждого, личное общение с самим собой и с Богом или с Дьяволом. Ибо вышеперечисленное является ответом — кто в данной ситуации был Богом и кто был Дьяволом? Кто был в раю, и кто был в аду? Руководство Советской Армии на тот момент сдержало слово, погибшие были награждены посмертно, однако пятерых или шестерых ребят не наградили. Почему? Разные умозаключения. Некоторые наши афганцы предполагают, что и здесь проявилась душа дьявола, кто-то из офицеров решил примазаться к подвигу (не будучи мучеником). А впоследствии Трибунал Туркестанского Военного Округа СССР осудил комбата батареи звуковой и радиолокационный разведки, видимо и за забитую дверь тоже… И как ни странно, но и солдата, который фактически не был в состоянии выполнить боевую задачу по осуществлению топки буржуек, тоже осудили.

Вечная память невинно убиенных и мученически принявших смерть! Вечная память афганцам, которые до конца выполнили свой долг и не пошли на сделку с Дьяволом.

Фотографии ребят, сгоревших заживо можно найти на странице в «Одноклассниках» Mihail Gafton или Виталий Шишков. Особо прошу прощения у ребят, если где-то допустил неточность. Если так, великодушно прошу вас меня поправить".

Бобко Олег Александрович, рядовой, водитель-заряжающий.

Род.10.03.1965 г. в городе Новогрудок Гродненской обл. БССР. Белорус. Работал на заводе газовой аппаратуры. В ВС СССР призван 29.03.1983 г. Новогрудским ОГВК.

В республике Афганистан с июня 1983 г. Проявил себя смелым, волевым воином. Доставляя реактивные снаряды на позицию своей батареи, действовал решительно и самоотверженно.29.08.1984 г. колонну машин, перевозящую боеприпасы, из засады обстреляли мятежники. Его транспортно-заряжающая машина загорелась. Умело маневрируя, Олег вывел ее из зоны обстрела и стал тушить огонь. В это время произошел самопроизвольный сход реактивного снаряда. Олег получил сильные ожоги и 02.09.1984 г. скончался в госпитале. За мужество и отвагу награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен на Родине.

Рядовой Бобко Олег Александрович ‒ 7-я батарея 3-го реадн 28-го РеАП. 2 сентября 1984 г. умер в 650-м военном госпитале г. Кабул от ожогов, полученных в результате обстрела колонны 29 августа (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Завершая эту главу, что еще можно сказать о событиях 1984 года. Их было много и рассказать обо всем, что происходило в Шинданде на базе полка и в батареях, дислоцирующихся в других провинциях ДРА, я не в силах. Помощь от однополчан на мой призыв написать свои воспоминания о службе невелика. По большей мере информацию приходится искать самому, анализируя и сопоставляя комментарии под фотографиями со страниц однополчан и других воинов-интернационалистов в соцсетях, и только после этого появляется очередная глава книги. Кто-то из однополчан считает ненужным ворошить прошлое, кто-то плохо помнит службу и вроде нечем и поделиться и что рассказать, кто-то не доверяет мне, как дерзнувшему написать книгу, человеку, не имеющему опыта и достаточного образования. Ну что ж, что смог то собрал для этой главы. Переходим к следующей, где полк под твердым руководством командира В.Ф. Рогозина продолжает воевать, расширяя зону своего участия, улучшать бытовые условия, обустраивать территорию части в Шинданде.

На крыльце офицерского общежития встречаем прибывших с боевой операции 31 декабря 1984 г. На крыльце Вера Петровна (фамилию забыла) и Лена Майорова, зампотыла Виктор Жук, Галя Прокопьева, я ‒ цыганка и цыганский барон ‒ Валентина Морозова, доктор Пилюлькин — Таня Смолькина-Иванова, Дед Мороз ‒ повар Косенко Нина Николаевна, комполка Рогозин Виктор Федорович, Снегурочка ‒ Галя Малахова (из личного архива Нины Косынкиной-Шестовской)

Живым живое: обед по распорядку и Новый год никто не отменял!! Правда, этот Новый 1985 год я встретил не как мечтал: за праздничным столом дома с женой и дочерью, а с товарищами по несчастью в палате инфекционной больницы поселка Усть-Ижора, пригорода Ленинграда. Догнал Афган своим гепатитом и на родине. 28 ноября был уволен в запас и улетел с Шиндандского аэродрома в Ташкент, оттуда поездом до Москвы и потом до Ленинграда. Приехал на Московский вокзал уже ночью, поездов и электричек в сторону Кириши уже не было и преодолел я оставшиеся до дома 180 км в автомобиле частника, заплатив ему последние свои 80 рублей.

Помню, как застучало сердце, когда подъезжал к городу, и скрип снега под сапогами, и заспанный настороженный голос жены после звонка в дверь: «Кто там?». 23 декабря лежал уже в городской больнице, а так как болезнь прогрессировала, и мне становилось все хуже, то был переведен в специализированную клинику в Усть-Ижору. Лежа в больнице, я и начал делать свои первые наброски стихов. Потом все эти свои творческие начинания забросил, надо было думать о хлебе насущном, работать и решать массу всяких житейских проблем, весной 1986 г. родился сын Дмитрий. Добивался, выбивал квартиру в строительном управлении, в котором работал (помог военком района полковник Матанов, написал ходатайство). Втягивался, так сказать, в мирную гражданскую жизнь. Свой воинский и интернациональный долг я выполнил, в августе 1985 года на стройке очередного дома собрался наш строительный участок и майор из военкомата подтвердил это, торжественно вручив мне медаль «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ». Награжден ею Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 апреля 1985 года. В 1985 г. и в последующие годы стало больше публикаций в прессе и репортажей по телевидению об Афганской войне, и я стал собирать вырезки из газет и журналов. Далеко остался Афганистан, но частицу моей души дракон Гиндукуш держал крепко и не отпускал. Мне было интересно знать, что происходит Там, как развиваются события. А Там продолжалась жестокая борьба между находившейся у власти НДПА и оппозицией, поддерживаемой из-за рубежа. В противоборстве СССР и капиталистических стран в Афганистане вопрос решало оружие.

В 1985 г. были проведены две операции в Панджшерском ущелье, в марте в Кунарском и в июле-августе Хостинская. По количеству и размаху их было не меньше, чем в прошлом году. Наши потери составили 1868 человек. Безвозвратные потери нашего полка ‒ 3 человека, погибли л-т Смыслов А.Н., рядовые Воронов С.Б. и Хлопочкин И.В. (о рядовом Гуцеве Сергее Геннадиевиче, погибшем 12 января в провинции Газни, я не нашел подтверждения того, что он проходил службу в нашем полку).

Сержант Виктор Ильченко, командир БМ РСЗО «Ураган»:

"После Нового года у нас началось: Джелалабад, Асадабад, Суруби и не по одному разу. В Джелалабаде весной нас хотели оставить, но почему-то не оставили, там у нас Юрка Нуйкин механик-водитель второй БМ подорвался на противопехотной, мы поехали рядом с Джелалабадом, в горах есть место там наша подбитая техника, ну поехали туда посмотреть металл, вроде как, чтобы из него сделать для своей техники ангар. Я с друганом Саней Пелютой полез на одну горку в охранение, а Юрка Нуйкин с Игорем Петровым на другую, вот там он на мину и попал, потерял зрение и ногу. Оказывается, там когда-то пехота стояла, охранение, потом они с горы ушли на дорогу, а минные поля остались. После подрыва Юрку пацаны по минному полю несли. Были на Суруби, заняли огневую под вечер, а утром прошли саперы царандой с нашим офицером-советником и на огневой сняли десяток мин ‒ маленьких итальянок, опять нам повезло. На свою стодневку (сто дней до приказа об увольнении) мы были на Панджшере, перед Рухой в каком-то разбитом кишлаке остановились и нас маленько бабаи обстреляли, обошлось все нормально, без потерь. В Рухе расстреляли весь боекомплект, не помню, сколько мы там стояли на горке, ждали колонну из Кабула с боекомплектом, ее недалеко от Рухи бабаи обстреляли, мы видели, как вертушки работали. Когда привезли боекомплект, мы зарядились и ушли на Базарак, а потом еще немного выше по ущелью, там разбитый кишлак, а дальше ущелье уже, горы круче. С Панджшера шли, остановились в Джабале на точке у пушкарей, ночью мы стреляли в сторону Панджшера, а по нам под этот шум духи из «зеленки» на крайней машине направляющие из стрелкового повредили. Я со своей машины тогда не стрелял, она стояла в ряду с ТЗМ, на ней подгорел жгут проводов, сзади под пакетом сгорела металлооплетка. Когда духи обстреливали, я выгружал объемные с ТЗМ на землю, двигатель работает, стрелковое не слышно, через одну ТЗМ от меня в машину попала мина, тогда услышал, в кабине спал мехвод ‒ получил ранение в ногу, первую помощь ему, на «шишарик» и к докторам увезли".