Интересно, что подумает продавец, если мужчина целует женщину после того, как не купил ей ни одного украшения? Захихикав, я всё же отлепилась от Алана, и мы направились вниз по улице.

– Ателье мадам Кюзье, – произнесла я названия магазина, в который привёл меня Алан.

– Уверен, тут ты обязательно найдёшь что-то на свой вкус, – загадочно произнёс мужчина, смотря, как я разглядываю манекены в витрине небольшого магазинчика.

Один из манекенов был облачён в дамские широкие штаны с высокой талией и узким верхом, белую блузу, заправленную в штаны, короткий пиджак с заклёпками – а-ля мечта фаната стимпанка, на втором красовалось довольно узкое платье с пышной юбкой и кожаным корсетом, выгодно подчёркивающим талию и бюст. Но привлёк моё внимание третий манекен, на котором красовалось лазурное вечернее платье в форме русалки, больше подходящее для нашего мира, хотя я ведь не знаю, как одеваются леди на светских вечерах.

– Меня удивляет, что ты разбираешься в магазинах женской одежды, – я приподняла одну бровь, переведя взгляд на Алана, а в душе неприятно кольнул непрошеный укол ревности.

– Оооо, ещё три года назад мне пришлось оплачивать немалые счета троюродной сестры Алании, пока та находилась у меня на попечительстве. У Алании дерзкий стиль, а зная моду Земли, не думаю, что тебя шокируют короткие пиджаки, узкие штаны или облегающие платья.

– А тебя?

– После путешествия в ваш мир меня мало что может уже шокировать в женском облачении, – провокационно улыбнулся мужчина, опустив взгляд на мои ноги, скрытые плиссированной юбкой.

– Попечительство над троюродной сестрой? – перевела я тему, всё ещё не входя в магазин.

– Алания – сирота, и я, как старший родственник, стал её опекуном до исполнения совершеннолетия.

– Почему ты, а не твой отец? Ведь глава рода – старший мужчина, или у вас не так?

– Отец… – при упоминании отца Алан замялся, не желая отвечать. Он вообще редко когда говорил о своём родителе: всё, что я о нём знала, это то, что он жив, в остальном Алан всегда технически сворачивал тему в иное русло. – Скажем так, они не поладили с Аланией с самого начала, она не хотела жить по предписанным в высшем обществе правилам и сбежала. Я нашёл её, дал свободу и протекцию, взамен она до семнадцати вела себя более или менее прилично, после же получила независимость и возможность заниматься любимым делом.

– Благородно с твоей стороны.

На комплимент Алан пожал плечами и, наконец, открыл передо мной дверь, пропуская внутрь.

Низенькая пухлая женщина, та самая мадам Кюзье, выглядела словно мягкая сдобная булочка – по характеру она, кстати, оказалась такой же сладкой и уютной. А вот вкус у этой леди ну никак не вязался с её образом. Внутри этой мадам водились такие чертята, что некоторые дамочки сбежали бы сразу же, как только увидели часть комплектов, выставленные на манекенах в зале. Но разве короткий пиджак или открытая спина облегающего до бёдер платья с пышной юбкой, или же штаны, подчёркивающие талию и выгодно преподносящие то самое место, на которое обычно ищут приключения, могут испугать уроженку Земли, в гардеробе которой есть несколько кожаных мини-юбок? Алан был прав: выставленные модели одежды мне нравились, они хоть и были непривычными, и такое я бы надела на званый ужин в ресторан, но никак не в повседневной жизни, они всё равно радовали взгляд. А окинув мой наряд, мадам одобрительно улыбнулась. Длинная чёрная юбка- клёш с глубокими карманами и заправленная внутрь простая трикотажная кофта с приталенным коротким пиджаком хоть и выглядели скромно, но покрой всё же для Мариэля был более чем смелый.

Пока Алан отдыхал на диванчике, попивая принесённый помощницей модельера чай и о чём-то постоянно переговаривался по коммуникатору, энергичная женщина взяла меня в оборот, и я опомниться не успела, как уже полностью погрузилась в мир фасонов и тканей. Что уж тут сказать? Широкие штаны с завышенной талией и широким поясом мне невероятно шли, к ним, конечно, предполагались широкие блузы и рубашки, которые должны были создавать образ песочных часов, но я отказалась от них, требуя что-то более облегающее. А когда по настоянию мадам я примерила платье с мягким корсетом и юбкой-клёш, поняла, что эта мода мне определённо по нраву. Не обошлось, конечно, и от индивидуальных заказов. Оказалось, можно было подогнать и изменить под свой вкус практически любой наряд, и вот от этого я не смогла удержаться. А когда озвучивала мадам и её помощницам свои пожелания: тут убрать, тут подкоротить, тут добавить сборки, тут, наоборот, выпрямить – наслаждалась произведённым эффектом. Мадам хищно улыбалась, предвкушая финальный результат, а девушки охали и ахали, бормоча: «Слишком облегающее, слишком глубокое декольте, это же полупрозрачная ткань, как же без подъюбника?». Но основной фурор произвело моё нижнее бельё. Когда мадам Кюзье увидела кружевные боксёры и бюстгальтер типа «Анжелика», буквально вытребовала их на то, чтобы изучить пошив, так что какое-то время мне пришлось постоять голой, с улыбкой смотря на румянец на щеках юных помощниц.

В итоге ушла я от мадам Кюзье нагруженная пакетами, с тем, что подобрала на месте, а ещё часть должен был доставить курьер. Как и предполагал Алан, я осталась полностью довольной данным знакомством. Модели мадам Кюзье я с лёгкостью смогу носить и на Земле, тем более, что качество тканей было просто великолепным, не чета нашей синтетике.

После ателье, уже по дороге к машине, увидев магазин рукоделий, я потянула Алана туда.

– Зачем тебе эти нити? – не удержался от вопроса мужчина, когда буквально через пять минут мы покинули магазин с пакетом, в котором находилось всего три мотка красной, белой и чёрной нитей.

– Сплету лорду Марскому обереги, чтобы восстановление пошло быстрее.

Алан непонятно хмыкнул, но больше ничего не стал комментировать.

Домой я вернулась в прекрасном расположении духа, полностью очистившись от утренней грязи. Правда действие тоника уже завершалось, и меня начало клонить в сон.

Дэна с Сандером застали мы в большой гостиной, где они, обложившись книгами, что-то чертили на больших листах бумаги, сидя прямо на полу.

– Мама!

– Папа!

– Вы вернулись! – воскликнули мальчишки, подскакивая со своих мест.

– У нас тут такое…

Дэн возбуждённо начал рассказывать о потоках энергии, о каких-то заклинаниях, которые можно переделать и перенастроить, Сандер вторил ему с такими же горящими глазами, объясняя отцу о новом типе заклинаний, которые он сегодня выучил. Я хоть и не понимала большую часть из того, что пытался объяснить мне Дэн, не могла не улыбаться, видя воодушевление сына. Удивительно, таких, как он, часто называют ботаниками, уж очень сильно он любил учиться, но смотря сейчас на этого юного красавца и зная весь спектр его увлечений, никогда никто не смог бы назвать его «умником» в уничижительном смысле. Приятным бонусом оказалось, что Сандер – такой же увлечённый ботаник, как и Дэн, и вместо кутежа со сверстниками предпочитал книги и науку. Коротко: парни нашли друг друга.

Откат застиг меня практически сразу же после ужина, когда, оставив парней дальше разбираться со своими чертежами, мы направились наверх. Голова резко закружилась, и я схватилась за перила, дабы не упасть.

– Кира? Что с тобой? – Алан подхватил меня, а его руки светились от магии.

– Откат, тоник завершил действие. Помоги добраться до постели.

– Чем помочь? Может, зелье? Или…

– Ничего не нужно, только сон.

Вняв моим словам, Алан подхватил меня на руки и донёс до спальни. Отключилась я ещё у него на руках, лишь сквозь сон чувствуя, как он меня раздел и укрыл одеялом.

[1] Навьи – дух смерти, или же в некоторых народах так называли восставших умерших.

«Не так страшен волк, как его малюют» – говорят у нас. Именно об этом я думала, снимая последние остатки тьмы с лорда Марского. Как я и предполагала вчера, ведьма, что наложила проклятие, руководствовалась принципом «Чем больше, тем лучше», не заботясь о сложности плетения. Всё, чего она хотела, это чтобы лорд как можно больше и сильнее страдал, и, если бы целители вовремя не погрузили его в состояние подобие комы, он бы не прожил и двух дней, умерев в страшных муках. И это при том, что настоящей личной ненависти она к нему не испытывала. Это чувствовалось в том, что тьма не проникла в душу, даже вложенная в слова сила не смогла пробить незримый барьер, который даёт личная ненависть. И от осознания этого было ещё страшнее и гаже на душе. Будь это личная месть, я бы поняла, хоть и не оправдываю такого, но тут явное исполнение заказа. Именно так выглядят проклятия, что насылают ведьмы, исполняя стороннюю просьбу. Страшно становилось от осознания, что Алан мог быть прав, и оппозиция одного из государств на самом деле могла нанять ведьму из нашего мира к себе в исполнители.