Встреча с восточными гостями проходила в дружелюбной атмосфере. Японцы без конца нам кланялись и что-то мило лопотали. А мой длинный синий парик и вовсе произвёл фурор: они пялились на него с неприкрытым восторгом, как дети. Даже норовили потрогать – не настоящие ли волосы.

Прежде всего японцы включили гостеприимство: усадили нас на пол перед низеньким столом и угостили горячим чаем из крошечных чашечек размером с напёрсток. Мы все трое благодарно улыбались и делали вид, что очень высоко оценили непревзойдённый вкус и аромат этого напитка.

– Надо было свои пироги прихватить… – со вздохом посетовала Инна Павловна.

– Пир-роги? – переспросил русскоговорящий японец, пытаясь произвести в мозгу загрузку этого термина.

– Суши с ягодами, – авторитетно пояснил Андрей Антонович.

– О-о-о… – японцы были потрясены.

Перед шоу японцам, как истинным ценителям театра Кабуки, захотелось узнать философскую подоплёку нашего спектакля.

– Ао! – благоговейно махнул рукой на мои волосы один из самураев.

– Массао! – почтительно вторил ему второй.

Заметив наши недоумённые взгляды, Джиро пояснил:

– «Ао» означает синий, а «массао» – совершенный синий.

Японцы дружно вытащили свои гаджеты и глубоко погрузились в изучение философских аспектов данных терминов.

– О-о-о, всё ясно! – протянул в итоге Джиро. – Синий означает вечность, постоянство, несокрушимость и верность. Значит, ваше шоу будет незабываемым и насыщенным огромным значением.

Ну да, как же в «Репке» без этого… Не было бы несокрушимости – дед не упорствовал бы так с этим корнеплодом. Да и верность там есть: вон сколько существ на помощь прискакало, не бросили дедулю в неравной борьбе с овощем.

– Да, наша история с глубоким смыслом, – заверил самураев Андрей Антонович.

Достав собственный телефон, он там что-то поискал и торжественно провозгласил:

– Синий цвет находится на самой границе спектра и имеет самую короткую длину волны. Его видят все люди, даже с дальтонизмом и цветовой слабостью. Этот цвет воздействует на выработку в организме мелатонина – «гормона сна», который помогает ночью спать, а днём – бодрствовать. Когда синего цвета становится меньше – мелатонин начинает расти, и мы засыпаем. А когда больше – уровень мелатонина становится ниже, мы чувствуем себя бодрее. Синий – это спокойный и сильный цвет, который призван приносить ощущение мира и гармонии. Под воздействием синего цвета снижается кровяное давление, дыхание становится ровным. Вдобавок он влияет на эмоции: снижает тревогу и успокаивает. Если его выбирают для интерьеров офисов, он помогает повысить концентрацию и настроиться на работу.

По ходу повествования Джиро переводил речь нашего начальника своим друзьям, и когда зашла речь о повышении концентрации и рабочем настрое, трудолюбивые японцы уважительно загудели. Эта лекция пришлась им по душе и была воспринята, как подготовительная часть нашего шоу. Так сказать, предисловие.

А теперь настало время переходить к «Репке»…

Вот только снова пришлось ненадолго отвлечься: один из любопытных самураев сунулся в мешок Деда Мороза и был крайне удивлён, обнаружив там огнетушитель. Он почему-то решил, что это подарок персонально для него и сильно обрадовался.

Пока начальник выцеплял нужную вещь из цепких японских рук под упрямое бормотание «Андрей Здрасьте, моё!» – Джиро решил поделиться с нами культурными особенностями его страны:

– Мы очень уважаем синий. У нас даже зеёный как синий, – объяснил он, пропуская трудную для него «л». – Например, когда зажигается зеёный знак светофора, то говорят, что загорается синий: ао-ни нару. И даже зеёные ябоки называют синими: аоринго.

– Ябоки – яблоки что ли? – уточнила Инна Павловна.

– Да-да, ябоки! – закивал Джиро.

Бой за огнетушитель закончился убедительной победой русских, а японцу как утешительный приз была вручена шоколадка, что примирило его с несправедливостью этого мира.

– Итак, дамы и господа, представляем вашему вниманию спектакль «Репка для Марины, или Снегурочки не тают!» – провозгласил начальник и зажёг дымовую шашку.

Шоу началось…

Кристина

 *

Согласно сценарию, посреди комнаты нужно было поставить четыре коротких лавки и расположить их квадратом, в центр которого должна была усесться я.

На единственной репетиции я возражала против такого экшена и пыталась убедить начальника, что не хочется просидеть на холодном полу целых полчаса, а то и больше – всё то время, пока Дед Мороз вытаскивает «вмёрзшую в лёд» Снегурочку за синие волосы.

Меня обвинили в излишней мнительности и призвали больше думать о высоком искусстве, нежели о собственном здоровье. Чтобы не пострадало ни то, ни другое, я взяла с собой туристический коврик – тонкий, но достаточно надёжный, который не допускал холод до моего хрупкого организма.

В процессе репетиции с меня раз десять нечаянно стаскивали парик, но в конце концов начальник приноровился делать всё аккуратно. Сказал, что взял на вооружение опыт уличных актёров, которые с большим трудом тянут невидимые канаты.

Оставалось только надеяться, что на самом представлении не будет никаких казусов с моей причёской. Ибо будет сложно объяснить шокированным японцам глубокий философский смысл скальпирования синеволосой дамы, зажатой между скамеек.

Тем более, что оправдалось моё самое главное опасение: представители продвинутой технологической расы желали не просто посмотреть шоу, а заснять его на свои гаджеты. Видимо, планировали делиться им с друзьями и пересматривать самолично длинными японскими вечерами.

Так что любой косяк сделает меня звездой видеопорталов.

Итак, начальник зажёг специальную дымовую шашку с запахом лаванды, способной отправить в глубокий нокаут любую моль. Мой парик и наш реквизит определённо были в безопасности, вот только захотелось кашлять.

Это служило сигналом к началу нашего эпичного действа.

Стараясь не споткнуться в плотной дымовой завесе и не задеть японцев, мы втроём ринулись перетаскивать четыре деревянные лавки на середину комнаты и складывать их квадратом. Казалось бы, ничего сложного, но в условиях нулевой видимости мы с начальником умудрились крепко столкнуться лбами.

Андрей Антонович глухо зашипел, хватаясь за ушибленное место, где стопудово вырастет шишка. Что ж, теперь ему придётся импровизировать и изображать Деда Мороза далёким родственником единорога.

А у меня искры посыпались из глаз вперемешку с пляшущими не то мушками, не то душами погибших молей.

Я тяжёлым кулём свалилась в центр лавочного квадрата и буквально чудом успела постелить под нижние девяносто спасительный греющий коврик.

Лавандовый туман постепенно рассеивался, и… лавки превратились в брёвна, зимний загородный особняк в летнюю поляну на окраине леса, а изумлённые зрелищным началом японцы сменились на симпатичного мужика европейской наружности с удивлёнными очами.

Инна Павловна и мой начальник, по всей видимости, теперь две ромашки по правую руку.

Нет, наше шоу, конечно, экстремально яркое, но всё же слишком бюджетное для подобных спецэффектов.

Кажется, лобовой удар привёл к более серьёзным последствиям, чем я думала…

– Привет! Ты кто? Глюк? – спросила я и закашлялась. Лавандовый дым всё ещё выдыхался из лёгких.

– Нет. Я герцог, – заявил незнакомец, буравя меня взглядом, как зачарованный. И быстро поправился: – Бывший.

А красивый он, однако. Одет, конечно, не в камзол, а в потрёпанную майку серого цвета и просторные чёрные штаны. Лёгкая небритость делала его ещё сексуальней, а в зелёных очах можно было утонуть. Ровный нос, твёрдый подбородок. Брови вразлёт. Аккуратные уши.

Если б не негативный семейный опыт за спиной – влюбилась бы с первого взгляда.

– Ты откуда вообще взялся? Где японцы? Дед Мороз? И Баба Яга? – строго посмотрела я на него и попыталась снять парик.

Но он словно приклеился к голове, зараза! Категорически отказывался сниматься.